Мартин Смит - Залив Гавана

• Название: Залив Гавана
• Автор: Мартин Смит
• Издательство: Олма Медиа Групп
• Жанр: Триллер
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-373-04187-4

«Лихие» девяностые. Следователь Ренко получает неожиданное известие с Кубы — его старый приятель полковник Приблуда в опасности. На берегу Гаванского залива Ренко отказывается верить, что опоздал… Вокруг — равнодушие, ненависть «младших братьев» по соцлагерю, культ колдовства, доносительство агентов Революции, расцвет проституции. И над всем — тень бородатого «папаши».

Триллер «Залив Гавана» в 1999 году удостоен Премии Дэшилла Хэмметта. Эта награда вручается ежегодно Северо-Американским отделением Международной Ассоциации авторов детективов.

---

— Расследование уже началось?

— Расследование будет проведено, — пообещал Аркос. — Но вопрос в том, какое расследование. Все, что вы здесь делаете — подозрительно: ваше отношение к кубинским властям, нежелание подтвердить опознание русского коллеги, а теперь еще это нападение на Руфо Пинейро.

— Мое нападение на него?

— Из вас двоих мертв Руфо, — настаивал капитан.

— Капитан думает, что я специально прилетел из Москвы, чтобы убить Руфо? — спросил он Офелию. — Сначала Приблуда, а теперь я. Убийство и нападение. Если вы не станете проводить расследование, то чем вы вообще здесь занимаетесь?

Офелия почувствовала раздражение, так как по правилам нужно было сначала отработать место преступления, а Луна ничего не сделал. Она немного отступила назад, чтобы составить более полное представление о картине убийства и увидела нож, всаженный в деревянную панель книжного шкафа где-то на уровни груди, однако все книги стояли ровно, даже «Фидель и Искусство» — довольно увесистое подарочное издание в дорогом переплете. Нет сломанных стульев, нет синяков у русского, словно схватка завершилась в одно мгновение.

— Ваш друг — шпион, а вы — убийца, — открыл рот Луна. — Это мерзко.

Не вытаскивая нож из панели шкафа, Офелия осмотрела его. Это был нож бразильского производства с костяной ручкой и серебряной кнопкой для выбрасывания лезвия — обоюдоострого и заточенного как бритва. Черная нитка была пришпилена ножом к дереву.

Акрос сказал:

— В посольстве я заявил, что Ренко является обычным гостем и у него нет статуса дипломатической неприкосновенности. Эта квартира такая же, как и другие кубинские квартиры, и не находится под иностранной защитой. Это чисто кубинское дело, и только мы полностью отвечаем за него.

— Отлично, — ответил Ренко, — только не забывайте о том, что это кубинец пытался меня убить.

— Перестаньте упираться. Поскольку обстоятельства этого дела так запутаны: вы живы и на вас нет следов нападения. Вам очень повезет, если удастся уехать из Гаваны.

— Вы хотите сказать, уехать живым? Я уже жалею, что пропустил свой рейс.

— Через неделю будет другой. А тем временем мы продолжим расследование.

Ренко обратился к Офелии:

— И это вы называете расследованием?

Она помолчала в нерешительности, так как заметила на лацкане его пальто узкий прорез в месте, где не могло быть петли для пуговицы. Ее замешательство привело в ярость Акроса.

— Это мое расследование, которое я поведу так, как считаю нужным. Принимая во внимание множество факторов, таких как возможность, что вы неожиданно напали на Руфо, закололи его иглой шприца, а когда он был мертв, вложили оружие нападения в его руку. На нем, возможно, сохранились ваши отпечатки пальцев.

— Вы так думаете?

— Трупное окоченение еще не наступило. Мы сейчас посмотрим.

Прежде, чем Офелия смогла остановить его, капитан опустился на колени и попытался разжать пальцы Руфо. Тот держал крепко. Луна покачал головой и улыбнулся.

Ренко произнес, обращаясь к Офелии:

— Скажите капитану, что это спазм, а не трупное окоченение. Придется подождать, пока оно наступит и пройдет. Разумеется, в зависимости от того, насколько он хочет потягаться с Руфо.

Это замечание только подстегнуло капитана.

Она отвезла Ренко назад в квартиру Приблуды на Малеконе за неимением лучшего места, где он мог бы остановиться. У него не было денег на отель, посольская представительская квартира превратилась в место преступления, и до тех пор, пока он официально не признает опознание Приблуды, ему придется жить в его квартире.

Какое-то время они стояли на балконе, наблюдая за одинокой машиной, ехавшей по бульвару, за волнами, разбивающимися о грудь волнореза. В открытом море светились фонари рыбацких лодок и neumaticos.

— Вам приходилось быть на океане прежде?

— Берингово море, но это не то же самое.

— Не надо жалеть меня, — резко сказала она, — капитан знает, что делает.

Это прозвучало неискренне даже для нее, но Ренко отозвался:

— Да, вы правы.

Он кутался в свое черное пальто, как жертва кораблекрушения, спасшая свою последнюю реликвию. Между ними возникло что-то вроде сговора, ведь он ничего не сказал Аркосу и Луне об их общем визите в квартиру Приблуды.

— Ведь капитан обычно не расследует убийства, так?

— Так.

— Я помню газетные статьи о первом визите Кастро в Москву. Он — энергичный революционер, охотящийся на медведя, в стильном берете и ладной военной форме, в то время, как члены Политбюро, спотыкаясь в снегу, еле поспевали за ним, подобно толпе старых, разжиревших, разочаровавшихся в жизни шлюх. Предполагалось, что этот любовный роман никогда не закончится. Трудно поверить, что в Гаване теперь охотятся на русских.

— Мне кажется, вы запутались. Сначала умирает ваш друг, теперь на вас напали. Все это может создать искаженное представление о жизни в Гаване.

— Может быть.

— И не самое лучшее.

— Разумеется, это сбивает с толку.

Она не поняла, что он имеет в виду.

— Других свидетелей не было?

— Нет.

— Вы открыли дверь, и Руфо напал на вас без предупреждения?

— Точно.

— С двумя орудиями убийства?

— Да.

— Неправдоподобно.

— Это потому, что вы хороший детектив. Но знаете, что я понял?

— И что же вы поняли?

— Из собственного опыта я понял, что при отсутствии других свидетелей простую, хорошо обоснованную ложь очень трудно опровергнуть.

4

Как только Аркадий остался один в квартире Приблуды, он направился в кабинет и включил компьютер, тут же потребовавший ввести пароль. Код доступа, состоящий из комбинации 12 цифр и букв, подобрать практически нереально, но его ведь нужно было помнить. Аркадий знал, что в большинстве своем люди использовали для создания кодов дату рождения или адрес. Он попробовал ввести имена жены и сына полковника, имя его святого (хотя Приблуда и был атеистом, но не упускал случая откупорить бутылочку в день ангела), его любимых писателей (Шолохов и Горький), любимые команды (Динамо и ЦСКА). Аркадий даже попробовал дату вступления Приблуды в КПСС — 0611198, химическую формулу сахара С12Н22011, ностальгическое сочетание координат Москвы 55-45-37-37 (долгота и широта, минуты и секунды). Он пробовал перевести слова в цифры, используя их порядковый номер в алфавите. Жужжание вентилятора компьютера то становилось громче, то превращалось в мягкое ровное мурлыканье. Он делал одну попытку за другой, пока не решил поменять мерцание экрана компьютера на темноту балкона, где нашел прибежище между регулярными световыми сигналами маяка и глубокой чернотой тропической ночи.

Аркадий осознал, что он примеряет на себя роль убийцы в поисках оправдания. Даже если его история неправдоподобна, правда еще более фантастична. Его ошеломила собственная реакция на нападение. Он защищался инстинктивно, как человек, собравшийся нырнуть, сопротивлялся бы тому, что его толкают в воду.

Других соображений, кроме тех, что нападение было связано с его другом Приблудой, он не находил. Не то, чтобы Приблуда был его другом в общепринятом значении этого слова. У них не было общих интересов, их вкусы не совпадали, они не разделяли политические взгляды друг друга. По правде говоря, Приблуда был во многом отвратительным человеком.

Аркадий представил себе, как Приблуда достает бутылку водки и говорит: — «Ренко, старина, тебя надрали. Ты живешь в безумной стране, на чужбине, о которой ты ничего не знаешь, включая язык». Ухмыльнувшись своей гаденькой улыбкой, он тянется к нему с рюмкой, чтобы чокнуться. У него была премерзкая привычка ослаблять узел галстука, расстегивать пуговицы рубашки, затем манжеты после каждой выпитой рюмки, как будто выпивка была серьезной и нелегкой работой. — Все, в чем ты можешь быть уверен, так это в том, что ты ничего не знаешь. Никто тебе не поможет. Все, кто называют себя твоими друзьями, в любой момент могут стать врагами. Каждый, кто предлагает свою помощь, держит нож за спиной. На здоровье!» Картинным жестом полковник выбрасывает в окно пробку от бутылки, это особое щегольство в его представлении.

— Как ты относишься к логике?

— Положительно.

— Вот тебе логическое построение: у Руфо не было причин тебя убивать. Руфо пытался тебя убить. Следовательно, кто-то подослал Руфо. Следовательно, кто-то пришлет кого-то еще.

— Отличная идея. Можно я прихвачу ее с собой?

Аркадий кивнул в сторону манекена, заполнившего собой темный угол. Его тень двигалась, когда налетавший бриз качал лампу, и это нервировало. Он вынул из кармана пальто клочок бумаги, на котором записал адрес Руфо, и ключи от его дома, которые он успел забрать до приезда капитана Аркоса и сержанта Луны.