Дмитрий Медведев - Эффективный Черчилль

• Название: Эффективный Черчилль
• Автор: Дмитрий Медведев
• Жанр: Управление, подбор персонала
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-386-0529

Уинстон Леонард Спенсер Черчилль – фигура мирового масштаба. Впервые избранный в парламент в 1900 году, он фактически определял политику Великобритании вплоть до середины XX века. Этому человеку было, что рассказать своим современникам и их потомкам – вот почему он стал автором многотомных исторических трудов. В 1953 г. за «высокое мастерство произведений исторического и биографического характера, а также за блестящее ораторское искусство, с помощью которого отстаивались высшие человеческие ценности» он был удостоен Нобелевской премии по литературе. …Но прежде всего Черчилль был блестящим менеджером, умевшим организовать и свою собственную работу, и работу своих подчиненных. Без этого умения не было бы ни Черчилля-политика, ни Черчилля-писателя, ни Черчилля-человека, сказавшего однажды британцам: «Мне нечего предложить вам, кроме крови, труда, пота и слез…», ибо иного пути к победе, в чем бы она ни заключалась, нет.

---

МЕНЕДЖМЕНТ ПО ЧЕРЧИЛЛЮ: формулируя политику, Черчилль не стремился создать диктат с догмами и правилами. Наоборот, политика помогала ему объединить и скоординировать своих подчиненных для достижения поставленной цели. А что касается наставлений на правильный курс, то для этого использовались убеждение и мотивация.

В современном мире авторитарные подходы, типа «Я прав, потому что я начальник» или «Есть два мнения – мое и неправильное», становятся все менее эффективными. В отличие от других управленцев, которые оттачивали стиль беспрекословного подчинения своим приказам, Черчилль, по его же собственным словам, «должен был уговаривать и убеждать» [283] .

«Если отвлечься от обязанности соблюдения военной дисциплины, то во всех случаях лучше выражать мнения и пожелания, чем отдавать приказы», – считал британский политик [284] . По его мнению, если подчиненный не согласен с приказом, то поручение будет исполнено нехотя и без энтузиазма. Если же человека убедить (или переубедить), производительность увеличится в несколько раз. Именно от эффективности убеждения и зависит успешная реализация стратегических решений. «Трудность заключается не в том, чтобы выиграть войну, – скажет Черчилль в октябре 1943 года, – трудность заключается в том, чтобы убедить дураков позволить тебе это сделать» [285] .

...

ГОВОРИТ ЧЕРЧИЛЛЬ: «Трудность заключается не в том, чтобы выиграть войну, трудность заключается в том, чтобы убедить дураков позволить тебе это сделать».

В этом отношении очень показательны напряженные заседания военного кабинета в мае 1940 года. Позже Черчилль напишет в своих мемуарах:

«Главный вопрос – продолжать ли нам воевать одним? – никогда не обсуждался на заседаниях военного кабинета. Мы были слишком заняты, чтобы тратить время на эти искусственные и теоретические споры» [286] .

26, 27 и 28 мая 1940 года военный кабинет собирался девять (!) раз. «Это был пример редкой учащенности, – комментирует биограф Черчилля Рой Дженкинс, сам неоднократно входивший в состав кабинета министров. – В январе 1968 года я, как министр финансов, принимал активное участие в дебатах по поводу государственных расходов. Тогда за одиннадцать дней было проведено восемь заседаний кабинета. Я сомневаюсь, что когда-нибудь со времен мая 1940 года кабинет собирался так часто. В первую очередь это говорило о слабом контроле премьер-министра над своим кабинетом. Аналогичный вывод можно сделать и про май 1940 года. И если решимость Черчилля не вызывает никаких сомнений, то сказать так же о его политическом положении не представляется возможным» [287] .

Неустойчивое положение британского премьера было вызвано тремя факторами. Во-первых, Черчилль возглавил коалиционное правительство не по итогам общенациональных выборов, а после вынесения вотума недоверия его предшественнику, Невиллу Чемберлену. Во-вторых, у Черчилля не было полной поддержки в собственной партии, поскольку лидером консерваторов по-прежнему оставался Чемберлен. И наконец, в военном кабинете отсутствовала единая позиция по основным внешнеполитическим и военным вопросам.

Не считая Черчилля, военный кабинет состоял из четырех членов – лидера Лейбористской партии Клемента Эттли, его заместителя Артура Гринвуда, лидера Консервативной партии Невилла Чемберлена и министра иностранных дел, а также второго после Черчилля возможного кандидата на пост премьер-министра Эдварда Галифакса.

Кроме того, Черчилль приглашал на заседания лидера либералов, министра военно-воздушных сил Арчибальда Синклера. Делал он это не случайно. Среди всех перечисленных выше политиков Синклер был самым лояльным по отношению к нашему герою. Отчасти это объяснялось его политическими взглядами, отчасти дружескими отношениями, которые сложились у него с британским премьером. Чего стоит хотя бы тот факт, что в 1916 году майор Синклер служил под началом полковника Черчилля в окопах Первой мировой.

С лидерами лейбористов все обстояло несколько сложнее. Однако вряд ли их отношения с главой кабинета можно было назвать проблемными. Несмотря на межпартийные разногласия, Эттли и Гринвуд не собирались выступать против политики сопротивления, так настойчиво и горячо отстаиваемой Черчиллем. На тот момент они готовы были исполнить роль ведомых.

Главными оппозиционерами Черчилля стали члены его собственной партии – Галифакс и Чемберлен. В историографии сложилось мнение, что в те напряженные майские дни Галифакс был сторонником заключения сепаратного мира с Гитлером и испытывал пораженческие настроения. Это верно, но только отчасти. Для правильного понимания сложившейся ситуации нельзя использовать палитру из двух красок – черной и белой. Галифакс действительно выступал за сделку с Германией. Но при этом он не готов был продать свою страну, как французские коллаборационисты или норвежец Видкун Квислинг. По сути, Галифакс добивался сохранения целостности и независимости Британии, той самой Британии, которую он любил как землевладелец Йоркшира и как политик, отдавший жизнь служению своей стране. Он ходил по тонкой и часто неуловимой грани между реализмом и пессимизмом, убеждая себя и других в невозможности дальнейшего противостояния. По мнению Галифакса, конец мая был последним моментом, когда Великобритания еще могла выторговать для себя достойные условия.

Если с позицией Галифакса все было более или менее ясно, то Невилл Чемберлен представлял собой темную лошадку, и именно от его взглядов зависело будущее коалиции. Если бы Чемберлен объединился с Галифаксом, кабинет раскололся пополам, а если бы эти два джентльмена подали в отставку, Черчилль лишился бы поддержки влиятельного консервативного крыла и тогда его дальнейшее пребывание на посту премьер-министра оказалось бы под большим вопросом [288] .

Прежде чем перейти к дальнейшему описанию, попытаемся разобраться, а насколько Черчилль сам был уверен в верности своей позиции: бороться до конца. 10 мая в беседе со своим телохранителем Вальтером Томпсоном на вопрос, испытывает ли он какие-либо сомнения, Черчилль ответил:

«Только одному Богу известно, насколько они велики. Я надеюсь, что еще не слишком поздно. Единственное, что нам остается, – это проявить все, на что мы способны» [289] .

Не стоит забывать, что данное заявление, как, впрочем, и приведенное в предыдущих главах выступление от 13 мая о «победе любой ценой», относилось к периоду, когда у Великобритании на континенте был полноценный союзник – Франция. Спустя несколько недель ситуация кардинально изменилась. Франция была на грани капитуляции, а Великобритании пришлось один на один сражаться с поглотившей несколько стран нацистской машиной.

...

ВОСПОМИНАНИЯ СОВРЕМЕННИКОВ: в беседе со своим телохранителем Вальтером Томпсоном на вопрос, испытывает ли он какие-либо сомнения, Черчилль ответил: «Только одному Богу известно, насколько они велики. Единственное, что нам остается, – это проявить все, на что мы способны».

Как ни странно, но Черчилль действительно был готов идти до конца. Хотя это нисколько не прибавляло ему оптимизма. Скорее даже наоборот. 4 июня он написал бывшему премьер-министру Стэнли Болдуину:

«Мы сейчас живем в очень трудные времена, и я ожидаю, что дальше будет только хуже. Тем не менее я полностью уверен – светлые дни придут! Вот только доживем ли мы до них, в этом я уже сомневаюсь» [290] .

12 июня 1940 года, после неудачной конференции с французским правительством, Черчилль скажет генералу Исмею:

– Мы сражаемся в одиночку.

– Мы выиграем Битву за Британию! – попытается поддержать его Гастингс.

Черчилль посмотрит на Исмея усталым взглядом и добавит:

– Мы-то с вами умрем через три месяца.

...

ВОСПОМИНАНИЯ СОВРЕМЕННИКОВ: 12 июня 1940 года Черчилль скажет генералу Исмею:

– Мы сражаемся в одиночку.

– Мы выиграем Битву за Британию! – попытается поддержать его Гастингс.

Черчилль посмотрит на Исмея усталым взглядом и добавит:

– Мы-то с вами умрем через три месяца.

Об этом диалоге Исмей рассказал в июле 1946 года биографу Гарри Гопкинса Роберту Шервуду. Когда Шервуд попросил разрешения использовать этот эпизод в своей книге, Исмей отказал ему, заметив: «Я бы не хотел, чтобы этот разговор по душам был вообще когда-нибудь обнародован» [291] .

В сложившейся ситуации Черчиллю пришлось приложить все свои силы, способности и опыт, чтобы в конце мая 1940 года сплотить кабинет, возведя сопротивление нацистам в ранг общенациональной политики. Для определения общей линии он вынужден был собирать кабинет по нескольку раз в день.

Первый день заседаний – воскресенье 26 мая – не принес ничего, кроме разочарований. Несколько часов Черчилль потратил на то, чтобы убедить премьер-министра Франции Поля Рейно, который в этот момент находился с официальным визитом в Лондоне, продолжить борьбу. На трех заседаниях кабинета с большими разногласиями обсуждались вопросы эвакуации британских экспедиционных сил из Дюнкерка и обороны Кале.