Барбара Вуд - Дом обреченных

• Название: Дом обреченных
• Автор: Барбара Вуд
• Издательство: Мир книги
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-486-01013-3

Старый дом Пембертонов хранит много тайн. Их предстоит разгадать юной Лейле, которая через двадцать лет приезжает к родственникам своего трагически погибшего отца. Странные обитатели этого дома встречают ее неприветливо, явно что-то скрывая. Что таится за этой недосказанностью — ужас, безумие или обман?

---

— А кто будет собирать хлопок, если рабы станут свободными? Мы здесь не говорим о морали, Тео. Это экономика. Практически вся промышленность южных штатов основана на рабстве. Если они откажутся от него, их экономика придет в упадок. Цены на хлопок взлетят до небес. Каждый бизнесмен знает, ты не сможешь платить за труд и получать хорошую прибыль.

— Но когда одиннадцать лет назад был принят закон о десятичасовом рабочем дне…

Пока отец с сыном спорили над своим пудингом, я краем глаза наблюдала за Колином. Пару раз он открывал рот, чтобы заговорить, но потом менял свое намерение. И когда дядя Генри и Тео обсуждали семейный бизнес — производство хлопчатобумажных тканей, я спрашивала себя, какое место во всем этом занимает Колин. Его лицо было скрыто сумраком, хотя его жесты стали немного более резкими.

Шло время, и я начала проявлять нетерпение. Невозможно было заговорить прямо сейчас, когда шел этот разговор, эта дискуссия о семейных делах. Было ли это знаком того, что меня приняли в семью? Или эти напряженные дебаты были только способом игнорировать мое присутствие? Такому объяснению я была более склонна верить.

Ужин был восхитителен, вина — превосходны, а обстановка — чрезвычайно элегантна. Лишь общество не соответствовало моим ожиданиям. Но, собственно, чего я ожидала? На что похоже возвращение в семью после двадцати лет разлуки? Есть высказывание: «Нельзя вернуться домой снова» — и, боюсь, я начинала осознавать справедливость этого. Что бы я ни воображала себе, трясясь в поезде и фантазируя о «возвращении домой», это оказалось не так. Не было ли это очень наивным заблуждением с моей стороны?

Затем я внезапно вспомнила, что побудило меня вернуться в Пембертон Херст — письмо тети Сильвии. Возможно, мне никогда не хватило бы смелости приехать сюда, и я удовлетворилась бы тем, что продолжала бы жить, выйдя замуж за Эдварда, никогда даже не увидев вновь свою семью, если б не это письмо. Прочитав теплые прекрасные слова о том, что они нашли нас в Лондоне, скучают по нас и очень хотят, чтобы мы с матерью вернулись, прочитав все это, я вообразила, что вся семья ждет меня. На самом деле было ясно, что мои родственники вообще ничего не знают о письме.

Я перевела взгляд на пустое кресло с прибором перед ним, и мне захотелось увидеть мою двоюродную бабушку.

Я откашлялась и сказала:

— Простите, но нельзя ли мне сейчас пойти повидать тетю Сильвию?

Тетя Анна дернула головой. Остальные внезапно смолкли. И по выражению их лиц я поняла, что сказала что-то ужасно глупое.

— О, Лейла, милая, — сказала Марта через стол. В ее глазах снова была эта жалость, это мучительное сочувствие. — Разве тебе никто не сказал?

По моей спине пробежал холодок.

— Не сказал чего?

— Про тетю Сильвию. Она умерла две недели назад.

Глава 3

Не знаю, почему меня так потрясла эта новость, ведь я не помнила ее, хотя с ней были связаны все мои надежды. Всякий раз после встречи с одним из моих родственников у меня возникала все большая и большая потребность в ней, все более крепкая надежда на то, что она — единственный человек, который будет искренне рад меня видеть. Но она была мертва.

— Прости, Лейла, — сказала тетя Анна, — мне надо было сообщить тебе об этом раньше. А теперь я испортила тебе ужин.

— Почему вы так подавлены, кузина? Вы же едва знали ее, — спросил сидевший напротив меня Колин.

— Извините меня, — я поднялась, отодвинув кресло.

— Бедняжка, — заметил кто-то.

Трое мужчин поднялись одновременно со мной, и ко мне поспешил дядя Генри.

— Это было последней каплей, — заметила тетя Анна. — Сначала ее мать, теперь Сильвия. Бедняжке нужен отдых. Проводи ее наверх, Генри. Я пришлю туда Гертруду с чаем.

Перед глазами стоял туман, я чувствовала, что меня выводят из столовой. До сих пор я просто не представляла, сколь многого я ожидаю от тети Сильвии. Итак, ее смерть, кажется, отняла не только ее, но и все мои надежды.

Дядя Генри вел меня наверх, держа под руку.

— Сюда, сюда! — повторял он, похлопывая меня по руке.

Запах макассара[1] оглушал меня, а смутно различимые стены, казалось, прогибались вокруг. Я не собиралась падать в обморок (со мной никогда раньше такого не было), хотя и теряла связь с реальностью. Мое сознание было затоплено горькими мыслями. Ведь у каждого из них была возможность сообщить мне эту новость, но они избегали этого. Почему? Ведь тетя Сильвия была всего лишь семидесятипятилетней незамужней тетушкой, которую я не могла вспомнить. Почему же они решили, что она может так много для меня значить, и почему они так не хотели сообщать мне о ее смерти?

Мы остановились перед моей дверью, и я оперлась на дядю Генри. Как отчаянно я хотела увидеть его! Как я пыталась во время еды разглядеть его за пухлой тетей Анной, мельком увидеть лицо, которое было похоже на лицо моего отца. А теперь я не могла увидеть его, всего в нескольких дюймах от себя. Дядя Генри говорил тихим, умиротворяющим голосом. Был ли это тот голос, который я слышала ребенком, когда меня утешал мой отец? Братья очень часто бывают так похожи… Был ли дядя Генри подобием моего отца?

Дверь спальни открылась, и я вошла внутрь. Потрясение, вызванное смертью тети Сильвии, оказалось тяжелой ношей. Добравшись до постели, я разразилась рыданиями. Дяди Генри был рядом, он успокаивал меня. Некоторое время я плакала, освобождаясь от первоначального потрясения, и, наконец, успокоившись, вытерла глаза и вскочила на ноги. Дядя Генри, всего несколькими дюймами выше меня, все еще был здесь и молча наблюдал за мной.

— Простите меня, — запинаясь, сказала я, — я не хотела быть такой невежливой.

— Ничего невежливого нет в том, чтобы оплакивать смерть, зайка.

Он продолжал называть меня так, как будто мы с матушкой покинули Херст только вчера. Вероятно, дядя Генри пытался закрыть разрыв в двадцать лет.

Слезы высохли, и я наконец взглянула на него. Видение вспышкой мелькнуло перед моими глазами. Это было так, как будто быстро поднялся занавес, чтобы открыть сцену, а потом упал. Нет, это была не реальная сцена, не образ, на котором я могла бы сосредоточиться, скорее, ощущение. Пристально вглядываясь в ничего не выражающее лицо дяди Генри, я была поражена какой-то скорбью, прочувствованной тоской, почти мукой, которая граничила с… чем? Его тяжелые веки нависали над глазами, нос был немного крупноват, подбородок с небольшой ямочкой. И атмосфера, которую я ощутила в эту секунду, была атмосферой… Рока. Глядя в лицо дяди Генри, я почувствовала, как меня охватывает ужасная подавленность, чувство обреченности, крушения, безудержного падения в бездну, которое было столь неминуемо, что я должна подчиниться ему.

Но почему?

И было ли это лицо лицом моего отца? В свои почти шестьдесят лет мой дядя оставался интересным мужчиной, хотя годы наложили на его внешность свой отпечаток — морщины и складки, посеребренные виски. Но он оставался по-прежнему стройным и держался аристократически. Наверное, мой отец выглядел бы именно так.

— Утром тебе станет лучше, зайка. Тебе нужен хороший отдых.

— Да, — пробормотала я.

Чувство грусти начало расти и, объяснив его новостью о тетушке Сильвии, я немного расслабилась.

— Я рада тому, что вернулась, — сказала я, стараясь, скорее, убедить себя, чем его.

Он пристально взглянул на меня. В полутьме своей спальни я видела, как меня внимательно и изучающе разглядывают глаза дяди Генри. Изучающе. Это было слово, которое пришло мне на ум, когда меня разглядывала тетушка Анна. Тео и Колин тоже смотрели на меня с таким выражением. Как будто что-то искали.

— Скажи мне, зайка, — голос дяди Генри звучал мягко, — зачем ты вернулась сюда?

— Что?

— Я имею в виду, почему ты решила вернуться именно сейчас, а не раньше, годы назад?

Я не знала, что ответить. Молчание матушки об этом месте всегда казалось мне невысказанным приказом забыть Херст и все наши связи с ним. Но потом пришло неожиданное письмо. От тетушки Сильвии…

— Я скоро собираюсь замуж, дядя Генри, и мне хотелось бы увидеть…

Он отступил на шаг. Вся мягкость сошла с его лица.

— Замуж! — Его реакция была такой же, как и Колина.

— Да. И я хотела увидеть еще раз свою семью, прежде чем вступить в новую жизнь. Увидеть место, где я родилась и…

— Зайка, кто этот человек?

— Вы его не знаете, дядя. Он архитектор в Лондоне. Ученик Чарльза Берри. — В своем неведении я решила, что, расспрашивая о молодом человеке, искавшем моей руки, он проявляет отцовскую заботу. Но совсем не это беспокоило дядю Генри. Далеко не это.

— Он состоятелен, дядя, из семьи, принадлежащей к хорошему обществу, и прекрасно образован. Я встретила его…

— Вы уже назначили дату свадьбы?

— Мы планируем пожениться весной. Он работает над проектом нового вокзала Виктории, который, как он надеется, будет выбран среди прочих.