Кейт Мур - Любовь и долг

• Название: Любовь и долг
• Автор: Кейт Мур
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-079419-5

Аристократ и джентльмен Лайл Мессинг, лорд Блэкстон, на грани разорения. Тайная служба короны предлагает вернуть ему заложенное поместье в обмен на выполнение опасного задания. Однако при этом ему придется играть роль жениха красивой и решительной Вайолет Хаммерсли — девушки, которая несколько лет назад беспощадно разорвала помолвку, заподозрив его в измене.

Блэкстон и Вайолет по-прежнему полны взаимных обид, горечи и недоверия. Однако рискованная игра с каждым днем сближает их все больше, а близость с новой силой раздувает искры страсти, казалось бы, давно угасшей…

---

А вот остальные гости заставляли понервничать. Всякий раз они на долю секунды запаздывали со смехом после шуток принца и были слишком скованы и внимательны для гостей, которые выпили немало вина. Она надеялась, что удастся выведать что-нибудь у графини, когда они вышли в дамскую комнату, оставив мужчин за столом. Но и тут ее ждало разочарование. Графиня Рицин, с короткими кудряшками, была похожа на ребенка. На ней было старомодное платье с высокой талией, золотистым ремнем и рядом тяжелых тесемок. У них с принцем были яркие, как у кукол, щеки и глаза. И старому графу она годилась скорее в дочери, чем в жены.

Когда Вайолет спросила, давно ли они путешествуют с принцем, графиня напомнила, что принц Андре один из претендентов на молдавский престол. Он стал им из-за русско-турецкой войны. Принц, зажатый меж двух врагов, обратился к Англии, как к своему другу, за военной поддержкой.

Графиня, кузина Андре, помогала холостому принцу взойти на трон. Она объяснила, что выросла в ужасном старом замке посреди болота, а потом призналась, что новое положение ее пугает. Графиня надеется, что их пребывание в Лондоне пойдет на пользу делу. Бедняжка была уверена, что в Молдавии с ней жестоко расправятся.

Единственное, что Вайолет узнала от графини о Фрэнке, это то, что в последний их день пребывания в Испании Фрэнк должен был навестить кого-то. С тех пор его не видели.

— По правде говоря, — призналась графиня, — я думаю, он пошел к порочной женщине. Я слышала, как он спрашивал у портье, где их можно найти.

Невозможно. Фрэнк не был развратником и не завел никаких связей в Испании. Вайолет не могла предположить что Фрэнк бросит принца и его свиту ради развлечений. Что-то здесь не вязалось. Принц и графиня говорили, что Фрэнк пропал или задержался в Испании, а правительство утверждало — в Англии. Вайолет могла бы поверить принцу, если бы не видела письма брата. Это, пожалуй, было самым непонятным из всей головоломки. Как представлялось Вайолет, письмо предполагало возможность похищения. Если Фрэнка похитили, то, скорее всего, отцу вскоре предъявят выкуп.

Вайолет почувствовала себя лучше и встала с банкетки. Устроившись на коленях перед сундуком, она переставила ящики так, как обычно это делал Фрэнк, но рисунок расплывался перед глазами. Ей нужно было больше света, чтобы увидеть послание, если таковое было. Она посмотрела на каминную полку за спиной в поисках свечи, но не увидела ни одной. Затем кинула взгляд на полку, заставленную фамильными ценностями: бронзовыми часами, греческой вазой, совами из оникса. Все стояло на своих местах. Она попыталась вспомнить, куда же убрала свечи. Не могли же они сами исчезнуть! Вайолет как раз думала над этой загадкой, когда в комнате раздался странный звук.

Она ахнула и прикрыла рот рукой. Перед ней стоял Блэкстон и смотрел из темноты. Только кружева на манжетах белели в темноте. Он был недвижим, словно статуя. Колени у нее снова задрожали, и она села на банкетку.

— Как это похоже на нас, Вайолет, — оказаться наедине в ночи. — Когда он подошел к ней, держа в руках пропавший подсвечник, забытые уроки их недолгих отношений напомнили о себе. Она знала, каким страстным он бывает в постели и каково это — останавливать его рукой, прижав ладошку к упругому животу.

«На нас». Ее бедное сердце так сильно колотилось в груди, что она не могла говорить. Он остановился за сундуком и опустил подсвечник, чтобы ей было виднее.

— Вам нужно больше света.

Она наконец обрела дар речи.

— Как и вам.

Нельзя касаться его, нельзя. Только так Вайолет сможет держать себя в руках и сосредоточиться на Фрэнке. Блэкстон должен рассказать все, что знает.

Он поставил подсвечник на открытый сундук и встал позади нее, осматривая вещи, как и она до него.

— Как вы думаете, что мы упустили из виду в первый раз?

«Мы». Снова он допустил эту оговорку. Словно они вместе работают, словно у них одна цель. Но ведь это не так!

— Я думала, вы ушли.

— Уйти и оставить вас среди потенциальных врагов государства?

Она снова посмотрела на сундук Фрэнка.

— Должно быть что-то еще. Раньше у нас было слишком мало времени.

— Думаю, нам нужно еще больше света. — Он обошел комнату, собирая подсвечники и свечи, и вскоре вокруг них стало светло как днем. Он снова встал позади нее так близко, что она чувствовала приятный запах мыла, такой, какой обычно заполняет комнату, когда снимаешь кожуру с апельсина.

— Где вы были? — Она повертела обручальное колечко на пальце.

— Вам правда интересно?

— Никогда о вас не думала.

— Лгунья. Вы злились много месяцев. Вы придумали тысячи упреков в мой адрес. Вы сожгли все, что я вам подарил.

— Не было ничего подобного.

— Вы обратились к своей подруге Августе Лаундес, которая оклеветала меня и убедила вас в том, что избавиться от такого титулованного мерзавца, как я, — это чистое везение.

Вайолет посмотрела на него. Его глаза были слегка прикрыты. Длинные черные волосы спадали почти до плеч.

Он в точности описал ее попытки забыть его, за исключением того, что по сотне раз на дню она ругала себя последними словами, называла дурой и рыдала в подушку. И только спустя несколько недель Августа вытащила ее из зареванной постели, расчесала ее безнадежно запутанные волосы и поставила на ноги.

Поначалу каждый шаг давался ей с таким трудом, словно она вспахивала поле. А в лицо ей дул ветер потери, унижения. Но она шла вперед, загрузила себя делами, заставила думать о чем угодно, только не о нем. И сейчас, когда она добилась такого прогресса, он вернулся и говорит «мы» и «нас», выбивая почву из-под ног. Что ж, она не покажет ему, как тяжело ей все далось.

Вайолет встала, завернулась в шаль и подошла к письменному столу Фрэнка.

— Августа сказала, что мне еще повезло.

— Я знал, что вы можете на нее положиться, — ответил Блэкстон, как ни в чем не бывало разглядывая свои ботинки.

— Столько глупостей совершается в молодости, — сказала она, глядя на стол.

— И это, как всегда, неизбежно. Так чем же вы были заняты с тех пор?

Вайолет отошла от стола к холодному камину.

— Я? Я настоящий филантроп. Едва ли найдется в нашем большом городе человек, которому я бы отказала в помощи. Я перепрофилировала несколько портняжных мастерских с неприбыльного нынче шелка на столь востребованную парусину, снабдила рыбаков лодками, разместила сотни рабочих, которые приехали в Лондон. Я вызволила немало детей из тюрьмы. И наконец я — президент британской Ассоциации пчеловодства.

Ее слова звучали как-то жалко. Что толку от ее благородства и подвигов, если до сих пор она боится прикоснуться к нему. Какая разница, кого она спасла в Лондоне, если не спасла саму себя. Вайолет хотела бы сказать «я полюбила и вышла замуж» — это был бы стоящий ответ, но не судьба. Она передвинула пару каменных сов на каминной полке ближе к черно-красной греческой вазе. Фрэнк собирал в ней пенни, которые находил где-нибудь и называл рабочими лошадками. Голос Блэкстона вернул ее в реальность.

— Что ж, вы воспользовались временем лучше, чем я.

Она повернулась и посмотрела на его спину. Не очень-то он обходительный.

— Вы не ответили на мой вопрос о том, где вы были все это время.

— В Греции.

— Как Байрон? Вы помогали им в борьбе за независимость?

— Вот уж нет. Абсолютно бесполезная затея.

— Вы там болели? — Она снова подметила его худобу и нездоровый цвет кожи.

— Это жестокая страна. У бандитов и их предводителей там куда больше силы, чем у правительства.

— Вы уже заезжали домой?

При слове «дом» Блэкстон непроизвольно вздрогнул.

— Нет.

Она подметила, как резко он оборвал тему.

— Вы стали знамениты в Лондоне.

— Не более, чем прежде.

Вайолет симметрично расставила предметы на полке.

— Что привело вас на службу в правительство?

— Я обладаю некоторым опытом, который им требуется, кроме того, мне не приходится бросаться на пушки.

Она снова присела на банкетку, не в силах стоя выносить его присутствие. Как ни странно, но она по-прежнему чувствовала это: поток, проносящийся сквозь нее, сбивающий с ног и увлекающей к нему.

— А я всегда думала, вы предпочитаете бросаться на пушки.

— Не сомневаюсь, что вы так и думали. Так что мы расскажем людям? — Он взял ее за руку и коснулся ее пальца там, где она теребила кольцо. — Мы никогда не убедим принца и его братию в том, что мы обручены, если вы будете так нервно крутить обручальное кольцо.

Прикосновения Блэкстона не отличались дружелюбием принца. Его пальцы были тверды. Чувства Вайолет обострились, а пальцы напряглись. Впрочем, она не стала совершать глупость и одергивать руку. Напротив, она набралась сил и ответила:

— Вы должны были предупредить своего благодетеля, что у нас за плечами история, которая делает вас неподходящим человеком для этой работы.