Журнал Русская жизнь - Эмиграция (июль 2007)

• Название: Эмиграция (июль 2007)
• Автор: журнал Русская жизнь
• Жанр: Публицистика

Содержание:

НАСУЩНОЕ

Драмы

Лирика

Анекдоты

БЫЛОЕ

Елизавета Миллер-Лозинская - Из воспоминаний

Павел Пряников - Страна Лимония

Елена Говор - Бродяга к Муррею подходит

Дмитрий Галковский - Учи албанский

Леонид Лазутин - Сбереженное смолоду

ДУМЫ

Евгения Долгинова - Отвяжись, я тебя умоляю

Олег Кашин - Эмигрантская область

ОБРАЗЫ

Дмитрий Быков - Правила поведения в аду

ЛИЦА

Иван Толстой - Кузина в квадрате

Мария Васильевна Розанова - Из коммунального быта

СВЯЩЕНСТВО

Преподобный Сергий Радонежский

Преподобный Амвросий Оптинский

Святитель Филипп, митрополит Московский

ГРАЖДАНСТВО

Олег Кашин - Резервация

Антонина Мухина - Гражданское счастье

Валерий Павлов - Выпавший

ВОИНСТВО

Александр Храмчихин - Дон Иван

СЕМЕЙСТВО

Евгения Пищикова - Битва за атриум

МЕЩАНСТВО

Игорь Дудинский, Максим Семеляк - Место жительства: накопитель

Эдуард Дорожкин - Черногорцы? Что такое?

Карен Газарян - Утраченные иллюзии

ХУДОЖЕСТВО

Аркадий Ипполитов - Диссиденты Золотого века

Денис Горелов - Светлый путь к "Октябрю"

---

У Елены Хабаровой из города Сафоново (Смоленская область) хорошо поставленный голос, поэтому она любит петь караоке. Чему ж тут удивляться - Елена закончила музыкальное училище в Фергане, сейчас работает преподавателем в сафоновской детской школе искусств. Самым счастливым событием в своей жизни она назвала скорее не событие, а впечатление, состояние. Первый совместный отпуск: Одесса, море, катер, закат. Старшего сына они с мужем назвали Елисей, увидев в этом имени сочетание собственных имен - Елена и Сергей. Можно предположить, что супругов Хабаровых с их семилетним семейным стажем связывают более лирические узы, чем соперников с пятнадцатилетним опытом супружества.

Мария Федотова на вопрос «Что такое идеальный брак?» ответила: «Примерно то же самое, что коммунизм и горизонт». Несложно сделать вывод, что Мария далеко не глупа.

Хабаровы живут на съемной квартире, им только что отказали в предоставлении льготной ссуды по программе «Молодая семья», - очевидно, главный приз имеет для них огромное значение. А семья Пузыревых живет в собственной трехкомнатной квартире, и участвуют они в конкурсе потому, что Станислав Пузырев, старший помощник капитана парохода «Профессор Воскресенский», с детства мечтал попасть на программу «Мама, папа, я - спортивная семья». Правда, Оксана Пузырева не против переехать в другой район - уж очень в их доме грязный подъезд.

«Стасик собирал жильцов, предлагал: давайте покрасим подъезд, - рассказывает Оксана. - Он же моряк, он же не может спокойно смотреть на такую грязь! А ему отвечают: крась, мы переступим». Марии Федотовой квартира очень бы не помешала, но все же цель ее участия в проекте иная: она хотела бы привлечь внимание публики к работам своего мужа, художника-керамиста.

Перед нами совершенно разные люди, которых, по версии канала «РЕН-ТВ Смоленск», объединяет принадлежность к семейной элите города. Ну и что у элиты со смыслами? Единодушие. Смысл брака в детях, смысл жизни в семье, а ценность брачного союза во взаимной поддержке.

Есть ли еще что-то общее?

Да, кое- что обнаружилось. Во всех семьях явственно ощущается культ силы -не мужской силы, а силы воли. И этим качеством чаще всего обладает женщина. Силу нельзя не уважать: ее природа меньше изучена, нежели природа слабости. Слабость берется как бы извне - из желания, алчбы, гедонизма, жажды жизни, а сила таинственно растет изнутри - из самоограничения.

И если семья - единственная удобная форма жизнеустройства, особенно ценимая женщинами (имеющими меньшую, нежели мужчины, цену на вторичном брачном рынке), то залог сохранения семьи - отказ от слабостей. Любовь сначала созидает, а потом разрушает. Вот я спросила у Маши Федотовой: «А почему в семейном конкурсе ни разу не прозвучало волнующее слово «любовь»? Нет и номинации «про это». Скажем, самая романтическая пара или самая влюбленная пара?» Мария ответила: «А какие, по-твоему, там могли быть конкурсы? И вообще - прекрасное, конечно, обещание: быть вместе в горе и в радости. Но и горе, и радость в предельной концентрации способствуют отчуждению, развалу. Вряд ли может существовать семейная пара, двадцать лет живущая в вихре страсти».

Любовь сделала свою созидающую работу и теперь скорее опасна. Она - желание, слабость. Нужен покой. Не жар, а тепло.

Мне рассказали о смоленской чете, собиравшейся на кастинг проекта. Он и она долго говорили. Спорили. Доспорили Бог знает до чего. Наконец жена воскликнула: «Да ведь ты же меня уже не любишь!» А муж ответил: «Ну и радуйся. Если б я тебя любил, давно б уже развелся!»

Социальная смерть семьи - то, о чем принято говорить, и разговоры однообразны: институт семьи надо спасать! Чувственная же смерть семьи, о которой говорить не принято, как раз позволяет семье сохраниться.

«Жизнь дольше любви, - однажды сказала мне Антонина Коденева, знаменитая в Костроме владелица службы знакомств «Купидон». - У меня клиентки так описывают романтический вечер с мужьями: “Сели в машину, поехали, продуктов на неделю набрали!”»

Соратничество, дружба спасают семью, а любовь губит. Вот простейшая формула женского успеха: нужно учиться дружить.

Что же - еще одно реалити-шоу (на сей раз про взрослых), все тот же бесконечно ценный приз - дом (мир, покой, атриум), и опять этот сериал не про любовь. На сей раз - про страх, одиночество, силу. То есть - про дружбу.

Битва

- Зайдите в любой ресторан вечером, - говорила мне Лаберко, иллюстрируя свой рассказ о женской доле смолянок, - и подсчитайте, сколько в зале дам, а сколько мужчин.

Как же не зайти вечером в ресторан? «Хуторок» - модное в городе место. Беседки вольно стоят в сумеречном палисаднике; среди кустов лукаво спрятаны: гипсовый заяц, тележка с геранями, аквариум с раками, фанерный колодезный сруб, низка лаптей, керамическая жаба, танцплощадка, пылающая бешеными электрическими огнями. Я сижу за столиком с двумя смоленскими дамами - поэтессой и учительницей.

Поэтесса, уходя танцевать, всякий раз спрашивает меня интимным басом:

- Вы не будете скучать, Джейн?

А учительница вздыхает и говорит:

- Опять мужика склеила…

Нужно сказать, смоленские заведения действительно до сих пор используются как места, благоприятствующие знакомству. И если несколько подруг, добродетельных девиц, приходят в ресторан и занимают столик, это в большинстве случаев значит, что они открыты для волнующего приключения. При этом речь не идет о разврате, упаси Господь, - речь идет о чуде, о встрече. В городе давно сложились ритуалы, обслуживающие такого рода практики. Например, если первым на приступ идет мужчина, он заказывает музыкантам песню «Ах, какая женщина, мне б такую!». А если инициатором знакомства хотела бы стать дама, она идет на танцпол показать себя во время быстрой пляски, а при первых аккордах танца медленного немного задерживается: мол, а где же моя пудреница, не растрясла ли я ее во время огненных па?

Мужчины же между лангетом и пивком благожелательно глядят на красавиц - и, может быть, если их не схватит керамическая жаба, подсядут к девическому столику, предложат шампанского.

Завязывается разговор.

- А чем вы, Саша, занимаетесь по жизни? - томно спрашивает поэтесса.

- Я, это, компьютеры чиню, - отвечает пожилой пугливый Саша.

- А что вы делаете для самореализации?

- Мне этого не надо, - совсем пугается Саша.

- А читали ли вы, Саша, «Лолиту» Набокова?

От «Лолиты» смятенного Сашу спас случай: за соседним столиком подрались две девушки. Подрались молча, тяжело, со злыми слезами - из-за юнца, пришедшего в заведение с одной из подружек, в то время как вторая выследила изменника. Напала из-за кустов, стремительно, ругаясь страшным шепотом - страшным из-за того, что было понятно, насколько ей стыдно и как старательно она пытается сделать свое дело мщения потише, понезаметнее.

Никто почти что ничего и не заметил. Мстительница убежала. А за кустами, на сияющей стороне жизни, на танцплощадке, грянула песня «Ах, какая женщина, мне б такую!». Значит, для кого-то настал чудесный миг знакомства.

* МЕЩАНСТВО * Игорь Дудинский, Максим Семеляк Место жительства: накопитель

Марш-бросок ветерана и подранка по московскому району «Аэропорт»

М. С. У меня тут любимое место - пруд рядом с домом номер десять по Коптевскому проезду. Вообще непонятно, как он сюда затесался, - вокруг дома, гаражи, рядом завод и голубятня, на которой почему-то написано, что она относится к Фрунзенскому району. Здесь лучше всего встречать рассвет. Впрочем, ночью тут тоже недурно: вдали всегда светятся какие-то огни, совсем как у Лючио Фульчи в «Городе живых мертвецов». Очень странное место.

И. Д. Да, пруд совершенно сюрреалистический, особенно зимой, когда в лютый мороз вдруг посреди домов в снегу сидит какой-то селезень и орет благим матом. Между прочим, в наших окрестностях немало прудов. В Тимирязевском парке несколько, твой пруд, еще один рядом с Ленинградским рынком, - видимо, тут была какая-то одна водная система. Может быть, в древности здесь протекала огромная судоходная река, и наши пруды - то, что от нее осталось.

А голубятня относится к Фрунзенскому району, потому что забыли сменить табличку. Когда-то наш район назывался Фрунзенским.

М. С. Еще зимой всегда очень странно смотреть, как утки сидят на снегу около метро. Откуда они там берутся?

И. Д. Ну, это ты в детстве Сэлинджера начитался. На самом деле утки умнее нас и в отличие от нас свободны. Поэтому им лучше знать, откуда они берутся.

Вообще, ауру нашего района в первую очередь создает обилие писательских домов. Поэтому жить здесь всегда считалось более чем престижным. Советская власть в свое время вознесла писателей до небес, назвав их инженерами человеческих душ. Ты только вдумайся: инженеры человеческих душ! Выше только Создатель, Господь Бог. Отсюда такое трепетное отношение к местам, где они селились, - Переделкино, району «Аэропорт».