Марк Даниэль Лахлан - Темный лорд. Заклятье волка

• Название: Темный лорд. Заклятье волка
• Автор: Марк Даниэль Лахлан
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2014
• ISBN: 978-966-14-6281-5

Древние силы бросят вызов богам!

Тьма спустилась на Константинополь. Ходят слухи, что сам император пал жертвой проклятья. Ночью к нему прокрался оборотень, чтобы предупредить о страшной опасности...

Лишь одному человеку под силу спасти правителя. Это Луис, но он еще не знает, что должен не только освободить императора от чар, но и защитить свою любимую...

---

Руки и ноги у Элифа сделались гибкими и пружинисты­ми. Песня растекалась по сознанию, пробуждая в нем волка, заглушая все человеческое, пока от человека не остались од­ни лишь слова.

Тюремщик протянул руку, чтобы снова заткнуть ему рот, но в том уже не было нужды. Слова сами прекратились, ког­да все человеческое смыло с волкодлака, унесло, словно цве­ток течением реки. Жестоким ударом головы он размозжил стражнику нос, раздался глухой стук, как будто топор мяс­ника опустился на колоду. Ноги стражника подогнулись. Он осел на пол, хватаясь за человека-волка, но вместо опоры по­лучил удар коленом в лицо. Тюремщик завалился на спину, голова его с влажным чавканьем ударилась о камни. Осталь­ные стражники выхватили мечи, но выронили факел, кото­рый замерцал на полу и едва не погас.

Элиф освободился от веревок и кинулся на ближайшего стражника, увернувшись от меча другого раньше, чем тот успел его поднять. Он надавил большими пальцами на глаз­ницы противника, вцепился зубами ему в шею, вырвал ку­сок плоти, заливая факел каплями крови. Стражник упал, когда его товарищи были уже в каком-то шаге, Элиф успел выхватить у мертвеца меч, который вонзил бородатому гре­ку прямо в грудь. Завывая по-волчьи, он бросился на оставшегося тюремщика, который, перелезая через стонущих и вопящих узников, пытался спастись бегством. Элиф прыг­нул и удушил последнего противника.

Заключенные кричали, некоторые возмущались, потому что мертвецы упали прямо на них, другие просто взвизгива­ли и бормотали что-то невнятное, обезумевшие от отчаяния.

Элиф опустился на корточки. Ему на ум снова пришла пес­ня, и теперь он держался за нее, как за спасительную нить, ведущую к человеку в нем. Он задышал размеренно.

— Девы смерти поют...

Он стряхнул с себя исступление битвы. В темноте рыдали люди, выкрикивая имена своих жен, друзей и детей.

Он ничем не может им помочь. Даже если он освободит узников, их перебьют стражники наверху.

Элиф вполголоса проговорил имя.

— Адисла.

Имя девушки, которую он никогда не видел наяву, только мысленным взором, впадая в транс. Он представлял ее на фоне горного пейзажа и возносил молитву богам вод и сне­гов, чтобы никогда не повстречать ее в настоящей жизни. Он любил ее раньше, в других воплощениях, умирал за нее. Он умрет снова, но на этот раз навсегда. Она, он и другие люди стали игрушками богов, их смерти, их страдания приносят в жертву судьбе, чтобы отсрочить день, когда сами боги сой­дутся в последней битве.

Хватит!

Он произнес другое слово.

— Рагнарёк.

Сумерки богов, когда погибнет старый безумный бог, одержимые кровью и сражениями боги будут повержены, и на земле воцарится мир. Время близится, думал он, время близится. Его видения завели его сюда, и до сих пор все в них сбывалось на деле. Конец богов уже близко. Он понял это по комете, которая освещала небо, по желтой мгле, которая ви­села над куполом собора, он почувствовал это в дымном за­пахе дождя над полем битвы. Ему предстоит кое-что сделать. Финал зависит от него. Один, князь асов[9], повелитель магии, поэзии, смерти, войны и безумия, поручил ему сыграть роль в этом представлении, чтобы отсрочить гибель богов. Толь­ко он не станет играть.

Он вспомнил горы, Стену Троллей с ее пещерами, вспом­нил, как взывала к нему земля, как он спускался в темные не­дра, теряя по пути себя, следуя за призрачным волком. Пе­щеры внизу были пусты, в них царила кромешная тьма, и он шел, распознавая дорогу, как отыскивает ее животное. Он набрел на холодные озера, и ему показалось правильным си­деть и мерзнуть в их водах, он обнаружил острые камни, ма­нившие его, словно мягкая постель. Страдая от голода, холо­да и боли, он открыл для себя замыслы бога.

Когда он выбрался из тех подземелий, где воздух двигал­ся и что-то вздыхало, словно он оказался в легких спящего великана, он наполовину превратился в зверя. Он охотился как зверь, застигая жертву врасплох и убивая без копья и пращи, он дрался как зверь, когда спускался с гор, чтобы отнять у путников еду и одежду, совершенно не обращая внимания на их золото и драгоценности. Однако человек в нем не желал безропотно принимать судьбу, как принима­ет ее зверь. Он увидел ее в своих снах, ту девушку у воды, с играющим в волосах солнцем, он был навечно связан с ней, связан через боль, страдания и смерть, повторяющиеся из жизни в жизнь.

В своих видениях он встречал и себя самого, точнее, не се­бя, а своего брата, который был похож на него как две капли воды. Его брат был волком, настоящим волком, а не челове­ком, который ищет волка внутри себя, слушая в горах пение духов и исполняя вслед за ними болезненные обряды. Еще его брат был охотником, он выслеживал Элифа и девушку, он снова и снова приводил их к смерти на протяжении мно­гих жизней. Бог Один находил способ воплотиться на земле и умереть от зубов волка, чтобы ублажить судьбу и отсро­чить тот день, когда он умрет по-настоящему. Однако, уми­рая, он снова и снова заставлял страдать и умирать других. Бог был подобен водовороту на реке, а смертные были ли­стьями, попавшими в эту пучину.

Лицо девушки во сне лишило его покоя, он знал, что его связь с нею похожа на любовь, только гораздо крепче люб­ви, они связаны судьбой, роком. Он разорвет эту связь. Он разрушит козни богов, он убежит от нее, от своего брата, сам натянет нити своей судьбы, сам соткет ткань.

Элиф целый год прожил на той горе, страдая от мороза и жары, от голода и жажды, чтобы понять, как ему быть даль­ше. Он видел, что ему предначертано умереть от клыков бра- та-волка. Если Элиф сумеет избежать этой судьбы, если его убьет сам бог, тогда узор на ткани, возможно, будет испор­чен, и он сам, его брат и девушка переродятся, свободные друг от друга, свободные от бога.

В итоге видения завели его в императорскую палатку на поле боя, но бог отринул меч и отказался его убить. Поэто­му теперь ему предстоит спуститься под землю, чтобы най­ти нечто, скрытое там, — источник Мимира[10], за глоток му­дрости из которого Один когда-то отдал глаз. Бог пришел с востока, это известно, и Элиф был уверен теперь, что уга­дал местоположение источника. Он находится здесь, внизу, под тюрьмой Нумеры, где-то в старых тоннелях, которые на­чинаются в самых нижних ярусах тюрьмы. И здесь он обре­тет мудрость и поймет, как приблизить богов к гибели.

В дрожащем свете факела Элиф обыскал стражников. У того, кто нес факел, оказалось огниво и трут. Он взял их себе. Потом постучал факелом об пол, чтобы погасить, и тюрьма снова погрузилась в кромешную тьму. Когда погас свет, люди стонали и сыпали проклятиями, умоляя снова за­жечь факел, однако он не стал. Волку свет нужен куда мень­ше, чем тем, кто идет по его следу.

Элиф двинулся дальше в темноте, его вели инстинкты, обостренные обрядами и медитациями, он ориентировался по запаху, по отголоскам криков людей, по отсвету других факелов.

Хитаерос наконец-то заметили отсутствие товарищей, с криками побежали вниз, неся с собой огни. Когда воины наткнулись на мертвые тела, Элиф давным-давно ушел по тоннелям в недра земли, чтобы встретиться с судьбой, ища, как и Один, смерти.

Глава десятая «Варварская официя»

Луис, задыхаясь, бежал по Средней улице. Желтизна неба сменилась чернотой, темные тучи, которые он видел над мо­рем, теперь расползались над городом, словно чернила в блюдце с водой. Ветер с песком хлестал по лицу. Когда от усталости он замедлил бег, пот под рубашкой тут же заледе­нел, как будто ему на руки поставили холодную припарку.

Переполненный дурными предчувствиями, он обогнул Нумеру и побежал в сторону дворца. Солнце скрылось, ули­цы были залиты синим полусветом. Облака приобрели не­нормальный темно-серый, почти черный, оттенок, они каза­лись такими тяжелыми, будто вот-вот упадут и накроют его. Даже в Нормандии не бывало таких дождевых туч. Он задро­жал, но не от холода. Неужели это очередная проделка чаро­деев? Вдруг его вызовут, чтобы он немедленно объяснил суть происходящего и отвел угрозу?

Тревога за Беатрис не отпускала его, прогоняя прочь остальные страхи. Где же она? Может, ее забрал начальник священных покоев? Или кто-то еще? Он глубоко задышал, стараясь успокоиться. Должно быть, это препозит. Никакой обычный злоумышленник не оставил бы печати.

Он взбежал по ступенькам дворца под высокий портик, где не фризе были изображены сцены битв и побед. Два грека-стражника преградили ему путь.

— Я слуга начальника священных покоев, — сказал он. — Так мне велено сказать.

Стражники оглядели его с головы до ног.

— Ты схоластик, причем не из лучших.

— Я схоластик начальника священных покоев.

— Тогда где твое шелковое платье и башмаки? Почему от тебя разит доками вместо запаха благовоний и масел?

Луис стоял на своем.

— Я схоластик Луис, назначенный начальником священ­ных покоев на важную работу. Я должен назвать себя у вхо­да во дворец, где меня ждут мои комнаты и одежда. Работа срочная, и если вы меня задержите, то пеняйте на себя. Ког­да начальник спросит, почему я не сделал того, что он велел, я отвечу, что вы не пустили меня, нарушив его приказ.