Николай Бондаренко - Будни и праздники

• Название: Будни и праздники
• Автор: Николай Бондаренко
• Издательство: Издательство литературы и искусства имени Гафура Гуляма
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1986

Авторы сборника «Будни и праздники», столь разные по стилю и тематическим интересам, вводят читателя в мир реальный и фантастический, в мир героев, разных по возрасту, социальной и национальной принадлежности, но объединенных этическим и гражданским кредо писателей.

---

— По бригадам перевыполним, — поправил себя Турсунов, проклиная в душе и свою торопливость, и свалившуюся на его голову девятнадцатую бригаду с ее навозом. Такого конфуза с ним давно не случалось. Под его, Турсунова, руководством совхоз стал передовым, и он, прослыв крепким хозяйственником, привык получать почести. И вдруг эта постыдная растерянность за трибуной на виду у всего районного актива.

— Садись, — сказал Рузметов. — Бригадир девятнадцатой здесь?

— Санаев! — крикнул директор в угол зала, где сидели его люди; сел на свое место, с тревогой поглядывая на вставшего за трибуну Назара. Ведь подкосил, и кто бы мог подумать — на навозе! Что-то он еще выдаст?

— Расскажи, как вам удалось одной бригадой освоить то, что положено совхозу? — попросил Рузметов.

— А мы не знали, что положено совхозу, — ответил Назар. — Возили и все.

По залу покатился смешок.

— Планы до всех бригад доведены, — пробурчал Турсунов.

Но Рузметов не слышал его и продолжал расспрашивать Назара:

— Почему вы завезли органику, а другие еще не начинали?

— У нас в совхозе все возят.

— У вас-то возят. Да есть в районе такие бригады, которые не торопятся с этим делом. Почему? Как ты думаешь?

— Я думаю… работа грязная, навоз все-таки…

— А у вас он чистый? — спросил Рузметов с ухмылкой, и в зале засмеялись.

— У нас заинтересованность другая, — заговорил Назар спокойно, когда понял, что от него хотят узнать, — все бригады по нарядам работают, и зарабатывают люди по пятерке в день. А у нас другой подсчет. Так что план нам не нужен, мы и без плана заберем все, что можно забрать и вывезти на поля.

Зал замер и тут же зашумел: люди недоуменно переговаривались, переспрашивали друг друга.

— Тише. Сейчас объясню, — придвинулся к микрофону Рузметов. Он улыбался, довольный и бригадой, и так кстати пришедшимся разговором. — Бригада эта особая: хозрасчетная, безнарядная, с оплатой труда за конечный результат. Приглядывайтесь к ней. — И вновь обратился к Назару: — Ты что же думаешь, чем больше навалишь навоза на поля, тем выше урожай будет?

— Да. Чем больше, тем выше, — ответил Назар, встав в полуоборот к Рузметову. — Закон минимума относится к минеральным удобрениям. Там — если одного химического компонента недостает, то их сколько хочешь наваливай, а пользы не будет, потому что они работают во взаимодействии. Органику надо возить и возить на поля, и чем больше, тем лучше. Все, что ушло из земли, должно вернуться в землю. А сейчас нам органика требуется еще и для того, чтобы сдобрить, окультурить подпочвенные земли, поднять вторую целину.

Рузметов нахмурился, не понимая, откуда взялась в «Прогрессе» целина; оглянулся на Турсунова, спрашивая взглядом, почему не доложил, но тот пожал плечами и криво улыбнулся, всем своим видом показывая, что принимать всерьез сказанное Назаром нельзя. Тогда Рузметов обратился к Назару:

— Это что за целина там у вас объявилась?

— Под почвой… У нас вся обычная целина распахана, и нет больше земель, чтобы ввести их в оборот. И мы решили вглубь идти, распахать поддон, чтобы культурный слой был не сорок сантиметров, как сейчас, а восемьдесят. Ведь тогда растения станут свободно развиваться и повысится урожай.

Рузметов задумался. Теоретически все правильно. И крестьянин всегда старался пахать глубже. А если посмотреть в историческом плане, то, в конечном итоге, прогресс человечества зависел от того, как глубоко пахали землю — палкой, сохой или плугом. Но не рано ли браться за вторую целину?.. А в то же время вторая целина уже сейчас расширит возможности старопахотных земель, повысит отдачу уже в этой пятилетке.

Размышляли и перешептывались в президиуме, оживленно было в зале. Однако общее отношение к словам Назара о второй целине было выжидательно-скептическим. Кто-то из первого ряда категорически бросил соседу:

— Прожект. Где взять технику?

Назар, топтавшийся на трибуне, услышал про технику и обратился к Рузметову:

— У нас к вам просьба, Саид Рузметович.

— Да, да… Говори.

— Трактор бы нам мощный на несколько дней. Плуг глубинный мы сами сделали, а вот трактор…

— Не сделали еще? Что же вы так? — улыбнулся Рузметов. — Какой нужен трактор?

— «С-100» или «К-700».

— Трактор будет! — Рузметов отыскал взглядом нужного человека и приказал: — Ильясов, дашь «К-700» «Прогрессу» на подъем второй целины. Еще что надо?

— Еще — плуги.

— Ты же говорил, что сделали.

— Кустарный. А есть заводские. Нам бы парочку.

— Сельхозтехника! Артыков!

— Здесь я, Саид Рузметович. — Поднялся начальник районного отделения Сельхозтехники.

— Доставь… И побольше закажи.

— Сделаем, Саид Рузметович.

— Еще что нужно? — спросил Рузметов Назара.

— Пока все вроде бы. Теперь мы должны дать.

— Правильно. Действуй, Санаев. Молодец!

Назар прошел на свое место, испытующе глянул на бригадиров: как они? Бригадиры улыбались, подбадривающе кивали ему, похлопывали, пока он пробирался по ряду к своему месту.

— На вид попал. Теперь держись! — прошептал одобрительно Салимов.

— Э-э… Зачем? — пренебрежительно покривился усатый Чарыев. — От начальства подальше надо. Не будет теперь покоя.

Назар не спорил, помалкивал.

5

Бекташ пребывал в состоянии угнетенной растерянности с того дня, когда у Шалдаевых ударил Назара. Причиной этого непривычного и оттого особенно обидного состояния, конечно же, был не удар: Бекташ бил Назара в детстве. И сейчас, будь на то его воля, избил его за все накопившиеся обиды. А накопилось всего столько, что Бекташ, казалось, только и жил мыслью, чтобы отомстить. Какой она, эта месть, будет, Бекташ пока не знал, но знал точно, что будет!

Растерянность же поселилась в нем оттого, что неожиданно осознал он вдруг, что все, чем он гордился раньше — своей бесшабашной отвагой, дерзостью и силой, — оказалось ненужным и даже смешным. И Зина, и Степан Матвеевич, и директор совхоза Турсунов — все выделили не Бекташа, с детства верховодившего ребятней, а неприметного Назара. Почему?

Вспомнилась встреча с директором после возвращения из армии. Бекташ тогда показал книжечку мастера спорта по метанию молота и ждал, что тот обрадуется, но Турсунов покрутил ее в руках, как дорогую безделушку, и, вернув, стал расспрашивать, какую получил специальность. И привел в пример Санаева. Значит, профессия им нужна, понял Бекташ. Ну да, Санаев в партию вступил. А что он такого сделал? Заседал в комитете комсомола? А совхозный стадион кто строил? А кто команду готовил на районные соревнования? Это они забыли, — предъявлял счет невидимым недоброжелателям Бекташ, впадая в отчаяние от такой несправедливости и злясь на проклятого тихоню. Но как ни злился, ни проклинал Назара Бекташ, он вынужден был признать, что есть в нем что-то притягательное. А вот что? Может быть, можно бы понять и использовать, — задумался Бекташ и с того дня стал не просто следить за Назаром, а вникать в суть его распоряжений и поступков. И сразу отметил, что вовсе и нет в нем этого дара — притягивать людей, как, например, в Бурнашеве. Тот, где ни появлялся, тут же собирал вокруг себя дружный кружок. Назар же чаще помалкивал, больше слушал, а если и говорил, то только по делу. Какие уж в этом достоинства, — заключил Бекташ и впервые почувствовал облегчение. Но что-то все-таки есть в нем. Знания? Технику и дело Шалдаев лучше знает, и все к нему идут с вопросами, а не к Назару. И руководить Назар еще не умеет: распоряжения дает неуверенно. И еще, к своей радости, заметил Бекташ, молодежь в бригаде тянется больше к нему, а не к Назару. Как-то само собой получилось, что на групповых работах руководил Бекташ, делал все продуманно, четко, и, казалось, легко. Особенно показал себя на вывозке навоза, организовав своеобразный конвейер. И рабочие уже не к Назару, а к нему обращались за указаниями. Тогда-то у Бекташа и зародилась мысль вернуть обещанную ему бригаду. А после того как Бекташ получил — не без помощи знакомств — для бригады две сеялки точного высева, он окончательно убедился в реальности задуманного и теперь уже стал ждать своего часа осмысленно, исподволь готовя его приближение.

Продолжая наблюдать за Назаром, Бекташ думал: так что же держит вокруг него людей? Если бы можно было заглянуть в его голову, узнать, что он думает! Он вспомнил телевизионную передачу, где говорилось, что артисты перевоплощаются в своих героев и постигают их духовный мир. Бекташ долго изощрялся. Закрывшись в сарае, подальше от родительского глаза, он принимал позу Назара, говорил его словами. Ничего не получилось, душу Назара он не разгадал, секретов не выведал, но кое-что все-таки понял. Поначалу удивился, не поверил себе, а после некоторых размышлений обрадовался своему открытию. Оказалось, что главным во всем был не сам Назар, а новое дело, которое он возглавил. А ведь новое дело смог бы возглавить не только Назар, но и Степан, и Палван, и кто угодно. Люди хотели работать по-новому, им подсказали идею, как это сделать, и не важно, кто их возглавляет, лишь бы вел в правильном направлении.