Глеб Комаровский - Твои ровесники

• Название: Твои ровесники
• Автор: Глеб Комаровский
• Издательство: Челябинское книжное издательство
• Жанр: Детская проза
• Год: 1954

---

— Ванычко, большое дело есть… Замечательный план.

Чайченко настораживается.

— Первомайский торт… Корабль… Волны… Леденец, глазурь… Нарисуй, пожалуйста.

Чайченко взлетает вверх. Они жарко шепчут в лицо друг другу:

— Внутри свечечка, иллюминация, понимаешь… Из труб — дым…

— Зачем дым? Паруса!

— Правильно, каждой республике парус… Только не шуми!

— Секрет?

— Секрет.

Акопыч поднимает брови почти под колпак и бесшумно исчезает.

* * *

«Иртыш» готовится к празднованию Первого мая.

Баталёр Федя Раскатов репетирует номер для концерта. Он умоляюще складывает на широкой своей груди пальцы и со слезами в голосе говорит баянистам:

— Не рявкайте, прошу… Страдайте. Бездыханно… А теперь — рррясс!

Кубрик содрогается от грохота басов.

На юте — тесный кружок матросов. Все сидят на корточках. В центре румяный паренёк отбивает мелкую дробь. Обсуждается и оценивается каждое плясовое колено.

Критики поднимаются, переглядываются и решают:

— Пойдёт.

Монтёры скрепляют гирлянды цветных лампочек.

Столяры выпиливают гербы.

Капитан и Акопыч составляют меню праздничного обеда.

Но больше всех суетится, бегает и волнуется Ваня Чайченко. Кричат из библиотеки:

— Ваня! Взгляни — не жидковат заголовочек?

Чайченко склоняет голову вправо и молча протягивает руку. Ему подают кисть.

— А вот я сейчас ударю…

После «удара» буквы встают на место, и Чайченко бежит к Акопычу. Он уже набросал эскиз первомайского торта: на гребне пенистой волны возвышается алый корабль с раздутыми парусами…

Кричат из красного уголка:

— Ваня! Щит готов. Покажи, куда ставить.

На пути его задерживает дежурный:

— Чайченко, вы подкрашивали борт? А кто уберет штормтрап?

Чайченко взялся за концы трапа, вздрогнул и отскочил на шаг от борта… На палубу карабкается непонятное существо в лохмотьях, с двумя чумазыми головами. Оно ползёт на четвереньках, встаёт на колени, и от него отделяется маленькая девочка с бантиком в растрёпанных волосах. Потом перед изумлённым Чайченко, словно из-под пола, вырастает худой мальчик. Он глядит на матроса, мнёт в руках рваную шапочку, откашливается и сипловато восклицает:

— Сэр! Это моя сестра Бесси… Вы, русские, — славные ребята… А это что за флаг?

Через минуту дети стоят среди матросов. Боцман Крюков внимательно слушает жаркий рассказ Тэдди о том, как он узнал, что в порту стоят русские, о Стефене Пите, о «бобби», о мотоцикле, похожем на бабочку, — слушает и разводит руками.

Кто-то советует Тэдди:

— Ты не торопись.

Тэдди вслушивается в незнакомый говор и тоже разводит руками.

Прибегает запыхавшийся Федя Раскатов. Он докладывал капитану о «прибытии иностранцев».

— Ну что, Федя?

Раскатов передает распоряжение капитана:

— Накормить и проводить.

— Вот и займись, — говорит боцман, — только дипломатию соблюдай по форме. Как-никак — королевские подданные…

Отмытые, раскрасневшиеся, ребята сидят в камбузе[4]. Бесси с тревогой и восхищением смотрит на Акопыча. Таких громадных людей она ещё не встречала. Тэдди быстро поглощает кашу с мясом, кладёт в тарелку сестры свой кусок пирога и сердито ворчит. Как можно так медленно есть! Впереди столько дел: надо побывать в машинном отделении, на капитанском мостике… Где-то музыка — надо успеть и туда и сюда, а она сидит над едой, как старуха… Чем смеяться, лучше бы быстрее жевала! Может быть, лучше положить этот кусок в сумку?.. Тогда вот что: пусть она доедает не торопясь. Тэдди сходит по делам и придёт за ней. Раз попали на корабль, пожалуй, торопиться и нечего… Бесси не возражает — здесь так хорошо, только пусть он поправит ей бант и скорей приходит…

— Акопыч, понянчись тут, а я за парнишкой погляжу.

Федя ловит в коридоре Тэдди и ведёт его в библиотеку. На столе — стенная газета. Чайченко наносит последние мазки. Тэдди немеет от восторга. Этого он никогда не видал. Прямо на него из затейливой рамки глядит тот самый человек-гигант, который только что кормил его… Он держит в руках сковородку и окутан паром. Тэдди изучает рисунок и не может понять, как из чёрточек и завитков получился живой человек…

Необходимо сейчас же показать этот фокус Бесси. Он выбегает из библиотеки, гремя взлетает по трапу, распахивает дверь и окаменевает… Плита, стол, великан в белом колпаке и Бесси — всё это исчезло!

За круглым столиком под матерчатым абажуром сидит человек. Он удивлённо смотрит на Тэдди.

Подоспевший Федя Раскатов объясняет появление мальчика. Тэдди приходит в себя и видит, что все стены каюты увешаны картинками. Он робко произносит:

— Сэр, я посмотрю немного, а?

Штурман Скалов хорошо знал английский язык, но кокнейское наречие услыхал впервые. Они поговорили немного, и Скалов частью понял, частью угадал желание Тэдди.

Тэдди хватает за руку Раскатова и тянет его в коридор. Вот и камбуз. Бесси сгребает со стола крошки пирога и слизывает их с ладошки. Тэдди недоволен: так много надо посмотреть, а она копается!

Он знакомит её со штурманом Скаловым, усаживает в мягкое кресло и хочет приступить к изучению стен.

— Выпей чаю, Тэдди.

Тэдди садится на кончик кресла и указывает пальцем на книжный шкаф:

— Там тоже картинки?

Скалов кладёт на стол несколько больших альбомов.

Сейчас Тэдди покажет Бесси удивительные вещи. Он гордо и торжествующе смотрит на сестру и ужасается: она уснула. Ох, эти девчонки! Ну, ничего, он всё это расскажет ей после. Как только быть с осмотром корабля?..

Он заглядывает в альбом, и окружающий его мир исчезает.

Можно смотреть картинки спокойно — перелистывая книгу, взглянуть и подумать:

«Лес и речка, вот лес и медведи, самолёт в пике́, конница, опять лес…»

Можно смотреть, более внимательно отмечая изображённые виды и события:

«Вот белый медведь напал на моржа, они сражаются на льдине, а здесь — это давно было — люди встречают первый поезд, много людей, и все разные…»

Не так надо смотреть картинки! Не так!

Вот как это делает Тэдди: прежде чем прикоснуться к альбому, он каждый раз вытирает об голову и бока обе ладони. Он осторожно открывает толстый переплёт альбома.

Он, величайший знаток, тонкий ценитель цветных картинок, смотрит их умело, любовно, с волнением.

Он медленно открывает страницу и закрывает глаза, чтобы не сразу увидеть картинку. Если потом глаза быстро открыть, краски особенно переливаются, и кажется, что ты спал и проснулся не там, где уснул, а в другом, никогда не виданном месте. И в глаза бросается самое главное.

Тэдди вздыхает и проводит рукой по гладкой бумаге. И только после всего этого приступает к изучению.

Тэдди как бы влезает в картинку, гуляет в ней.

Вот он в далёком, незнакомом городе гуляет под высокими башнями. Их много, этих башен, и все они стройные, радостно стремятся вверх, в прозрачное, солнечное небо. И все похожи одна на другую, и все разные.

Тэдди быстро определяет, в чём различие, и замечает на вершинах острых крыш огненные пятиконечные звёзды.

Он сравнивает их со всеми башнями, которые видел, и невольно вспоминает тяжёлые глыбы Тоуэра, над которыми всегда кружат стаи ворон.

Потом Тэдди вылезает из картинки и рассматривает каждый квадратный сантиметр в отдельности. Для этого он нагибается к альбому почти вплотную, так, что можно вдыхать вкусный запах краски.

Так смотрится каждая картинка.

Люди, прячась за камни и ящики, стреляют… В кого они стреляют? Вот в этих, которые на лошадях… Они размахивают саблями…

Тэдди уже внутри картинки. Он кричит женщине в платке, чтобы пригнулась: её может зацепить пуля… Всем надо бежать сюда, под эти ворота!..

Тэдди размахивает руками, вскрикивает.

Скалов смеётся. Тэдди конфузится.

Шелестит новая страница.

Этого человека Тэдди знает. На языках всего мира в устах трудящихся его имя звучит торжественно, как клятва.

Так подумал Скалов, когда услышал сказанное на кокнейском наречии слово:

— Сталин.

Тэдди и Скалов — лондонский беспризорник и советский штурман — встретились глазами и улыбнулись.

Это имя объединяет биение всех человеческих сердец.

Бесси проснулась розовощёкая, весёлая. Тэдди с сожалением глядит на кипу недосмотренных альбомов. Скалов хлопает его по плечу, как друга. Потом идёт к маленькому шкафчику, достаёт плитку шоколада и протягивает Тэдди. Тэдди берёт и так быстро прячет её в сумку, что Бесси не успевает взглянуть на картинку.

В дверях Тэдди задерживается. На мгновение он делается похожим на того Тэдди, что ходил сегодня по базару Спитльфильдса.

Скалов хмурится. Но Тэдди ничего не просит. У него деловое предложение. На корабле так много свободного места. А ему и Бесси достаточно маленького уголка… Он уже присмотрел такой на кухне, между плитой и столом.