Джон Армстронг - Украинский национализм. Факты и исследования

• Название: Украинский национализм. Факты и исследования
• Автор: Джон Армстронг
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9524-3894-1

Труд Джона Армстронга, известного советолога и украинолога, – это документированная история украинского национализма времен Второй мировой войны. Автор подробно представил разнообразные социальные элементы националистического движения, проследил борьбу внутри его группировок и деятельность их лидеров в политической атмосфере тех лет. Он подверг глубокому анализу природу этого явления, распространение его в различных частях Украины, особенности проявления в период немецкой оккупации и источники живучести, а также показал, как оно трансформировалось под влиянием среды, в которой зародилось. Коснулся и крайних форм национализма – агрессии и зверств в отношении мирного населения в стремлении к расовой чистоте.

Книга особенно интересна тем, что базируется на многочисленных малоизвестных источниках: архивных материалах, мемуарах, статьях, которые настолько красноречивы, что позволяют читателям делать собственные сопоставления и выводы относительно феномена украинского национализма.

---

Крупной базой мельниковцев в Восточной Украине в конце лета 1941 года был, однако, Житомир. Ситуация в Житомире особенно важна. Первая база ОУН-М в Восточной Украине, Житомир являлся также первым крупным городом к востоку от советской границы до 1939 года, открытым для националистической деятельности. Развитие событий в Житомире помогает объяснить роль националистического движения на востоке Украины в период его «медового месяца».

Эмбриональную «администрацию» ОУН-Б быстро отставили в сторону; очевидно, сторонники националистов в городах, ранее приветствовавшие бандеровцев, теперь перешли на сторону ОУН-М, не очень-то отдавая себе отчет о разногласиях между фракциями. Хотя мельниковцы служили стимулирующим фактором, гораздо большую часть работы по созданию новой администрации проделали люди из местных жителей, типа главы администрации области Александра Яценюка, руководителя городской администрации Павловского и почти всех глав его департаментов[213]. Появилось множество националистических организаций, включая «Просвиту», церкви и действующий театр. В украинских радиопрограммах с разрешения немцев участвовали местные артисты. Были вновь открыты школы, включая две гимназии и педагогический институт, была создана местная школьная администрация.[214]

Население города после депортации евреев уменьшилось до 42 тысяч (включая 7 тысяч поляков и 2 тысячи русских). Однако экономическую жизнь стимулировало возобновление работы сахарно-рафинадного завода и других промышленных предприятий; были вновь открыты рынки, поощрялось частное предпринимательство[215]. В городе имелось 179 врачей – весьма много по отношению к общей численности населения[216]. Образовалось чрезвычайно активное молодежное объединение, ставшее известным на западе Украины как Сечь (Січ); оно занималось организацией спортивных состязаний, хорового пения, театральных кружков, создало оркестр.[217]

Все эти организации контролировались украинскими националистами, хотя основной задачей было создание украинского территориального государства, которое объединило бы людей любого этнического происхождения, живущих на украинской земле. И таким образом получилось, что одним из главных административных должностных лиц – главой администрации района (то есть сельского района вне города (так в тексте. – Примеч. пер.) был поляк, а начальником экономического отдела городской администрации – русский[218]. Похоже, между местными группами и представителями ОУН, пришедшими с запада, сложились весьма сердечные отношения. Многие местные граждане, главным образом молодые люди да и кое-кто из административных должностных лиц, присоединились к националистической организации. Поддержка была настолько сильна, что появилась возможность организовать новую местную организацию («Краєва Екзекутива») мельниковцев, во главе которой встали сын главы областной администрации и еще один местный лидер[219]. В целом влияние ОУН-М в жизни Житомира к концу лета 1941 года было преобладающим.

Первые организаторы ОУН-М прибыли, похоже, с вермахтом. А первейшим среди них был Богдан Конык, из Галиции, занимавшийся прежде всего налаживанием полицейской службы. В конце июля вместе с молодым украинским журналистом с Карпат Георгием Тарковичем, чьи многочисленные статьи являются одним из главных исторических источников того периода (очевидно, для автора. – Примеч. пер), он с разрешения немцев направился в близлежащий лагерь советских военнопленных и набрал добровольцев в полицию[220]. Захвалинский, выходец с Восточной Украины, который когда-то состоял в Украинской республиканской армии, но проживший много лет во Франции на положении простого рабочего, был назначен начальником полиции. Он был сторонником Мельника. Заместителем был выбран Календа, из местных, человек, не связанный с какой-либо фракцией, а адъютантом начальника стал буковинец, сторонник Мельника.[221]

Главная задача полиции состояла в том, чтобы подготовиться к обоснованию в Киеве, после того как столица попадет в руки немцев. Для той же цели, вполне очевидно, создавалась газета «Українське слово»; этот орган был предназначен для скорейшего перевода в Киев. И подготовка главных пропагандистов восточной группы ОУН-М шла полным ходом. Среди них были Иван Рогач, закарпатский украинец, Ярослав Чемеринский, один из ведущих писателей эмиграции, и Петро Олийник. При их деятельном участии было привлечено множество способных местных журналистов, хотя не все из них были сторонниками Мельника.[222]

Все эти приготовления служили фоном для более знаменательного события в развитии житомирской базы – прибытия туда лидеров фракции с целью взять в свои руки руководство кампанией по завоеванию Восточной Украины. Сам Мельник остался на прежнем месте, возможно, потому, что его отъезд вызвал бы подозрение немцев, но верхушку Провода представляли и Сенык, и Сциборский.

С ними прибыл доктор Кандыба, сын известного восточноукраинского поэта, жившего в эмиграции. Кандыба, более известный как Ольжич, был достаточно молодым человеком тридцати с лишним лет. Хотя он учился на археолога, в течение нескольких лет был одним из видных лидеров ОУН, но не входил в Провод. Теперь ему было поручено заниматься группами, выдвинувшимися в Восточную Украину.[223]

Эти три лидера пересекли Галицию в середине августа, сделав краткую остановку во Львове. Они вели себя осмотрительно, стараясь не рекламировать свою поездку; по-видимому, ни в Галиции, ни по пересечении границы Волыни, где требовался специальный пропуск, немцы им не досаждали. ОУН-М всегда отрицала, что будто бы имелось какое-либо соглашение с немцами относительно этой поездки, но весьма вероятно, что высокие должностные лица вермахта были в курсе этого, по крайней мере неофициально. Во всяком случае, достигнув Житомира в последних числах августа, лидеры ОУН действовали там весьма открыто. Однако внезапно их миссии был положен конец.

В семь часов тридцать минут теплого летнего вечера 30 августа, когда Сенык и Сциборский, возвращаясь с собрания местной полиции, подходили к главному перекрестку Житомира, к ним приблизился молодой человек и несколько раз выстрелил в них из пистолета. Одна пуля прошла сквозь шею Сеныка сзади, он умер сразу. У Сциборского пуля прошила обе щеки, и он умер через несколько часов от потери крови.[224]

Убийца был застрелен украинскими и немецкими полицейскими, когда пытался бежать; тут же подошла машина немецкой полиции и увезла труп убийцы. Было трудно определить, кто подстроил убийство. Паспорт убийцы, однако, показал, что это был Степан Козый и что он был западноукраинцем[225]. Почти сразу сторонники Мельника обвинили в заказе убийства ОУН-Б, утверждая, что Козый состоял в той группе. Их утверждения подтверждали следующие обстоятельства: 1) ожесточенные нападки со стороны ОУН-Б на двух убитых лидеров[226]; 2) факт, подтверждаемый секретным сообщением одного из самых компетентных немецких специалистов на Украине, что бандеровцы распространяли в Киеве листовки, оправдывающие эти убийства, сразу после того, как они свершились[227]; 3) существование секретной директивы Провода ОУН-Б, в которой говорилось, что мельниковским лидерам нельзя позволить добраться до Киева. Сторонники Мельника в то время упоминали о «смертном приговоре», вынесенном бандеровским руководством этим двум лидерам задолго до убийства. Обсуждая абсолютно не связанные с этим события, один пробандеровский автор недавно заявил, что решениями «второго бандеровского конгресса» эмиссарам Мельника запрещалось работать на Украине[228]. Совершенно определенно, лидеры ОУН-М знали, что сторонники Бандеры могут применить к ним насильственные меры. Приверженцы ОУН-М сообщали вскоре после убийства, что друзья предупреждали Сеныка и Сциборского об опасностях со стороны конкурирующей фракции[229]. После войны официальный источник ОУН-М указывал на предупреждение общего порядка, изданное Мельником весной 1941 года, относительно планов убийства лидеров ОУН-М, разрабатываемых конкурентом.[230]

ОУН-Б, с другой стороны, всегда отрицала причастность к преступлению. По ее утверждениям, это была работа либо германских агентов, которые стремились ослабить ОУН-М, уничтожая ее лидеров, порой выступавших против немецкой политики, и которые в то же самое время намеревались повернуть украинское общественное мнение против группы Бандеры, либо работа коммунистов в попытке породить конфликт между двумя националистическими партиями. Некоторое доверие к последней теории порождает тот факт, что сразу после убийства ОУН-М охарактеризовала Козыя как «твердого коммуниста», который, однако, примкнул к группе Бандеры[231]. Трудно сказать, были ли какие-то основания для таких утверждений, поскольку мельниковцы очень старались привязать бандеровцев к Москве, которая, по их утверждениям, и организовала эти убийства, как и убийства Петлюры и Коновальца[232]. С тех пор, однако, появились слухи, что один украинец, который являлся, по распространенному мнению, бывшим коммунистом, состоял в контакте с Сеныком и Сциборским, в чье окружение, подозревают, могли внедрить предателя советские агенты.