Элис Манро - Случай

• Название: Случай
• Автор: Элис Манро
• Жанр: Короткие истории

---

— Ну вот, приехали! — сказал шофер, и они повернули. — Куда все подевались? Час назад я проезжал мимо, и машин шесть стояло здесь. Даже его грузовичка нет. Вечеринка окончена. Извините, мне не стоило так говорить.

— Если никого нет, — с готовностью сказала Джулиет, — я, пожалуй, вернусь обратно.

— Кто-нибудь все равно есть, не волнуйтесь. Эйло здесь. Это ее велосипед. Вы раньше встречались с Эйло? Знаете, она одна тут помогала.

Он вылез из машины и открыл ей дверцу.

Как только Джулиет вышла, к ней подбежала большая желтая собака, запрыгала вокруг нее и залаяла. Какая-то женщина позвала собаку с порога дома.

— А вот и Пэт, — сказал водитель, сунул деньги за проезд в карман и быстро забрался обратно в машину.

— Тихо, тихо, Пэт. Сидеть. Она вам ничего не сделает, — крикнула женщина. — Она еще щенок.

Джулиет подумала, что хоть Пэт и щенок, но легко может сбить ее с ног. Следом за большой подбежала и затявкала маленькая красно-коричневая собачонка. Женщина спустилась по ступенькам и пронзительно крикнула:

— Пэт, Корки, ведите себя прилично. Если они увидят, что вы их боитесь, они еще больше будут на вас кидаться.

Ее «больше» звучало как «больще».

— Я не боюсь, — сказала Джулиет, отпрянув в сторону, когда нос желтой собаки уперся ей в руку.

— Заходите. Тихо, вы обе! А то настучу вам по головам! Вы перепутали день похорон?

Джулиет покачала головой, будто сожалела о случившемся. Она представилась.

— Да. плохо. Я — Эйло.

Эйло была высокой, широкоплечей женщиной, с полным, но не дряблым телом, соломенные волосы спадали ей на плечи. Ее голос, сильный и настойчивый, обладал богатой гаммой горловых звуков. Немецкий, датский или скандинавский акцент?

— Лучше посидите здесь на кухне. Везде такой беспорядок. Я принесу вам кофе.

Светлая кухня с покатым небесно-голубым потолком. Посуда, чашки, горшки грудами возвышались повсюду. Пэт и Корки смирно вошли на кухню вслед за Эйло и начали жадно лакать из мисок, которые та поставила на пол.

За кухней, на две ступеньки выше находилась темная, похожая на пещеру гостиная. Большие диванные подушки валялись на полу.

Эйло вытащила из-за стола стул.

— Ну, теперь садитесь. Садитесь, выпейте кофе и съешьте чего-нибудь.

— Нет, не надо, — сказала Джулиет.

— Нет уж. Вот кофе! Я только что сварила. А свой я выпью, пока буду тут убираться. Ой, а еды-то сколько здесь осталось!

Она поставила перед Джулиет чашку кофе и кусок пирога — ярко-зеленого цвета с сухими меренгами.

— Лимонное желе, — сказал она. — Должно быть, ничего на вкус. Хотя, может, оно из ревеня.

— Спасибо, — сказала Джулиет.

— Такой беспорядок здесь. Сначала после поминок все убирала, приводила в порядок. Потом похороны. После похорон опять все заново надо убирать.

В ее голосе звучало недовольство, и Джулиет почувствовала себя обязанной сказать:

— Я допью и помогу вам убрать.

— Нет, не надо, спасибо, — сказала Эйло. — Я все сама сделаю.

Она двигалась не быстро, но точно и действенно. (Такие женщины не хотят, чтобы им помогали, и всегда могут указать тебе место.) Эйло продолжила вытирать бокалы, тарелки и ножи, раскладывая все, что уже вытерла по шкафам и ящикам. Затем она стала скоблить горшки и миски (включая и те, которые забрала у собак) окуная их в свежую мыльную воду, тереть столы и стойки, отжимая тряпку, будто цыплячью шейку. Через паузы она продолжала разговаривать с Джулиет.

— Вы подруга Энн? Вы знали ее прежде?

— Нет.

— Нет, ну конечно, вы не знали ее. Вы слишком молоды. А почему же вы захотели придти на ее похороны?

— Я не хотела, — сказала Джулиет. — Я не знала. Я приехала просто погостить.

Она старалась, чтобы ее слова звучали непринужденно, будто у нее куча друзей, и она время от времени приезжает их навестить.

Эйло терла горшок с необычайной энергией, нарочито вызывающе, будто решила не отвечать на эти слова. Джулиет пришлось выждать полировку еще нескольких горшков, прежде чем она снова заговорила.

— А, так вы приехали навестить Эрика. Вы приехали правильно. Эрик живет здесь.

— А вы не здесь живете, так ведь? — спросила Джулиет, будто этот вопрос мог поменять тему.

— Нет, я не живу здесь, я живу чуть дальше, за той горкой, с мужжжем, — слово «мужжж» прозвучало гордо и весомо, с укором.

Эйло, не спросив, снова налила Джулиет кофе, а потом и себе. Она принесла другой кусок торта. Внизу был розовый слой, а сверху — крем.

— Ревеневый заварной крем. Надо съесть, а то испортится. Не хочу, но все равно съем. Может, вы тоже хотите кусочек?

— Нет, спасибо.

— А сейчас Эрик уехал. Сегодня к ночи он не вернется. Думаю, что не вернется. Он поехал к Кристе. Вы знаете Кристу?

Джулиет едва качнула головой.

— Мы все здесь живем, поэтому все друг про друга знаем. Все знаем. Понятия не имею, как это у вас, где вы живете. В Ванкувере? (Джулиет кивнула). В городе. Ну, у вас там все совсем по-другому. Чтобы Эрик мог заботиться о жене, ему нужен был помощник, понимаете? Я ему и помогала.

Абсолютно не подумав, Джулиет ляпнула:

— Вам ведь платили за это?

— Конечно, платили. Но это больше, чем просто работа. Ему нужна была помощь женщины. Вы понимаете, о чем я говорю? Не в смысле отношений, как у мужа с женой, я в это не верю. Это нехорошо. Все просто перессорились бы! Сначала Эрик и Сандра. Потом она переехала, а на ее место пришла Криста. Какое-то время они помогали вместе, Криста и Сандра, они подружились, все было хорошо. Но у Сандры были дети, и она хотела переехать куда-нибудь, где школа побольше. А Криста — художница. Она делает поделки из деревьев, которые находит на пляже. Как называются эти деревья?

— Сплавной лес, — неохотно сказала Джулиет. Ее парализовало от разочарования и стыда.

— Точно. Она отвозит их в разные магазины, а те продают их. Большие штуки. Животные и птицы, но на настоящие не похожие. Настоящие?

— Настоящих.

— Ну, да. У нее никогда не было детей. Не думаю, чтобы она захотела переезжать куда-то. Вам Эрик говорил об этом? Кофе еще хотите? Еще немного осталось в кофейнике.

— Нет, нет, спасибо. Нет, он не говорил.

— Ну, так я вам сказала. Если вы допили, я помою чашку.

Она обошла вокруг стола и легонько пихнула ногой желтую собаку, лежавшую по другую сторону от холодильника.

— Вставай, вставай, ленивая девочка. Скоро мы идем домой. Тут автобус ходит до Ванкувера, он отходит в десять минут девятого, — сказала она, домывая раковину в глубине кухни. — Вы можете поехать ко мне домой, а когда время подойдет, мой мужжж отвезет вас на остановку. Вы можете поесть с нами. Я езжу на велосипеде, но медленно, так что вы поспеете за мной. Тут недалеко.

Ближайшее будущее привиделось Джулиет так четко, что она встала, не осознавая, что делает, и взяла сумку. Потом снова села, но на другой стул. Новый вид кухни вдохновил ее на другое решение.

— Наверно, я лучше останусь здесь, — сказала она.

— Здесь?

— У меня нет тяжелых вещей, так что я потом дойду пешком до остановки.

— Откуда вы знаете куда идти? Это в миле отсюда.

— Это не далеко, — Джулиет сначала хотела спросить у нее дорогу, но потом подумала, что надо просто идти все время вниз по улице.

— Он ведь не вернется, понимаете? — сказала Эйло. — Сегодня не вернется.

— Это не имеет значения.

Эйло презрительно пожала плечами.

— Вставай, Пэт, вставай.

Потом бросила через плечо:

— Корки останется здесь. Пусть будет в доме или во дворе?

— Лучше во дворе.

— Я ее привяжу, тогда она не пойдет за вами. Ей не понравится, что ее оставили с незнакомым человеком.

Джулиет ничего не ответила.

— Дверь запирается, когда выходишь. Видите? Если вы выйдете и захотите снова войти, вам надо нажать сюда. Но когда будете уезжать совсем, не нажимайте. Дверь защелкнется. Понятно?

— Да.

— Мы здесь не запираемся, но сейчас слишком много посторонних.

* * *

Они полюбовались звездами. Потом поезд ненадолго остановился в Виннипеге. Они вышли из вагона и прогулялись вдоль поезда, но на улице было так ветрено и холодно, что стало больно не только говорить, но и дышать. Они зашли обратно в вагон, сели в баре, и он заказал бренди.

— Согревает и усыпляет, — объяснил он.

Но сам он не собирался спать. Он хотел доехать до Регины и выйти там, а это будет рано утром.

Когда он провожал ее до вагона, многие места уже были застелены, и из-за темнозеленых шторок проходы стали узкими. У всех вагонов были имена, ее вагон назывался Мирамичи.

— Вот здесь, — прошептала она, когда его рука толкнула дверь перед ней в переходе между вагонами.

— Тогда попрощаемся тут, — он протянул ей свою руку, и они забалансировали в трясущемся поезде, поддерживая друг друга так, чтобы он мог как следует поцеловать ее. Когда поцелуй закончился, он не дал ей уйти, а прижал к себе и стал гладить по спине, а потом стал целовать глаза, щеки, лоб, все лицо.