Александр Чавчавадзе - Грузинские романтики

• Название: Грузинские романтики
• Автор: Александр Чавчавадзе
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Поэзия
• Год: 1989

В поэтический сборник вошли стихотворения и поэмы выдающихся поэтов Грузии XIX в. Александра Чавчавадзе, Григола Орбелиани, Николоза Бараташвили и Вахтанга Орбелиани, представленных в переводах Б. Пастернака, Н. Заболоцкого, В. Звягинцевой, С. Спасского и других.

---

КАХЕТИЯ

© Перевод А. Кочетков

Кто роком придавлен, чья жизнь безутешна и сира.
Кто радостных дней на печальной земле не обрел,
Чье скорбное сердце навеки замкнулось для мира,
Кто жизнь называет сцепленьем бессмысленных зол,
Пусть тот, для кого вся природа нема и сурова,
Мне руку подаст! На вершину взберемся мы с ним:
Там сердце его для желаний пробудится снова.
Погаснувший взор оживится сверканьем былым.
Постигнет он снова отрады и скорби земные,
Минувшего счастья познает ликующий свет,
И грудь его снова стеснится, как будто впервые
Священной любовью он страстно и нежно согрет.
На небо и землю он глянет воскреснувшим оком,
Едва перед ним развернется, безбрежно цветя,
Наш солнечный край, зеленеющий в круге широком, —
Прекрасный эдем, первозданное Божье дитя.
Едва он увидит снега, что синеют по кручам
Подоблачно-гордых, лесистых, взмывающих гор,
Увидит наш дол с многоводным потоком могучим —
То бурным средь скал, то струящимся в тихий простор, —
Вновь жизнь воскресит он, несбыточной радостью мучим,
Для нового счастья раскроются сердце и взор.
Когда же и я, о Кахетия наша родная,
С вершины Гомбори взгляну на равнину твою?
Когда, о, когда, созерцаньем свой взор насыщая.
Наполненный кубок во здравье твое изопью?

1880

ВОСПОМИНАНИЕ © Перевод Ин. Оксенов

Я вдаль унесен был судьбы колесницей,
Но к родине юное сердце стремится,
И взору туманным видением снится
Прекрасная наша страна-чаровница.
Далеко скитаясь, я сердцем был с нею,
Нигде виноградника нет зеленее;
Я бедную хижину помнил всегда,
Где мирным теченьем струились года,
Любимые горы, родные долины,
Где воды гремели прозрачной стремниной,
Под ласковым небом блаженные дни,
Веселье и песни в зеленой тени.
И девушки Грузии — жемчуг бесценный,
Чернее их глаз не найти во вселенной,
И как одиноко восходит луна —
Светлее, чем звезды, блистала одна,
Как нежный трепещущий голубь.

И сердце мое истомилось в тоске,
Но сладкой надеждой я жил вдалеке,
Я к дому стремился, к жемчужине милой,
Чтоб сердце наполнилось новою силой.
С прекрасною родиной свиделся снова
Под чистым покровом шатра голубого,
Под теми же звездами встретил мой взор
На тучных долинах цветочный узор.
В побегах кустарника, в поросли свежей —
Родные места красотою всё те же,
И с тем же весельем поющий народ,
И радость, из рода текущая в род!
И та, кого ждал я с таким нетерпеньем.
Но сердце ее уж не знало волненья.
От здешнего мира она отошла,
Но так же прекрасна была и светла.

1881

СИРОТА © Перевод Ин. Оксенов

1

Сиротская участь — расти одному.
И отроку в мире ничто не светило.
Но вот провиденье склонилось к нему
И милость свою на него обратило.
И слышал он зов: «Благодатью моей
Священное пламя воспримешь ты кровью.
Бестрепетный разум и сердце имей,
Да к людям твой дух возгорится любовью.
И пламенем слово сойдет с языка,
И слава да будет твоею наградой,
Чтоб имя твое пронеслось сквозь века,
Народам отчизны блистая лампадой».

2

И вот сирота одиноко растет,
Он брат только небу, вершинам и морю,
Он с ними беседует, с ними живет
И делит свое одинокое горе.
Глядит он на небо в полуденный блеск,
На сонные звезды в мерцании ночи,
На чашу огромную темных небес,
Где молнии блещут и громы рокочут.
Он видит — вершинам сродни небеса,
Там снежные троны блистают от века,
В ущельях густые восходят леса
И бездны следят за ногой человека.

3

Прошел сирота по лесам и горам,
Идет вдоль реки по прибрежному склону.
Там море припало вдали к берегам,
Как никнет дитя к материнскому лону.
Пред отроком — сладкие сны наяву:
Уснувшее море чуть плещет, сверкая,
И солнце ласкает его синеву,
Играет и блещет равнина морская.
Но падает солнце в могучую гладь,
И отрока вечер спокойный окутал.
То время светилам полночным блистать,
И в море глядится сверкающий купол.
Вселенная в зеркале отражена —
Там звезды мерцают и светит луна!

4

И отрок услышал таинственный грохот,
Как гибель вселенной, идущей ко дну, —
То море проснулось от тяжкого вздоха
И гневно валы загремели, сверкнув.
И море покрылось волной боевою,
Как всадник кольчугой и шлемом стальным.
Дракон извивался, блестя чешуею,
И голос ревел по просторам земным.
Гремит и бушует и пеною гнева
Он лодки ломает и гнет корабли,
Кольчугою водной бездонное чрево
Стучит в побережье, в ворота земли.
Но, прянув обратно, вздыхает и стонет,
И, вновь набирая сильнее волну,
Ревет и на приступ стремительно гонит,
На стены, держащие море в плену.
На родине дев богоравных Колхида
Глядит, как пред ней отступает волна.
Подножью Эльбруса не страшны обиды,
Великой стране золотого руна.
И отрок Создателя видит стремленье,
Но как разгадать ему тайну творенья?

5

Отечество Зевса, героев земля,
Страданий твоих преисполнилась мера,
Ты мудрость хранила, меж всеми деля,
Великая родина старца Гомера!
Как сын сирота у тебя на груди,
И вот, озаренный ученьем Эллады,
По глади морской он плывет и глядит
На снежные в небе далеком громады.
Глядит и не может он взор оторвать,
Родную страну его сердце встречает.
Причалил — и землю спешит целовать,
И слышит, как сердцу земля отвечает!

6

И путь ему снова река указала.
Он видит родное приволье долин.
Здесь новой дорогой прорезаны скалы
И древние храмы встают из руин.
Здесь горных ручьев перекопано ложе,
Там строятся башни, там стены встают,
Потоком стремительным путь загорожен —
Мосты через реки к жилищам ведут.
И молот уж слышен в горах, и лопата,
И взрывы грохочут, и песня растет,
И юноша видит, что жизнью богатой
Любимая родина снова цветет.
И юноша смелый предстал пред очами
Тамары, чей образ прекраснее сна.
Улыбкою нежной, как солнце лучами,
Горам и долинам сияет она.
И юноше время настало стихами
Излить свой высокий и мудрый рассказ,
Как воды ручья, как небесное пламя,
Как жемчуг чистейший, как горный алмаз!

7

С глубокою думой царица глядит
На свиток развернутый в пальцах точеных,
И сердце волнуется в белой груди.
Затихло собранье вельмож и ученых.
Вельможи Тамару прекрасную чтут.
Ждут мудрого слова, улыбки весенней.
И молвит она: «Я увидеть хочу,
Кто создал стихи, жемчугов драгоценней».
Прекрасного юношу к ней подвели.
В глазах его благость струится лучами.
Спокойствие духа и мудрость любви,
Свободы и братства высокое пламя.
И, встретивши взором очей огневых,
Красавица имя его не спросила
И только сказала: «Откуда твой стих,
Его непонятная жгучая сила?»
— «Царица великая! В этих стихах
Твоя красота несказанная дышит!»
Но голос послышался в нежных устах:
«Твое вдохновенье даровано свыше!
Будь славен! Хочу, чтоб писанья твои
В короне моей жемчугами горели!»
Но кто же был юноша, чьей он семьи?
То Шота — великий певец Руставели!

1881

ЕЩЕ РАЗ КАХЕТИИ © Перевод В. Оношкевич-Яцын

Не дождусь я дня, о Кахетия дорогая,
Когда вновь взгляну с Гомборской горы на тебя
Вниз спущусь, обойду твои рощи зеленые,
Тенью, свежестью и прохладою напоенные.
Не дождусь, когда пиром душу свою успокою,
Чтобы песни твои услаждали слух одна за другою,
«Мравалжамиер» милые звуки чтоб долго не гасли,
Двухголосое чтоб звучало: «Здравствуй, будь счастлив!»
Не дождусь, когда снова увижу дев сладкогласных,
Цветущих, как ты, и, как ты, таких же прекрасных,
Услышу их речи и вспомню всё, что, бывало,
Мучило сердце, и всё, что его услаждало.
Неужель умру, неужели сойду в могилу
И не увижу своей я Кахетии милой!
И не увижу того, чего жаждут очи,
Что мерещится мне в свете дня и в сумерках ночи!
Кахетия, вечно с тобой я, к тебе влекомый.
Слышу и здесь Алазани плеск знакомый,
Мысленно я на Гомборской горе изумрудной
Любуюсь красою долин, расцветающих чудно,
Сок твоих лоз зажигает мне кровь, полный коварства.
«Мравалжамиер! — я пою. — Будь счастлив! Здравствуй!»

1882

Царица