Рафаэль Михайлов - Тайной владеет пеон

• Название: Тайной владеет пеон
• Автор: Рафаэль Михайлов
• Издательство: Детгиз
• Жанр: Детские приключения
• Год: 1960

В 1957 году в Детгизе вышла повесть Р. Михайлова «Держись, Гватемала!» В ней рассказывалось о трагических событиях в жизни маленькой республики Центральной Америки, о юных гватемальцах, которых читатель вновь встретит в этой книге.

---

— Сеньор президент ожидает чрезвычайного и пол­номочного посла.

И не надо добавлять — какого. Если прием закрыт, — значит, едет посол США.

Джон Перифуа, получивший за свое вытянутое книзу лицо и за манеру поведения в странах, в которых он представлял США, кличку Оглобля, входит в сопрово­ждении представителя Юнайтед фрут компани — Пирри Клайда. Оба деловиты и сосредоточены, президент любезен и растерян.

Разговор, конечно, ведется на английском языке, ко­торый Армас объявил, наряду с испанским, официаль­ным языком Гватемалы.

После взаимного обмена приветствиями Пирри Клайд приступил к делу:

— Мы ценим доброе отношение президента Армаса, его понимание интересов компании и ее цивилизатор­ского вклада в развитие экономики Гватемалы.

«Мог бы короче, — думает в это время посол. — Мог бы швырнуть ему: «Вы получили от нас миллион дол­ларов на Операцию Вторжения».

— Но за добрым отношением, — улыбается Пирри Клайд, — чересчур медленно следуют добрые дела.

«Я бы сказал напрямик, — про себя комментирует посол: — «Не желаешь слететь с кресла, хватайся за подлокотник».

Затем Пирри Клайд предлагает президенту проект нового договора с ЮФКО. Чтобы возместить компании ущерб, нанесенный реформой, новое правительство возвращает ей 240 тысяч акров плодородной земли, из ко­торых примерно седьмую часть, — в этом месте Клайд замялся, — компания добровольно жертвует прави­тельству, так сказать, для умиротворения недоволь­ных...  В дальнейшем компания намерена уплачивать правительству за каждую вывезенную связку бананов налог в два цента.

— Мистер Клайд. — Армас пытается унять дрожа­ние собственного голоса. — Я могу отвечать за себя, но мои министры... Два цента! А средняя связка аме­риканского сорта весит восемьдесят восемь фунтов.

— В Гватемале мы срезаем, как правило, связки английского сорта, — замечает Клайд. — Считайте их по шестьдесят фунтов.

Старая уловка компании: из Гватемалы она выво­зит главным образом крупные бананы американского сорта, более же мелкие и зеленые — английского, — идущие в Европу, составляют небольшой процент вы­воза. Но предлагать стране два цента даже за «англий­скую» связку, получая с нее доход в двести раз боль­ше, — это откровенная наглость.

Президент скорбным взглядом просит пощады у посла. Мистер Оглобля миролюбиво замечает:

— Не стоит нервничать из-за этой безделицы, мой дорогой президент. Возьмите у нас заем и заткните глотку своим противникам.

Кастильо Армас приветливо улыбается:

— Мистер Клайд. Мы сделаем, что можем. Я обе­щаю вам в недалеком будущем…

— С друзьями не принято тянуть, — замечает Клайд. — Когда нас попросили о помощи...

— Хорошо. К новому году! — воскликнул Армас, лихорадочно соображая, успеет ли он сколотить новый парламент. — Тем приятнее будет в новогоднюю ночь чокнуться хрустальными бокалами...

— Кстати о бокалах, — с досадой оказал посол. Наши люди слышали, как в одном кабачке пили за здо­ровье Кондора. Кажется, вы уверяли нас, что он загнан.

— Это дело поручено полковнику Чако. Я жду его каждый час.

— Отлично. А как вы себя чувствуете после волне­ний в столице?

— Они были последними, мистер Перифуа. У нас хватит выдержки и тюрем.

В приемной послышались громкие, возбужденные голоса. Вошел секретарь, извинившись перед посетите­лями, тихо зашептался с президентом; получил указания и вышел. Армас изменился в лице и стал подкру­чивать усы.

— Сущая ерунда, — заметил он, избегая взгляда посла. — Несколько уличных мальчишек сделали дурац­кие надписи на фургонах с молоком. Не стоит прида­вать этому значения. Вся полиция пущена по следу.

Он и сам не заметил, сеньор Армас, как выдал себя с головой. Стоило ли всю полицию пускать по следу «нескольких уличных мальчишек»?

Президент и посол подошли к большому окну. Пирри Клайд из деликатности остался в кресле. Прямо против себя Кастильо Армас увидел прикрепленный к фургону огромный плакат: из молочного бидона, который под­держивал он сам — его усы, его тулья! — широкой рекой лилось молоко; и в реке, окрашенной кровью, барахта­лись и пытались выбраться пеон, чиклерос и индианка, грозящие президенту кулаками. «К черту молочные реки сеньора президента!» — гласила надпись.

А цифры, цифры! Все, что он считал секретным, все, что хранил в своем сейфе, не доверяя даже министрам, выливалось из бидона вместе с широкими молочными струями — на всеобщее обозрение:

«1 миллион долларов вручила Ла Фрутера под расписку Армасу на интервенцию».

«1000 палачей-эмигрантов приволочились с Армасом и 5000 наемников!»

«2000 честных гватемальцев томятся за решеткой, сотни убиты и ранены, а охота мистера Доллара про­должается».

«120 кофейных плантаций и 107 ферм отобрано на  днях у крестьян в пользу королей кофе и подлости».

«100 учителей отправляет Армас на выучку к аме­риканским инструкторам. 200 военных советников при­сылает Пентагон[58] им на смену».

А стихи, стихи! Кто придумал эти чудовищные куп­леты?

«Пороховой ворвался дым
К нам с гондурасской пылью...
Мы отвергаем ваш режим,
Любезный дон Кастильо».

Или не всех еще поэтов он отправил в концлагери?

Молочная фирма не поскупилась на расходы, когда группа молодых художников предложила свои услуги для рекламирования ее продукции. Плакатисты потру­дились с огоньком, с размахом. Представители фирмы не усмотрели ничего опасного в крупных бидонах с мо­локом, к которым только в последнюю минуту были приклеены ухарские фигуры президента. В надписи не очень вчитывались, — тем более, что первые строки дей­ствительно рекламировали молочную продукцию фирмы.

Жители столицы собирались на перекрестках у за­мерших фургонов (шоферы и погонщики, их доставив­шие, давно скрылись); кто-нибудь выходил к плакату и под смех толпы зачитывал:

«Пейте молоко из молочных рек президента! Дает резкое прибавление красных кровяных шариков!»

«Покупайте любимые продукты Армаса: сыр со сле­зой! Сыр со слезой! Сливки, взбитые полицией!..»

В магазинах, кафе, закусочных продавцы, отпуская товар, вполголоса напевали:

Мы променяем сотню баз
На вкусную тортилью.
Мы отвергаем лично вас,
Любезный дон Кастильо!

В этот вечер Роб и Габриэль пришли домой удиви­тельно рано.

— Твои продавцы молоком здорово поработали, — сказал Габриэль.

— Твои всадники тоже, — лукаво отозвался Роб. — Оказывается, правая рука тореро не только оболтусов в салонах обучает.

— Былая слава обязывает, — захохотал Габриэль и оглянулся: но койка Андреса пустовала. — Эх, жаль, нет нашего студента! Славно повеселились бы.

А студент в эту минуту отвечал перед судом своих товарищей.

19. НАМ НУЖЕН „КОНДОР"

Тот, кто решил бы, что тайный шеф полиции Бер Линарес раздумывает над шахматной задачей, навер­няка бы ошибся. Правда, перед советником президента лежало расчерченное на равные квадраты поле, очень схожее с шахматной доской. Но шеф полиции готовил ловушку не для черного короля, а для сотен жителей города.

Гватемала — город квадратов, точно пересекаю­щихся под прямым углом продольных и поперечных улиц — авенид и кальес. Эта старая испанская плани­ровка была завезена завоевателями и напоминает гвате­мальцам о бурной истории страны. Красные стрелки на карте Линареса расходились от казарм и полицей­ского агентства, оцепляли целые кварталы, врывались в частные дома, магазины, учреждения. На ноги была поставлена вся полиция и армейские подразделения. Президент заявил, что молочная реклама не должна остаться безнаказанной.

У Линареса имелся четкий план проведения обысков и арестов, но едва ли не ежечасно он нарушался са­мыми непредвиденными происшествиями.

Забастовал еще один факультет университета.

Студенты между двумя зданиями протянули транс­парант с выразительной надписью: «Армаса мучает бес­сонница; пошли ему небо летаргический сон».

С фронтона американского клуба был сорван флаг со звездами и заменен бело-синим флагом республики с изображением кецаля.

На городском рынке торговки завертывали покупа­телям продукты в листовки — копии «молочных рек­лам».

Наконец, врачи городской больницы отказались об­служивать правительственных чиновников и приспешни­ков Армаса.

За всем этим чувствовалась опытная направляющая рука: Линарес отметил для себя, что вспышки не по­вторяются дважды в одном месте. Красные стрелки на его плане меняли направления, перечеркивались, стал­кивались; как видно, шеф полиции состязался с более быстрой рукой, которая действовала решительнее и сме­лее.