Вадим Гурангов - Искатели приключений на…

• Название: Искатели приключений на…
• Автор: Вадим Гурангов
• Жанр: Психология, личное
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-271-26259-3, 978-5-17-065040-8, 978-5-271-26814-4

Глядя на безобразие, которое разворачивается на страницах этого романа, написанного в жанре духовной эротики, и которое на самом деле скопировано с действительности в масштабе 1:1, можно задать только один вопрос: авторы правда ку-ку или только прикидываются?

Вы можете быть новичком, дилетантом, настоящим «чайником» в вопросе энергетических священнодействий. Или, напротив, можете быть продвинутым садхакой, одаренным йогом, а то и светлейшим гуру для тысяч учеников. Но когда вы дочитаете книгу до конца и найдете-таки ответ на поставленный выше вопрос, то скорее всего удивитесь: как гармонично могут переплетаться мистические странствия сквозь пространство и время с шутовским кривлянием и детскими забавами. Как мастерски, изящно и легко – с настроением субботнего завтрака – можно совершать чемпионские прыжки в духовном развитии и, целясь – ни много ни мало – в просветление, попадать в самое яблочко.

Это путешествие астронавтов нового поколения. Устраивайтесь поудобнее: вас ожидают такие Космические трансляции, по сравнению с которыми World Fashion TV – просто советские новости на черно-белом экране.

---

Они неторопливо двигались вдоль развалин старой дороги. Андрей азартно вытянул из откоса обломок крупной белой кости и протянул его Ирине. Голосом, в котором слышался восторг Шлимана, откопавшего Трою, он воскликнул:

– Оцени, какая антикварная вещь! Это же большая берцовая кость! Ее можно отлично использовать как столовую ложку – суставная часть специально выдолблена.

Спускаясь вдоль высокой отвесной песчаной стены, он указал всем на половинку истлевшего человеческого черепа с тонкими, частично рассыпавшимися стенками и с детской непосредственностью заметил:

– А вот и череп ископаемого узбека!

Игры с ветром

Городище навевало мысли о бренности плоти и эфемерности Матрицы. Как стремительный росчерк падающей звезды, мелькаем мы на ночном небосклоне этого грандиозного театра сновидений…

Несколько утолив кладоискательскую жажду, Сергей со светилом филологии забрались на верхушку самого высокого холма в «крепости». Дул довольно сильный ветер. Помня о том, как в Тунисе во время йоги ветер рассеивал энергию, друзья поначалу хотели спуститься в какой-нибудь «зальчик», укрытый от ветра. Но воздушные потоки приятно охлаждали тело, разогретое палящими (несмотря на утренние часы) лучами солнца. В итоге было решено заниматься йогой на продуваемом пространстве.

На вершине холма было бугристое плато, где и расположились Вовка с Серегой метрах в десяти друг от друга, выбрав площадки поровнее.

Начали сразу с «Ока возрождения». Вовка двигался, как в замедленной съемке, растягивая удовольствие, надолго задерживая дыхание в наиболее энергетичных асанах. С первым же вдохом могучие струи энергии с напором хлынули в пластичный, послушный сосуд тела.

В отличие от плато близ Чимгана, высота была небольшая. Да и горы далеко, на самом горизонте. Так что животный страх упасть не возникало. Но при запрокидывании головы все равно тянуло вверх, хоть и не так сильно.

Когда Вовка выполнял наклоны, сзади представали перевернутые пригорки Афросиаба, парящие над бирюзовым небом, как над океаном. И от этого накатывало ощущение зыбкости и нереальности происходящего.

Солнце стояло уже высоко, поэтому на прогибах слепило глаза. Однако закрывать их не хотелось – открывавшаяся отсюда величественная панорама обладала своей неповторимой энергией и очарованием: голубоватое, ярко подсвеченное солнцем небо, холмистые степные просторы и вдалеке очертания горных хребтов, полускрытые в дымке. Впереди, чуть ли не под ногами – раскопки, а справа – Самарканд с его лазурными минаретами и пестрыми домишками, утопающими в зелени тополей и чинар.

Тараканов встал лицом к ветру, который упругой ласковой энергией вливался в грудь, голову и живот, обвивал гудящими струйками руки и ноги, обтекал корпус и создавал турбулентные течения, скользящие по задней стороне тела и втекающие внутрь. Ну и ну! Ветер играл с Вовкой, а Вовка играл с ним! В Суссе такого не было, хотя ветер дул почти все время.

Спасая от зноя, мощнейшие потоки прохладного наэлектризованного воздуха обдували тело, закручиваясь вокруг него десятками вихрей и воздуховоротиков. Гладя и массируя кожу, ветерок задувал в шорты, полоскал футболку, трепал волосы. Отвечая ему любовью и благодарностью, Вовка дыханием и движениями вращал, скручивал, растягивал, уплотнял его потоки внутри и снаружи тела, жонглировал ими. Он запуливал нежные ураганчики в разные стороны, вдувал ветер в теплую землю, дышащую запахами трав, выпускал из макушки, как воздушного змея, обрушивал вниз водопадики (в перевернутых позах). Словно ребенок, захваченный удивительной незнакомой игрушкой, Вовка блаженно игрался с ветром, слившись с ним в одно целое, став единой стихией. Они играли в прятки, догонялки, вышибалу, кувырки и еще невесть во что. Восторг, упоение, азарт, полет, изумление, озорство, неудержимая сила, нежность – все это переливалось в них, сверкая бесчисленными гранями.

Теплые ручейки сменялись более прохладными струями, меняли силу и направление движения. Тактильные ощущения все время были разные. Тараканов и не подозревал, что прикосновения ветра могут иметь такое множество оттенков. А когда испытываешь весь этот широчайший спектр ощущений одновременно всеми частями тела, да еще чувствуешь движение энергий внутри, вот это транс! Рай для кинестетиков, однако.

Впрочем, не только для них. Энерго-воздушные потоки ветра были видны расфокусированным взглядом – тончайшей, почти прозрачной дымкой, серебристых и золотистых цветов.

Но Вовка не только чувствовал и видел ветер, но и слышал его! От этого переворачивалось все сознание целиком! Шелест, гул, перезвон, бренчание, шуршание, завывание, шепот, гудение – все это рождало чудесную симфонию воздушной стихии, исполняемую знаменитым дирижером Матрицы, лауреатом премии Небесного Оргазма товарищем Аллахом Акбаровичем Рахман-Рахимовым. Принимая асаны с вытянутыми над головой руками и сложенными ладонями, он изумлялся мелодичному свисту ветерка, который достигал каких-то ультразвуковых частот, со щекоткой пролетая в узенькие щели между бицепсами и ушами.

Пыхая после круга «Ока» через одну ноздрю (пранаяма «Акпалабхати») и делая задержки после вдоха, Тараканов повернулся на девяносто градусов вправо. Он нарочно встал лицом к Самарканду, чтобы наблюдать чарующие силуэты Регистана. Тело звенело, как колокольца. От мощнейшего потока Силы, опустившегося с голубых раскаленных небес, в глазах потемнело.

Потоки вливались в раскрытые ладони невесомыми ласковыми струйками, и это было ни на что не похоже! Впервые подобные ощущения Тараканов испытал в сауне пару недель назад. Сначала около пятнадцати минут он расслаблялся в джакузи, подставив центры ладоней и стоп под тугие струи воды. А потом по телу, начиная со стоп и кистей, забегали очень-очень приятные экстатические потоки. Вовка шел из сауны и ловил щекочущие дуновения ветерка руками, вдыхая прану ладонями.

Ветер задувал не только спереди. Верхушка холма продувалась со всех сторон бризами, зефирами, пассатами, муссонами, норд-остами и торнадо разной интенсивности и глубины. Это тоже вносило в звучание энергетического оркестра дополнительные музыкальные партии.

Второй круг «Ока» отозвался в теле такими чувствами, которые человек, живущий в нашем мире, и вообразить себе не может. Поток спрессовался настолько, что тело превратилось в гипералмаз. Оно налилось необыкновенной, невозможной твердостью, но при этом оставалось гибким, трепеща под порывами ветра.

Как Тараканов, выполняя пранаямы, смог удержаться на широко расставленных ногах – под напором Потока, бешено обрушивающегося сверху и озаряющего пламенно-оранжевым светом, – он и сам не понял. Единственное, что ему удалось запомнить – как в момент наивысшего энергетического напряжения перед глазами с огромной скоростью замелькали картинки… А потом Вовка очнулся в полусогнутом положении, шатаясь и взмахивая руками.

Он отряхнул ладони от земляной пыли и, прицелившись пятой точкой, чтоб не плюхнуться на колючки, присел на краешек обрыва. Глотнул водички и принялся созерцать песчаные стены и холмы. В голове – пустота полнейшая, как будто ветром выдуло все мысли до одной. И опять удивление: «Неужели это было со мной? Неужели это возможно?».

Подошел Серега с очумелой физиономией. Выяснилось, что и он испытал похожие ощущения от игры с ветром.

Еще один ошеломляющий дар Силы!

Финал путешествия

Остаток дня московские гости отмокали под прохладным душем, занимались йогой на лоджии и попивали чаек с ароматным медом, развалившись на пушистом ковре.

Вовке очень хотелось поехать в Фанские горы. Коля, его учитель йоги, бывал там и много рассказывал о сказочной красоте и энергетической мощи этих мест. Но самаркандские Сталкеры отговорили Тараканова от этой затеи. В Фанах, которые находятся на территории Таджикистана, сейчас было неспокойно, можно было запросто нарваться на бандитов или в лучшем случае подвергнуться грабежу. А в худшем… Здесь богатое воображение Тараканова рисовало массу впечатляющих картин: искромсанное ножами бездыханное тело, распростертое на острых камнях в окружении седых горных великанов; покрытый язвами пленник, умирающий от голода и сырости в зиндане – страшной подземной яме-тюрьме; непосильная участь раба, от зари до зари машущего кетменем в каком-нибудь афганском кишлаке…

В общем, поездку в Фаны отменили.

Третий день был посвящен походу в Интернет-кафе, поеданию черешни в космических масштабах, обсуждению тяжелой жизни богемной и творческой интеллигенции в Узбекистане.

Особую остроту приобрел вопрос о древности Самарканда. На Вовку и Серегу город не производил впечатления глубокой старины. Четырнадцатый-пятнадцатый век от силы… Все художники, а особливо Ирина, упорно отстаивали точку зрения, что Самарканд существует не одно тысячелетие, оперируя якобы «историческими фактами». Вовка напирал на теорию академика-энциклопедиста Н. А. Морозова, в свете которой вся классическая история – не более чем свод исторических романов, написанных средневековыми монахами. В результате дискуссии Ирина надулась и уехала по «неотложным» делам.