Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 4. Чёлн на миллион лет

• Название: Миры Пола Андерсона. Т. 4. Чёлн на миллион лет
• Автор: Пол Андерсон
• Издательство: Рига: Полярис, 1996. — 575 с.
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996
• ISBN: 5-88132-217-9

Роман «Челн на миллион лет» относится к лучшим из последних книг Пола Андерсона. С необычайной яркостью и точностью обрисованы в этом романе судьбы восьми бессмертных, прослеженные от глубокой древности — через наши дни — в отдаленное будущее.

---

— А я вовсе не так уж уверена, что мы сегодня делаем нечто ощутимо полезное.

— Делаем, делаем. Хоть немногих, но спасаем. А если мы… скажем хоть кому-нибудь, кто мы такие… Это конец всему. Обратно ничего не вернешь.

Коринна вновь обратила взор на подругу, как-то вся подобралась и ринулась в наступление:

— Ведь ты уже видела подобное объявление, да?

— Нет! — Сирийка вскинула руки перед собой, будто защищаясь от удара. — То есть в смысле…

— Да у тебя это на лбу написано. Даже против твоей воли. Ни мне, ни тебе не удалось бы дожить до нынешнего дня, если бы мы не научились понимать язык других без слов. Признавайся, или, клянусь Господом, я… я свяжусь с этим Уиллоком немедленно.

Роза вздрогнула и, прекратив сопротивление, смахнула слезу.

— Извини. Верно, видела. Едва не запамятовала, так давно это было. Потом ничего не последовало, так что я решила, дескать, все это глупости. До нынешней минуты…

— Где видела? Когда?

— Вроде бы в газете. Год не помню, но это было незадолго до войны, до второй мировой, то есть.

— Лет пятьдесят назад. Может, ровно пятьдесят? Продолжай.

— Ну, там была объявляшка вроде нынешней. Не такая же точно, но… В общем, я призадумалась.

— И промолчала! Мне и словом не обмолвилась…

— Я испугалась! — вскрикнула Роза. — И сейчас боюсь! На ощупь найдя обитое шкурой зебры кресло, она рухнула в него и разрыдалась. Чуть позже Коринна подошла к ней и обняла за плечи. Прижавшись щекой к щеке подруги, она горячо зашептала:

— Понимаю, милая Алият! Ты и знала-то меня тогда лишь несколько лет. Ты тогда едва-едва обрела в жизни нечто хорошее, какую-то надежду на будущее. После стольких ужасных столетий… Конечно, как же иначе — ты пугалась любых перемен, тем более непредсказуемых. Мне ли тебя не простить! Может ведь статься, что твои опасения небезосновательны. — Тут она выпрямилась и продолжала негромко, очень вкрадчиво: — И все-таки… Этот пятидесятилетний перерыв — мощный аргумент в пользу существования других бессмертных, так ведь? Они, или он, или она не рискнет затевать продолжительную кампанию, а то короткоживущие, чего доброго, что-то заподозрят. Терпения нашему племени не занимать, а уж времени у нас хоть отбавляй…

— Да откуда тебе знать, что они за люди? — с мольбой твердила Роза. — Они могут оказаться мерзавцами. Я же тебе рассказывала, как повстречала двоих, а они… В общем, мы не поладили. Если они еще живы, а затея эта — их рук дело, то надо сидеть тише воды, ниже травы.

— Из чего я заключаю, что ты сделала их своими врагами. — Голос Коринны заскрипел, как наждачная бумага. — Лучше соберись с духом и поведай мне раз и навсегда, что там между вами вышло. Нет, нет, можешь не сегодня, а то ты вся дрожишь. И… да, надо определенно подойти к этому объявлению с осторожностью. Я сперва разузнаю о мистере Уиллоке побольше, а уж потом буду решать, связываться ли с ним, и если да, то как. — Более мягким тоном: — И не волнуйся ты так, дорогая. У нас есть средства, хоть я тебе о них не упоминала. Скрытность вошла у нас в привычку, так ведь? Кроме того, такие вещи не по твоей части. Но за эти годы я навела собственные мостики, в числе моих друзей есть несколько человек, занимающих ключевые посты в администрации. — Голос вновь изменился. — Мы не будем ждать сложа руки! Мы больше не одиноки? Прекрасно! Так потребуем у них свою долю благ земных — или приготовимся защищать то, чего достигли сами.

3

Налоговый инспектор пошелестел бумагами на столе, нахмурился и буркнул:

— Вашему клиенту следовало бы явиться сюда собственной персоной.

— По-моему, я уже сообщил вам, что мистер Томек отдыхает за границей, — с тщательно отмеренной долей раздражения ответил Ханно, — и предъявил документы, удостоверяющие, что я являюсь его полномочным представителем.

— Да, однако… Естественно, мистер Левин, что, если ему нужен совет адвоката, вы могли бы его сопровождать.

— Как это понять?! У вас что, есть основания предполагать злоупотребления с нашей стороны? Уверяю вас, все предприятия в полнейшем порядке, вплоть до мельчайших деталей. Разве я за эти два часа не ответил на все ваши вопросы до единого?

— Мы едва приступили, мистер Левин. Мне еще никогда не доводилось видеть столь замысловатых трансакций и перекрестных платежей.

— Вот и проследите их! Если там обнаружится нечто противозаконное, буду искренне удивлен, и тем не менее я всегда к вашим услугам. — Ханно глубоко вздохнул. — Мистер Томек — старый, больной человек. Он заслужил отдых и те крохи удовольствий, которые еще доступны в его возрасте. Не думаю, что вам удастся найти повод для того, чтобы вызвать его повесткой, но если вдруг вы на это решитесь, я непременно подам официальный протест и в случае необходимости дойду до самого верха.

Тем самым Ханно давал понять, что начальство не поблагодарит инспектора за чрезмерное усердие.

«Ox уж эти юные беспринципные корыстолюбцы!» — взглядом сказал проверяющий, потом ссутулился и склонил седую голову над бумагами. Ханно даже мимоходом пожалел его — потратить несколько жалких десятилетий, отпущенных природой, на то, чтобы путаться в чужие дела, всю жизнь возиться с бумажками, не испытывая даже злорадного удовлетворения, какое движет деревенским сплетником, инквизитором или соглядатаем тайной полиции… Но мимолетная жалость как пришла, так и ушла: этот крючкотвор уже заставил его потерять полдня, а ведь наверняка самое противное еще впереди. Надо попытаться как-то завершить дело миром.

— Я на вас не в обиде. Вы выполняете свой долг, и мы всегда готовы оказать вам всяческое содействие. Но, — тут Ханно издал легкий смешок, — гарантирую, что в нашем случае вы не сможете даже отработать свое жалованье.

— Признаю, что вы предоставили все материалы для предварительной проверки, — кисло усмехнулся аудитор. — Вы ведь понимаете, правда, что мы никого не обвиняем? Просто в этом… э-э… хитросплетении сам черт ногу сломит, а уж ошибиться тем более может каждый.

— Персонал мистера Томека исполняет свои обязанности с самым пристальным вниманием. А теперь, если я вам больше не нужен, позвольте откланяться. Не буду мешать вашей работе.

Уходя, Ханно думал, что надо хранить не только внешнее, но и внутреннее спокойствие. Нет ничего хуже, чем терзаться по поводу досадных помех: дела Чарлза Томека в полнейшем порядке. Каждый шаг многоходовых комбинаций, благодаря которым из миллионных доходов налогом облагались лишь несколько сот тысяч, был совершенно законным. Пусть налоговое управление из кожи вон лезет — компьютерами умеет пользоваться не только правительство, но и рядовые граждане.

А в штате Вашингтон подоходный налог в местную казну пока не взимается; это послужило довольно веским доводом в пользу переезда в Сиэтл. Так что время потрачено не так уж напрасно. Но на всякий случай Ханно не стал назначать из-за этого визита никаких других дел, и потому теперь можно распорядиться остатком этого долгого летнего дня к своей пользе и удовольствию.

И все-таки он чувствовал себя после посещения налогового управления прескверно, и прекрасно понимал отчего. Я просто избаловался, упрекнул он себя. Некогда эта страна слыла свободной. Разумеется, было ясно, что рано или поздно все скатится к искони заведенному порядку, и снова будут рабы и господа как бы их ни окрестили. И все же здесь до сих пор жилось намного вольготнее, чем где бы то ни было за всю мировую историю. Черт побери, современная демократия владеет столь мощными рычагами правления, что никакому Цезарю, Торквемаде, Сулейману или Людовику XIV такое и в самых смелых снах не снилось…

Прислонившись к стенке лифта, он вздохнул, подавляя желание закурить. Хоть в лифте больше никого, лучше пока воздержаться — и дело тут вовсе не в законах, что плодятся вокруг, как плесень; стоит пожалеть легкие несчастных смертных — они и без того крайне уязвимы. Если смотреть по сути, то от налогов можно бы сберечь еще большую часть доходов — но всякий гражданин обязан добровольно вносить свой вклад на государственные расходы и оборону; а уж остальные поборы — скрытое вымогательство.

Вот Джон Странник с этим не согласен, мелькнула мысль. Джон говорит о людских нуждах, об угрозе биосфере, о загадках науки и твердит, что пытаться решить эти проблемы частным образом — чистейшая утопия. Несомненно, в какой-то степени он прав. Но вот где провести черту?

Быть может, я жил слишком долго и набрался предрассудков. Но взять, к примеру, величественные замыслы, какими осчастливливало народ правительство Египта век за веком — пирамиды, статуи Рамсеса II, хлебная дань Риму, Асуанская плотина: правители разные, а результат один — народ заблагодетельствован до смерти. Мне ли не помнить мастерские, которые приходилось закрывать, выбрасывая людей на улицу, потому что правила и установленный законом порядок превращали их в обузу.