Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 4. Чёлн на миллион лет

• Название: Миры Пола Андерсона. Т. 4. Чёлн на миллион лет
• Автор: Пол Андерсон
• Издательство: Рига: Полярис, 1996. — 575 с.
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996
• ISBN: 5-88132-217-9

Роман «Челн на миллион лет» относится к лучшим из последних книг Пола Андерсона. С необычайной яркостью и точностью обрисованы в этом романе судьбы восьми бессмертных, прослеженные от глубокой древности — через наши дни — в отдаленное будущее.

---

Это не догма, но святое почитание творений, ибо и сам Творец воплощен в них; не заповедь, но святая преданность братьям по духу. Лишь анимистическое, пантеистическое воображение могло постигнуть смысл и суть учения, а ритуалы только поддерживали его и скрепляли братство. Каждый мог верить, во что хотел, что считал более истинным… И все-таки Алият со времен юности, отдалившейся в прошлое на целых четырнадцать веков, не ощущала такой концентрированной духовной мощи, какая скопилась здесь.

По крайней мере, внутри нее самой, если не в алтаре или воздухе. Надежда, очищение, смысл существования, возможность давать, а не брать или расточать, как раньше. Не потому ли Коринна просила ее возглавить освящение здания?

Или Коринна просто чересчур углубилась в выяснение, кто притаился за невинным с виду воззванием к долгожителям? В последнее время она явно набрала в рот воды и рассказала Алият очень немногое. Коринна быстро выяснила, что некий Уиллок — всего-навсего агент, якобы работающий на научную организацию. (Может, и это сплошная липа?) Наверное, для выяснения дела Коринна задействовала свои связи в правительстве, полиции, ФБР — или где там еще. Хотя нет, пожалуй, нет — слишком опасно; это может заставить их заподозрить, что мама-ло Макендел — не та, за кого себя выдает…

Обойдется, повторяла Коринна, не волнуйся, тяжелая жизнь учит сосредоточиваться лишь на том, что под носом… Алият со вздохом встала, задула свечи, выключила свет и вышла. Молельня находилась на третьем этаже. Строители не только починили разваливающуюся лестницу, но и перестроили лестничную клетку в небольшую прихожую; больше пока ничего сделано не было. Болтающаяся на проводах голая лампочка резко высвечивала поблекшую, отслаивающуюся целыми пластами штукатурку. Дом стоял в скверном районе — чуть ли не на самой западной окраине. Зато здесь «Единство» смогло задешево приобрести брошенный жилой дом, где члены общества заживут приличной жизнью. Алият не могла удержаться от раздумий, будут ли открываться еще такие же филиалы — если «Единство» разрастется, то будет чересчур бросаться в глаза, да вдобавок выйдет из-под контроля двоицы, которой оно служило защитой и покровительством. Но, как ни крути, входящие в «Единство» люди будут взрослеть, жениться и рожать детей.

Роза спустилась к груде беспорядочно сваленных в вестибюле строительных материалов и инструментов. Ночной сторож встал поприветствовать ее. Вслед за ним поднялся еще один человек — молодой, рослый, с кожей цвета эбенового дерева. Алият с первого взгляда узнала Рэндолфа Касла.

— Вечер добрый, миссус-ло Роза, — пророкотал он. — Покой и сила.

— А, привет, — удивленно отозвалась она. — Покой и сила. Ты чего здесь так поздно?

— Думал, дай-ка вас провожу. Решил, вы задержитесь, когда остальные ушли.

— Ты очень добр.

— Просто осторожный, — мрачно уточнил он. — Нам не хотелось вас терять.

Они пожелали сторожу спокойной ночи и вышли. Уличного освещения в этом районе почти не было, и погруженные во мрак улицы казались совершенно безлюдными — но разве угадаешь, что или кто таится в тени, а таксисты в этот район заезжать не рискуют. До дома Розы, небольшой меблированной комнаты в Гринвич-виллидж, отсюда было недалеко, но все равно она обрадовалась столь внушительному провожатому.

— Все одно хотел с вами говорить, — сказал он по пути. — Если вы не против.

— Нет, конечно нет! Ведь я главным образом здесь именно для этого, не правда ли?

— Нет, на этот раз не личные проблемы, — слова давались ему не без усилия. — Это за всех. Только не знаю, как сможем сказать маме-ло.

Алият потерла пальцами правой руки стиснутую в кулак левую и мягко подбодрила спутника:

— Продолжай. Что бы ты ни сказал, я и словом не обмолвлюсь.

— Знаю, ох, как знаю! — в свое время она выслушала его исповедь в проступках и помогла ему вернуться на путь истинный. Рэндолф молчал, топот его шагов гулко отдавался от близких стен. Наконец он заговорил: — Слушайте, мама-ло не понимает, какой тут плохой район. Никто из наших не знал, а то б мы, наверно, не стали ничего тут покупать. А я вот выяснил.

— Что ж — преступность, наркобизнес? Нам уже приходилось с ними справляться. Что еще?

— Ничего. Но эти деляги, они подлые и коварные. Они про нас знают и не хотят, чтоб мы тут закрепились, то есть вообще.

Сердце Розы стиснуло холодом — она столетие за столетием встречала абсолютное зло в самых разных проявлениях и знала его мощь.

…Некогда она со смехом отмахнулась от тревог по поводу такого соседства.

— Да что ж такого, были бы наши люди чисты! Пусть другие губят себя, если хотят. Ты тоже жила за счет контрабанды спиртного и забегаловок во время «сухого закона»! Да и я занималась примерно тем же. Какая разница?

— Меня удивляет, что ты настолько недальновидна и спрашиваешь о подобных вещах, — ответила тогда Коринна и немного помолчала. — Итак, ты старалась держаться подальше от всего пагубного. Послушай же, дорогая, — зелье в наши дни изменилось. Мы в «Единстве» не чураемся крепких напитков и даже используем вино в некоторых церемониях — но учим своих членов не напиваться пьяными. От зелья вроде крэка нельзя не утратить разум. А еще… Гангстеры прежних дней порой проливали немало крови, и я вовсе не собираюсь отпускать им грехи, но по сравнению с нынешними дельцами наркобизнеса они — сущие агнцы Божий. — Она крепко сцепила пальцы. — Словно времена работорговли вернулись.

Этот разговор случился много лет назад, когда зло только-только проклевывалось, и с той поры Алият переменила мнение на сей счет. А «Единство» перешло к действиям во всех своих общинах. Когда крепкие гражданские дружины «Единства» добывали достоверную информацию, то вызывали полицию, подавали местным жителям добрый пример, помогали заблудшим вернуть человеческий облик и неукоснительно хранили полувоенный порядок; «Единство» было в состоянии лишить нарковоротил доходов и даже сделать округу опасной для них.

— Мне и самому грозили, — сказал Касл. — Другим вот парням тоже. Думаю, мы вправду думаем, что если не смотаемся, то они ордой попытаются ворваться и вышибить нас отсюда.

— Мы не можем бросить это место, — возразила она. — Мы слишком поиздержались при покупке и не можем позволить себе такой расточительности. «Единство» не так уж богато, знаешь ли.

— Ага, знаю. И что ж нам делать? — Он вскинул голову. — Драться, вот оно как, только и остается.

— Людям в Нью-Йорке не позволяют защищать себя, — отрубила Роза.

— Угу… Только… Ну, верное дело, говорить маме-ло никак нельзя. Нельзя, чтоб она узнала. Она не сможет не запретить, хоть бы какие потери, так ведь оно? Но если кое-кто из наших смогут дать отпор и весть об этом разнесется между них — глядишь, оно и не придется уходить. Как насчет этого? Вы ведь знаете толк. Что вы думаете?

— Мне надо узнать об этом побольше. И подумать, да-да, крепко подумать. — Но Алият уже догадывалась, какое примет решение.

— Непременно. Поговорим, когда у вас найдется время, миссус-ло Роза. Надеемся на вас.

На меня! — мысленно воскликнула она, ощутив трепет гордости. Остаток пути они прошагали молча. У входа в дом Роза протянула руку.

— Спасибо за честность, Рэнди.

— Вам спасибо, миссус-ло. — В ярком свете здешних фонарей его зубы в улыбке слепили белизной. — Когда мы снова сможем встретиться?

Роза ощутила искушение: почему бы не сейчас, сразу? Он силен и красив на свой грубоватый манер, а она уже давным-давно не… Интересно, а сможет ли она отдаться мужчине чистосердечно, не испытывая ни ненависти, ни презрения, ни даже малейшей тени подозрения?

Нет, нельзя. Он, наверное, будет ошарашен, а уж большинство членов «Единства» — наверняка, если только узнают. Лучше не испытывать судьбу.

— Скоро, — пообещала она. — А сейчас мне надо покончить с кой-какой бумажной работой. Правду сказать, придется урвать пару часов у сна. Но все равно скоро увидимся.

6

Со своего места в углу фойе, небрежно перелистывая английский журнал, в котором ни одна строчка не привлекала его внимания, Ханно исподволь следил за входом. Дважды с улицы входили женщины, и сердце его подскакивало, но те направлялись прямо к лифту. А вот третья оправдала его ожидания: поговорив с дежурным клерком, она неуверенно двинулась в сторону Ханно. Он тотчас же покинул свое кожаное кресло, мимоходом подумав, что даже долгая жизнь в этой стране не приучила эту русскую женщину к принятой в Европе пунктуальности; ведь ей наверняка исполнилась не одна сотня лет…

Подойдя к Ханно, она резко остановилась. Он окинул ее взглядом. Описание, данное Беккером, было довольно схематичным; но немцу было отдано указание не просить фотографий, чтобы не всполошить собеседницу. Ростом она была примерно с Ханно, то есть коротышкой среди жителей севера Европы, хотя среди соплеменников ростом не выделялась. Чуточку полноватая, гибкая и стройная, она казалась даже выше своего роста. Широкое лицо с мягкими чертами делало ее довольно симпатичной. Светло-русые волосы собраны в узел на немецкий манер, обрамляя розовое лицо. Неброская одежда, туфли на низком каблуке, переброшенная через плечо сумка на длинном ремне.