Шмиэл Сандлер - Мой любезный Веньямин

• Название: Мой любезный Веньямин
• Автор: Шмиэл Сандлер
• Жанр: Научная Фантастика

---

2

В тот вечер я поссорился с Беллой и назло ей решил весело провести время в дискотеке. Пару себе я подыскал быстро. Ее звали Оранит. Это была веселая, шумная иранская еврейка из южного Тель-Авива. Я знал ее еще по школе. Мы учились в параллельных классах и, вероятно, тогда еще она положила на меня глаз. Мы выдали с ней танго и вальс, а потом ей вдруг вздумалось плясать мазурку. Она слышала про нее от русской соседки, в прошлом балерины академического театра, а ныне рабочей по уборке автобусов. Я не имел соседей столь культурного уровня и в мазурке, естественно, разбирался не более, чем швейцар дансинга Хаим в теории относительности Эйнштейна. Моя дама понимала в ней не лучше - соседка дала ей не более одного урока, но ей непременно хотелось произвести на меня хорошее впечатление: "Делай как я, Ури!" - сказала она и, весело потащила меня в круг. Мы заняли исходную позицию и в течение последующих трех минут я напрочь отдавил пылкой персиянке все ноги. Нет сомнений, что, выполняя ближайшее "Па" я непременно уронил бы ее на белоснежный паркет зала, но, к счастью, на одном из опасных поворотов ее подхватил молодой красавец из Бухары, и они вместе стали лихо отплясывать андижанскую польку. Отделавшись от знойной Орит, я решил высмотреть себе партнершу без танцевальных претензий и с бедрами покруче, чем у Беллы. Мне хотелось доказать своей подруге, что свет на ней клином не сошелся. В последнее время у нас с ней не ладилось. Ей вдруг показалось, что я ничего не смыслю в философии и не умею экспериментировать в любви. Ее слова больно ранили меня. Я боялся потерять Беллу. В глубине души я и сам сомневался в том, что устраиваю ее как мужчину, и мне было просто необходимо изменить ей, чтобы доказать себе чего я стою. Я мог, конечно, переспать с одной из проституток у себя на работе: все они хорошо ко мне относились и охотно пошли бы мне навстречу. Но мне не хотелось унижать ее и себя этой связью за плату. Я хотел подыскать себе порядочную девушку, с которой можно было провести время, а заодно проверить потенциал своей сексуальной фантазии. В том, что я найду себе такую подругу, я не сомневался, впрочем, также как и в том, что, без труда склоню ее к любви. "По крайней мере, обойдемся в постели без Карла Маркса" - утешался я, высмотрев в толпе девчонку в мини юбке, облегавшей ее изящную попу, которую я мысленно назвал: "Бутон" Я уже направился к своей избраннице, чтобы пригласить ее на танец, но в это время к ней подступили трое подвыпивших джентльмена и грубо стали требовать, чтобы она танцевала с одним из них. Сославшись на нездоровье, дама просила оставить ее в покое. Но Джентльмены вдруг взъярились и со словами - "Ах ты русская б...!!" - нагло стали лапать руками. Обладательница "Бутона" пыталась вырваться, но охамевшие жеребцы, смеха ради, принялись сдирать с нее юбку. Когда разыгрываются подобные эксцессы, люди вокруг начинают убеждать себя в том, что от их вмешательства мир лучше не станет. Так было и на сей раз: музыканты стали играть вполголоса, танцующие сбавили темп, а созерцатели у стен устремили задумчивые взоры куда-то вдаль. Помня о том, что сотворение добра у меня неизбежно связано с риском, я отважно подошел к расшалившимся молодчикам и в резкой форме высказал им все, что я о них думал. Позже я узнал, что хулиганы оказались крупными специалистами по знаменитой японской борьбе, рассчитанной на противоборство одного человека с группой в семь-восемь вооруженных людей. Все втроем вышеупомянутые джентльмены могли справиться с вооруженной кодлой в 24 человека. Я же был один и без нагана. Это было захватывающее зрелище. Манипулируя руками, и пронзительно выкрикивая что-то на японском, самураи несколько раз подбрасывали меня к потолку, но не ловили. Затем они перешли к приемам с активным подключением ног. Они отпасовывали меня один другому с возгласами - "Я здесь, Додик!.. Пасуй сюда, Мотя!" Они устроили в клубе футбольное поле. Причем на одном конце площадки воротами служили входные двери, а по другую сторону - эстрада. Столь бурное развлечение, заключающееся в изощренной пасовке моей особы, вскоре им надоело и они, под угодливые аплодисменты оркестрантов, забили мною ворота, которыми служили двери, после чего с миром удалились. Три месяца после этого незабываемого матча я пролежал в гипсе на левом боку, потом еще месяц на правом. Все это время старик приносил мне в палату свежие помидоры. Но самое главное, этот случай не только помирил меня с Беллой, но даже стимулировал как-то мою сексуальную фантазию: я вдохновенно трахал ее на задворках больницы, опираясь на костыли и, выкрикивая цитаты из произведения Владимира Ленина "Империализм, как последняя стадия капитализма" Работа Ильича пришлась по душе моей подруге и за время пребывания в травматологическом отделении мы не раз штудировали ее от корки и до корки. Это был единственный, пожалуй случай в моей практике, когда очки мне не понадобились. Но сегодня утром они очень даже пригодились мне"

Глава семнадцатая

Карьера доктора Бернштейна

1

С того момента, как мне в руки попал дневник Уилла, я считал, что вдохновение для своих записок он черпал в вине: в глубине души я не верил, что он свихнулся и все перехлесты его творчества относил влиянию алкоголя, который, очевидно, привел к депрессии и расстройству фантазии. Когда я сказал об этом Бернштейну, он засмеялся мне в лицо: - Старина, пол мира страдает сегодня от депрессии, но никто еще не нес подобную горшечную, я извиняюсь, белиберду. Бернштейн по-прежнему настаивал на своем и под его мощным прессингом я почувствовал даже однажды нечто вроде сомнения. С иными из героев Уиллова дневника я познакомился лично, но никто из них ни разу не упоминал старике, и тем более про его чудо-горшок. "Кто знает, - мелькнула у меня предательская мысль, - может быть, Бернштейн прав и к петле Уилла толкнуло сумасшествие, а не рука наемного убийцы?" Между прочим, когда я впервые привел Уилла в "желтый дом", уважаемый доктор склонялся к мысли, что пациент наш к психиатрии имеет весьма отдаленное отношение. - Делать тебе больше нечего, - с усмешкой сказал он мне тогда, - как нянчить разных алкашей.

2

Это было после нашего памятного соглашения с барменом. Я выбрал, наконец, подходящее время и позвонил Бернштейну, чтобы просить за Уилла. Аркадий Семенович Бернштейн, мой одноклассник по одной из самаркандских школ, имел два высших образования. Он закончил ташкентский медицинский институт - факультет психиатрии, и позже с успехом отучился в высшей партийной школе, где получил специализацию в области научного коммунизма. В Союзе он заведовал кафедрой марксизма-ленинизма, а репатриировавшись, стал президентом ассоциации всех сумасшедших домов Израиля, после того как долго и тщетно пытался устроиться лектором в холонское общество "Знание" Не имея связей и денег, чтобы приобрести их, он стал перед дилеммой - как обеспечить свое существование. Узбекский диплом психиатра и лекторская деятельность в университете не позволяли ему поначалу наняться в чернорабочие, но, в конце концов, нужда, подступившая к горлу, и голод, который, как гласит народная мудрость, не тетка, смирили его гордыню и он, как другие русские евреи с высшим образованием, стал выполнять грязную работу: таскал кирпичи, варил смолу и вывозил на свалку мусор. Скоро его рассчитали за абсолютную непригодность к физическому труду. Оказавшись на улице, бывший толкователь марксизма вновь стал искать себе приличное место. Его коллега и бывший начальник, декан филологического факультета самаркандского университета, Иосиф Моисеевич Шнеерзон, предложил ему попытать свои силы на поприще сексуального обслуживания увядающих дам из северного Тель-Авива. Месяца три бывший лектор мял с голодухи пышные телеса стареющих особ, получая за это стол и довольно приличные гонорары. Но вдруг почувствовал, что на долго его не хватит. Декан Шнеерзон, сделавший на дамах первоначальный капитал, советовал ему заняться спортом и перейти на особый режим питания: разнообразить меню восточными пряностями, способствующих поддержанию потенции у мужчин, интенсивно занимающихся сексом. Несмотря на брюшко и обширную плешь на яйцевидном черепе, декан превосходно справлялся со своими обязанностями: за ночь без напряжения обслуживал две, а то и три дамы по весьма завышенным ставкам. Чеки он не принимал, работал только за наличные. Подсчитывая, обыкновенно, деньги после сеанса, декан с ухмылкой признавался себе, что нынешнее занятие ему нравится куда больше, чем чтение лекций по соц. реализму и подвиги положительных героев в романах узбекских прозаиков. С месяц другой все шло как по маслу. Бернштейн работал с видимым удовольствием. Но вскоре он убедился, что опасения его были далеко не беспочвенны. Его действительно стало не хватать на Это. Он углубился в специальную литературу, где приводились статьи о борьбе с импотенцией, выходил "На дело" после просмотра порнографических фильмов, которые, как он надеялся, должны были стимулировать и поддерживать его в форме. Однако все чаще и чаще с ним случались срывы в постели и все реже дамы стали прибегать к его услугам. Однажды он был жестоко избит обманутым мужем, который застал его со своей пожилой фурией в супружеской постели, за недвусмысленной позой. Получив сотрясение мозга, и навсегда потеряв интерес к вопросам сексуального порядка, Бернштейн вновь оказался на перепутье и был вынужден заняться интенсивными поисками работы. Некоторое время он мог продержаться за счет мизерных сбережений, которые умудрился скопить за период вдохновенного служения на ниве альковных приключений. Бернштейн мечтал найти работу, которая позволила бы ему проявить свои организаторские способности и обширные познания в области научного коммунизма. Вскоре фортуна повернулась к нему лицом и на глаза ему попалось объявление в русской газете: "Городской психиатрической больнице Бат-яма требуется воспитатель" Так эта должность называлась в официальных документах. По сути же это была работа санитара, где-то перекликавшаяся с профессией надзирателя. Три года бывший лектор работал "воспитателем". Проявив послушание, исполнительность и деловую сметку, он продвинулся по служебной лестнице и на него возложили обязанности администратора с выполнением функций заведующего по хозяйственной части. На новом поприще бывший член общества "Знание" проявил такую бурную деятельность, что через некоторое время занял кресло президента, в качестве которого стал насаждать во все дурдомы страны основы научного коммунизма. Психи были в восторге от "основ" и те из них, кому удавалось прослушать полный курс лекций по программе высших учебных заведений Узбекистана, как правило, не нуждались более в смирительной рубашке и многочисленных лекарственных препаратах. Просьба моя не удивила Бернштейна: - Старина Ицик, - сказал мне бывший одноклассник, - я не спрашиваю кто твой протеже, мне достаточно, что просишь ты. Я рад услужить тебе, дружище. Мы условились, что в один из ближайших дней, я вместе с Фридманом приведем Уилла на новое местожительство. Однако одно обстоятельство, довольно неприятного характера, послужило препятствием к осуществлению наших намерений.