Дэвид Митчелл - Лужок Черного Лебедя

• Название: Лужок Черного Лебедя
• Автор: Дэвид Митчелл
• Жанр: Современная проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-68951-4

Митчелл вновь удивляет читателя. «Лужок Черного Лебедя» отличается от всех его романов. Эта книга наполнена аллюзиями на все значительные произведения мировой литературы и все же стоит особняком.

И прежде всего потому, что главный герой, Джейсон Тейлор, мальчик, тайком пишущий стихи и борющийся с заиканием, хотя и напоминает нам героев Сэлинджера, Брэдбери, Харпер Ли, но в то же время не похож ни на одного из них.

Тринадцать глав романа ведут нас от одного события в жизни Тейлора к другому.

Тринадцать месяцев — от одного январского дня рождения до другого — понадобилось Джейсону Тейлору, чтобы повзрослеть и из мечущегося, неуверенного в себе подростка стать взрослым человеком. Из утенка превратиться в лебедя.

---

(«Инцидент»?)

— Совершенно верно, — ответила тетя Алиса. — Совершенно верно. Ты ничего не сказала?..

— Ты же понимаешь, припереть Майкла к стенке и потребовать ответа — все равно что своими руками выкопать себе могилу.

(У меня вскочили такие огромные мурашки, что коже стало больно.)

— Еще бы, — согласилась тетя Алиса.

— Средний стажер в «Гринландии» половину всего времени лучше представляет себе, что творится в голове у Майкла Тейлора, чем его собственная жена. Имей в виду, теперь я знаю, почему мамочка половину всего времени была такая депрессивная.

(Я не понимал. И не хотел. Хотел. Не знаю.)

— Ты погрязаешь в унынии, старшая сестричка.

— Ты меня спасаешь, Алиса. Ты, как волшебная швабра, впитываешь мое уныние. Вот ты ведешь гламурную жизнь. Все время общаешься с китайскими скрипачами и смуглыми ацтеками, играющими на сампоньо. Кто у тебя в театре на этой неделе?

— Гастроли Бэзила Браша.[13] «Бум-бум!»

— Вот видишь.

— Их агент чудовищно капризен. Можно подумать, Либераче приехал, а не заштатный телевизионный актеришка с рукой в лисьей жопе.

— Нет бизнеса, кроме шоу-бизнеса!

Пауза.

— Хелена, я знаю, что уже двадцать тысяч раз это говорила. Но тебе нужны задачи посложнее «запеченной Аляски». Джулия в этом году выпорхнет из гнезда. Почему бы тебе не пойти опять работать?

Короткая пауза.

— Во-первых, сейчас рецессия, и людей увольняют, а не набирают. Во-вторых, я унылая домохозяйка. В-третьих, я живу не в пригороде Лондона, а в мрачных дебрях Вустершира, и возможностей для работы здесь намного меньше. В-четвертых, я не работала с тех пор, как родился Джейсон.

— Ну значит, твой отпуск по уходу за ребенком немного затянулся. На тринадцать лет. Ну и что?

Мама издала одинокий смешок — так обычно смеются люди, которым вовсе не смешно.

— Даже папа хвалился твоими эскизами перед дружками по гольф-клубу. Я всю жизнь только и слышала: Хелена то, Хелена сё.

— А я всю жизнь слышала: Алиса то, Алиса сё.

— Ну папа в своем репертуаре, что ты хочешь? Пойдем. Покажешь мне, где ты собралась делать альпийскую горку.

Я спустил воду, задержал дыхание и попрыскал освежителем воздуха. «Утренняя свежесть» — удивительно отвратный запах.

* * *

Папин «Ровер-3500» живет в одном из наших двух гаражей, но мама обычно ставит свой «Датсун Черри» на площадке снаружи, и второй гараж пустует. Вдоль одной стены там живут велосипеды. Папины инструменты на аккуратных полках над верстаком. Картошка в бездонном мешке. В свободном гараже тихо даже в ветреный день, как сегодня. Папа ходит сюда курить, так что в гараже часто попахивает табаком. Мне нравятся даже пятна машинного масла на бетонном полу.

Но лучше всего — доска для игры в дартс. Дартс — это классно. Я обожаю звук, с которым острие впивается в доску. И вытягивать дротики из мишени тоже очень люблю. Я пригласил Хьюго поиграть, и он сказал: «Конечно!» И Найджел вдруг тоже стал проситься с нами. Папа сказал, что это отличная идея, и мы трое пошли в гараж и стали играть в «Раунд». (Нужно целиться в 1, пока не выбьешь 1, потом в 2, потом в 3 и так далее. Выигрывает тот, кто первым дойдет до 20.)

Мы бросили по одному дротику, чтобы определить очередность.

Хьюго выкинул 18, я 10, а Найджел 4.

— Слушай, — спросил меня Найджел, пока его брат попал в единицу первым же броском, — ты читал «Властелина колец»?

— Нет, — соврал Глист, чтобы Хьюго не подумал, что я пытаюсь подружиться с Найджелом.

Хьюго промахнулся мимо двойки, но попал в нее следующим броском.

— Это просто эпическая книга, — сообщил Найджел.

Хьюго принес все три дротика и вручил мне.

— Найджел, никто уже давно не говорит «эпический».

(Я принялся вспоминать, не говорил ли сегодня «эпический» при Лэмах.)

Я промахнулся по единице первыми двумя бросками, но попал третьим.

— Хороший бросок, — заметил Хьюго.

— Мы проходили «Хоббита» в школе, — дротики перешли к Найджелу, — но «Хоббит», по сути дела, обычная сказка.

— Я пытался читать «Властелина колец», но это мусор какой-то, — сказал Хьюго. — Там всех зовут как-нибудь вроде «Гондогорн» или «Сарулон», и все бегают кругами и кричат: «Ибо к ночи лес наводнят орки!» А этот Сэм! «Ох, сударь Фродо, да какой же у вас распрекрасный большой кинжал!» Чистая гомоэротическая порнуха, детей к такому даже и близко нельзя подпускать. Может, тебя как раз это и привлекает, а, Найджел?

Найджел промахнулся, и дротик отскочил от кирпичной стены.

Хьюго вздохнул.

— Найджел, старайся все-таки быть поаккуратнее. Ты портишь Джейсовы дротики.

Мне следовало бы сказать Найджелу: «Ничего страшного». Но Глист промолчал.

Второй дротик Найджела попал во внешний край доски. Промах.

— Ты знаешь, Джейс, что гомосексуалисты не могут метко бросать? Научный факт, — между делом заметил Хьюго.

Я встревожился — Найджел явно готов был вот-вот расплакаться.

Хьюго умеет управлять чужим везением.

Третий дротик Найджела ударился о внешний край доски и отскочил. У Найджела внутри что-то лопнуло.

— Ты всегда настраиваешь людей против меня! — Он побагровел от ярости. — Я тебя ненавижу! Ты поганый ублюдок!

— Это нехорошее слово, Найджел. Ты знаешь, что такое ублюдок, или просто повторяешь, как попугай, за своими шахматными дружками?

— Да, между прочим!

— Да — знаешь, что такое ублюдок? Или да — повторяешь, как попугай, за дружками?

— Да, я знаю, что такое ублюдок, и это ты!

— Если я ублюдок — значит, наша мать зачала меня от другого мужчины? Ты обвиняешь ее в аморальном поведении?

Глаза Найджела переполнились слезами.

Надвигались неприятности, я это прямо чувствовал.

Хьюго, который явно забавлялся, укоризненно поцокал языком.

— Папе тоже будет не очень приятно такое услышать. Знаешь что, иди-ка ты лучше вертеть свой кубик Рубика где-нибудь в укромном уголке. А мы с Джейсоном изо всех сил постараемся забыть, как плохо ты себя вел.

* * *

— Не стоит обижаться на Найджела. — Хьюго выбил 3, промахнулся, выбил 4. — Он такой… с приветом. Вообще не умеет ловить намеки и поступать соответственно. В один прекрасный день он будет мне благодарен за мое наставничество. Увы, Его Неандертальское Величество Алекс, боюсь, уже безнадежен.

Я изобразил смешок, думая о том, как это у Хьюго получается, что, произнося слова вроде «увы» и «наставничество», он выглядит сильной личностью, а не полным идиотом. Я промахнулся, потом выбил 2 и сразу 3.

— В прошлой четверти к нам в школу приезжал Тед Хьюз, — заметил он.

Теперь я точно знал, что моя премия в его глазах не порок, а достоинство.

— Правда?

Хьюго выбил 5, потом 6, потом промахнулся.

— Он подписал мне «Ястреба под дождем».

— «Ястреб под дождем» — гениальные стихи.

4, промах, промах.

— Я лично больше люблю поэтов Первой мировой, — Хьюго выбил 7, 8 и промахнулся. — Уилфреда Оуэна, Руперта Брука, всю эту компанию.

— Угу, — я выбил 5, промахнулся, выбил 6. — Мне тоже они больше нравятся, если честно.

— Но мой кумир — Джордж Оруэлл, — 9, промах, промах. — У меня есть все, что он когда-либо написал, и даже первоиздание «Тысяча девятьсот восемьдесят четвертого».

Промах, промах, 7.

— «Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый» — просто потрясающая книга. «Скотный двор» тоже.

(На самом деле я не дочитал «1984» — увяз в длинном сочинении О’Брайена.[14] А «Скотный двор» мы проходили в школе.)

Хьюго выбил 10.

— Но если ты не читал его публицистику, — он чуть не промахнулся, — ты не можешь утверждать, что знаешь творчество Оруэлла.

Он снова чуть не промахнулся.

— Черт. Я пришлю тебе по почте его сборник эссе, «Во чреве китовом».

— Спасибо.

Я по чистой удаче выбил 8, 9 и 10 подряд и сделал вид, что в этом нет ничего особенного.

— Классно бросаешь! Слушай, Джейс, давай немножко оживим игру? У тебя есть при себе какие-нибудь деньги?

У меня было 50 пенсов.

— Отлично, я ставлю столько же. Первый, кто дойдет до 20, выигрывает у другого пятьдесят пенсов.

Половина моих карманных денег — риск немалый.

— Ну давай, Джейс, — Хьюго ухмыльнулся так, будто я ему по правде нравлюсь. — Не будь Найджелом. Ну хочешь, я тебе дам еще раз кинуть вне очереди. Три броска.

Если я скажу «да», то стану больше похож на Хьюго.

— Ну ладно.

— Молодец! Только лучше не упоминать об этом при предках, — Хьюго кивком показал сквозь стену гаража, — а то придется весь остаток дня играть в «Лудо» или «Жизнь» под неусыпным родительским оком.

— Заметано, — я промахнулся, попал в стену и снова промахнулся.

— Не повезло, — заметил Хьюго. Промах, 11, промах.

— Тебе нравится гребля? — я тоже выбил 11, промахнулся, выбил 12. — Я до сих пор греб только на водных велосипедах в Мальвернском зимнем саду.