Александр Маркьянов - Законы войны

• Название: Законы войны
• Автор: Александр Маркьянов
• Жанр: Боевая фантастика

---

Открыв дверь, мы зашли в помещение для допросов, сделанное из двух сорокафутовиков. Задержанного нами террориста — хотя этот то как раз не террорист — осмотрел врач, нашел сотрясение мозга и два перелома, но сказал, что допросить его можно. А я и допрашивать не хочу, хочу просто побеседовать.

А беседовать в наручниках — как то не комильфо, и потому — я снял их. Араб отступил в тень — когда ты знаешь, что рядом есть еще человек, но не видишь его — это нервирует…

— Так лучше…

Задержанный не ответил. Впрочем, это опасный, достойный противник. Не раз и не два — он был на моем месте и знает, как надо допрашивать, и как — противостоять допросам. Самое лучшее — тупо молчать. Именно это он и собирается сейчас делать. Но я все таки попытаюсь его раскачать — хотя бы потому, что знаю его лично.

— Как семья, Юсуф? Как дети? Как жена?

…

— Не жалко их?

Снова молчание. Но я не собираюсь показывать и тени раздражения — я только начал.

— Помнишь, как мы с тобой познакомились? Как ты стал тем, кем ты стал?

…

— Я напомню. Я тогда проспал, и опаздывал в Арк, на оперативное совещание по итогам недели. А ты, Юсуф — стоял на посту, на повороте на Майванд от бывшего посольства. Создалась пробка. И ты, черт возьми, остановил наш конвой, и оштрафовал меня, Наместника Его Императорского Величества. Хотя я на тебя и сорвался тогда, признаю.

…

— Я написал твой номер жетона, и ты, наверное, подумал, что в полиции тебе больше не работать. Но вместо этого, Юсуф, сразу после совещания, я позвонил полицеймейстеру Багдада, продиктовал номер твоего жетона и приказал, чтобы тебя отправили на краткосрочные курсы подготовки оперативного состава уголовной полиции. Потому что человек, который способен наказать за нарушение закона самого Наместника Его Императорского Величества — как раз и должен работать в полиции. Я так думал тогда. Я и сейчас так думаю. А ты что думаешь об этом, скажи?

…

— Итак, Юсуф, ты прошел обучение. И теперь ты капитан полиции, начальник оперативной группы пятого управления кабульского царандоя[47]. Я прав?

…

Надоедает, но продолжу

— Я прав?!

…

— Не хочешь говорить со мной, Юсеф? Почему?

…

— Не хочешь говорить, потому что предал меня, предал мое доверие?

…

— Нет, Юсеф, ты не мое доверие предал. Ты предал доверие афганского народа. Они видят человека в новой форме, честного человека и думают — да, этот человек наведет порядок, он хороший человек. А ты — бандит, так?

…

— Бандит, верно. Ты брал деньги и отдавал их бандитам. Ашрарам. И что-то оставлял себе. Зачем ты это делал, Юсеф? Тебе не хватало жалования? Брал бы взятки, как и все нечестные полицейские делают. Зачем связался с террористами? Зачем убегал от нас? Что ты скрываешь?

…

— Не хочешь говорить? Да, наверное, тебе стыдно. Ты задумывался хоть раз, на что идут те деньги, которые ты и твои люди — вымогали, чтобы отдать ашрарам. Кто такие ашрары, скажи мне, Юсеф?

…

— Ашрары, в переводе с вашего языка — сеятели зла. А у нас, у русских есть такая поговорка: что посеешь то и пожнешь. Какие всходы ты ждешь, Юсеф, если ты сеял зло?

…

— Кто сеял зло, себя не утешай. Неотвратим твой страшный урожай. Это Алишер Навои. Твои дети ходят в школу, Юсеф?

…

— Ходят. Я знаю из досье — ходят. А ашрары — вымогают деньги, чтобы поджигать школы. С детьми, без детей — им все равно. Для них каждый, кто учится в школе — есть кафир. Каждый, Юсеф. И твои дети тоже. Какого будущего ты хочешь для своих детей?

…

— Знаешь, что для Афганистана хуже всего, Юсеф? Что хуже всего для будущего твоих детей, других детей, всех афганских детей?

…

— Если мы решим все это бросить. Если мы решим, что вы просто неисправимы.

— Господин адмирал, разрешите, резану его разок. Посмотрим, как запоет, голубок… — встрял Араб

— Нет.

Араб пожал плечами и снова отступил в тень.

— Я ведь не просто так говорю с тобой, Юсеф, я не простой человек. И пытаюсь понять, что дальше делать. Когда я был наместником в Персии — нам удалось замирить эту страну за половину того срока, за который мы ничего хорошего не добились здесь. Потому что там — люди поняли, что такое порядок, и что такое хаос. Люди выбрали порядок, Юсеф. Люди выбрали порядок, потому что хотели жить как нормальные люди. А вот здесь — я такого стремления не вижу. И не думай, Юсеф, что если мы уйдем — Афганистан станет свободным. Сюда придут англизы. Точнее — вернутся англизы. Ты этого хочешь? Ты ради этого связался с ашрарами?

…

— Я теряю терпение, Юсеф. Скажу только одно — мы пройдем и дальше по этой цепи. У тебя изъяли телефон, там очень интересная история звонков. Очень интересная. А так как мы частная контора — мы просто выдадим тебя твоим же товарищам. Тех, которые гибнут под пулями ашраров. И скажем — делайте с ним что хотите. Как ты посмотришь в глаза своим товарищам, Юсеф, тех, которых ты предавал?

— Между собой разберитесь сначала…

После долгого молчания слова, сказанные пленным афганским полицейским — прозвучали как удар грома.

— Между собой? Что ты этим хочешь сказать, Юсеф?

Страшное подозрение вползало в душу. Собственно говоря, его я вынашивал уже давно — но вот сейчас мне показалось, что я стою где-то совсем рядом, у самого края. Рядом с чем-то важным, масштабным, тем, что не видно на поверхности — но определяет всю сущность происходящего здесь. Как хищник — косатка, неторопливо кружащая в черной, ледяной воде под лодкой…

Я подошел ближе. Отодвинул стул, сел напротив афганца, чтобы смотреть ему в глаза.

— Скажи мне, Юсеф, это очень важно. Все это — останется между нами, запись не ведется. Здесь замешаны русские, да?

…

— Кто, Юсеф? Кто приказал тебе делать это? Кто-то из советников?

…

— Жандармерия? Разведка? Частники? Кто стоит за всем этим? Не думай, что они так сильны, я сильнее. Я сильнее. У меня есть выход на самый верх. Скажи — кому идут деньги, и мы вывезем тебя и твою семью в Россию. Или еще дальше — как захочешь. Россия большая, она так велика, что ты и представить себе не можешь. Никто и никогда не найдет тебя, клянусь.

…

В отчаянии — я стукнул кулаком по столу

— Почему ты молчишь — ты что, не понимаешь? Не понимаешь, что твое молчание — лишает твою страну и твой народ будущего? Кем ты хочешь видеть своих детей — злобными дикарями? Не время хранить клятвы, данные преступникам!

— Господин адмирал, разрешите, а…

Я встал

— Нет. Не время. За мной…

В предбаннике — я достал из оставленной там сумки бутылку минералки, не отрывая выпил половину.

— На, глотни…

Добивают такие допросы. Кто-то говорит, что многочасовые допросы это пытка. Смех. Любой допрос — это пытка, если не проводится для галочки. Это противоборство ума, хитрости, воли. Я например себя чувствую, как будто на мне воду возили…

— Макнуть пару раз в ведро и посмотреть, как запоет — предложил Араб, допив бутылку

— Ты тоже это слышал?

— Что — меж собой разобраться? А как же. Курчаво сказанул. И непонятно.

— Да нет, как раз таки понятно.

— Да бросьте, Ваше Благородие. Должен же он был хоть что-то сказать.

— Кому — должен? Мне? Тебе? Сам себе? До этого — он молчал как рыба, а тут решил ни с того ни с сего чушь сказать? Да нет, я его все-таки раскрутил. Не выдержал он. И сказал то, что накипело. Как думаешь, почему в самый разгар операции нас от канала связи отрубили.

— Первый раз что ли?

— При таких обстоятельствах — первый. Кто-то что-то знал. А кто мог знать про все про это…

— Господин адмирал….

— Не надо, не надо. Ты — в каждом уверен?

— Да как в себе!

— Ты забожись еще. Время такое сейчас — доверять никому нельзя. Совсем никому.

Араб утер пот с лица

— Если так, то звиняйте покорно, но я обратно поеду, Ваше Высокопревосходительство. Потому как нельзя так. Лучше я в станице сидеть буду, землю пахать, оженюсь мабуть, чем пулю в спину от своих же ждать.

— Ожениться — это дело хорошее, это хорошо. Да ты не вставай на редан[48], не вставай. Если бы кто-то из наших сдал — они бы по-другому сделали. Просто за деньгами никто бы не пришел. Или послали бы туда смертника. Когда вы за этим козлом погнались — он успел кому-то по телефону брякнуть. Те и отрубили беспилотник над зоной. Возможно, даже не конкретно нас, а всех пользователей отрубили. Но ты прикидывай, какого калибра эти фигуры. И какие приказы имеют право издавать. И за своими присматривай. Они не обязательно предатели. Возможно, кому то приказали тихо следить и доводить.

— Я уверен в каждом.

— Ну-ну. Этот твой архаровец, который в больницу не захотел.

— Этот? Да он самоход первостатейный, вот я его встречу. Но вы не думайте, я его сам учил. Нет в нем гнили.