Кий Джонсон - Женщина-лиса

• Название: Женщина-лиса
• Автор: Кий Джонсон
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-8189-1484-8

Я — Кицуне. Кто я? Женщина или лиса? Я была рождена лисой. И стала женщиной. Потому что полюбила. Это было условием для того, чтобы стать человеком. Но быть человеком — это больше, чем просто носить платья. Чем жить в доме, чем писать стихи. А что же еще? Ожидание. Одиночество. Грусть. Даже любовь не стоит этого. Но почему же нас так много? Лис в облике мужчин и женщин. Многие не справляются и возвращаются к своему лисьему облику. Или становятся людьми и теряют себя в океане боли. А некоторые лисы приобретают душу. Если находят свой путь. И тогда наши жизни становятся стихотворениями. И мы рождены для того, чтобы их рассказать. Я слышу шаги. Это идет мой любимый. Я знаю, что сделаю. И тогда все решится. Останусь ли я женщиной или убегу отсюда лисой. Хорошо, когда есть возможность выбирать.

Роман «Женщина-лиса» написан в форме отрывков из трех дневников: Кицуне (женщины-лисы), Кая-но Йошифуджи (ее возлюбленного) и Шикуджо (его жены) и основан на рассказе Fox Magic, за который Кий Джонсон получила престижную премию имени Теодора Старджона.

Кий Джонсон — американская писательница, автор популярнейших рассказов и романов, лауреат премий Theodore Sturgeon Memorial Award и Crawford Award, а также финалистка международной премии World Fantasy Award.

---

Не знаю, как это произошло, но я рассказала ей все о моем муже, о холодности между нами, о сексе, который связывал нас тонкими, как паутина, едва заметными нитями, о его вечном беспокойстве и одержимости лисами; о моем одиночестве. Через некоторое время я подумала, что принцесса уже уснула — я давно не слышала ее кашля, и я рассказала ей свой сон про лиса, и про то, как он вернулся в мои сны этим летом.

Я закончила свой рассказ. Было тихо. Я сидела, опустошенная, но мне было легко от того, что я рассказала ей все, я чувствовала себя новой, как свежевыкрашенный шелк на ветру.

— Значит, ты тоже неидеальна, — сказала принцесса, и я вскрикнула от неожиданности.

— Да, вряд ли я идеальна, — я рассмеялась.

— Но ты кажешься такой многим людям. Твой муж знает об этом?

— Как он может не знать? — сказала я. Но, оглядываясь назад, я засомневалась. Был бы наш брак лучше, если бы я была с ним более честной, менее учтивой. Я не знаю. Я знаю лишь то, что мне было бы лучше.

Мы также говорили о разводе. Это будет несложно сделать. Формально развестись всегда можно. Особенно когда муж себя так странно ведет, как мой. Теперь мысль о разводе больше не пугает меня. Возможно, так будет лучше для моего сына. К тому же влияние моего отца при дворе будет полезнее для сына, чем влияние моего мужа.

Но развод оставит многое недосказанным, незаконченным. Я не могу сделать это прямо сейчас.

Но я также не могу вернуться к мужу в тот дом. Я до сих пор мучаюсь: может, я все же неправильно поступила, уехав. Хотя я знаю, что его сумасшествие погубило бы нас всех. Если бы ты просто поговорил со мной, мой господин… или я с тобой. С каких пор с тобой стало трудно разговаривать?

В конце концов, мне все же пришлось вернуться в дом к отцу: у меня начались месячные, и я больше не могла быть во дворце, пока снова не стану чистой.

35. Дневник Кицунэ

Я отправила послание Дедушке, в котором просила его навестить меня.

Мать была со мной. Это было довольно необычно: она всегда предпочитала облик лисы и леса за домом Йошифуджи нашему обществу, поэтому мы редко ее видели. Казалось, ей становилось все более и более некомфортно в мире, который мы создали. Сейчас она была в облике женщины, но ее платья были грязными, покрытыми паутиной. Она молчала. В одной руке она держала обглоданную кость, будто это была флейта. Я старалась не замечать отсутствия звуков, когда она наклонялась к ней.

— Внучка, я ненадолго. Зачем ты меня вызывала? — Дедушка подошел к нам и сел рядом.

— Мне приснился сон, ужасный сон, — меня трясло от одного лишь воспоминания об этом сне. — О лисицах Инари. Они говорили мне страшные вещи. Зачем они пришли ко мне?

— Что я могу знать о снах? — спросил он.

— Это было какое-то послание? Оно что-то значило?

— Все сны что-то значат. — Это был голос Матери. Дедушка презрительно фыркнул, а она отложила свою кость (или флейту) в сторону и повернулась ко мне. — Иногда они значат то, что у кролика, которого ты съела, была странная трава в желудке. Иногда они значат, что ты беременна, а детеныши внутри тебя рассказывают друг другу истории. Иногда они значат, что ты чего-то боишься, и это что-то приходит к тебе по ночам, когда ты не можешь от него убежать. Но иногда это что-то большее.

— Но что? — спросила я. — Я должна знать!

— Спроси у толкователя снов в лесу, — сказала Мать. — Он очень мудрый человек.

— Какой толкователь снов?

— Люди часто к нему приходят, — сказала она, — когда сны начинают их беспокоить. Он, конечно, сумасшедший, но так и должно быть. Иначе трудно понять чужие сны — это не лучший предмет для разбора. — Мать неожиданно обернулась лисой.

— Мама! — крикнула я. — Дедушка! Она все испортит, если не прекратит так делать!

Мать так же быстро обернулась человеком. Ее платья стали чистыми, с вышитыми узорами в виде паутинок, но покрашены они были пятнами — казалось, будто к платью прилипла грязь.

— Она не может просто так делать это, — сказала я Дедушке дрожащим голосом. — Это слишком опасно.

— Ты пыталась остановить ее, ведь так?

— Да.

— А она не поддается. И что?

— Что? — спросила я.

— А то, что мы должны постараться приспособить ее к нашей жизни и верить слепоте Йошифуджи.

— Она говорит правду о толкователе снов? — спросила я.

— Возможно. Иногда мне кажется, что она знает о людях больше, чем все мы, вместе взятые.

— Нет, — сказала я.

— Сумасшествие свойственно только людям. Это их особенность, Внучка.

Мать не сказала ни слова, занятая облизыванием рук.

36. Дневник Шикуджо

Дурное предзнаменование. Можно ли его избежать?

Мне было очень трудно. Я прожила в столице больше месяца, но никак не могла перестать думать о своем доме, о муже. Погода была жаркая, словно ненадолго вернулось лето — так иногда бывает осенью. В воздухе стоял удушающе-сладкий запах какого-то осеннего цветка. От него у меня постоянно болела голова. По мне как будто что-то ползало: меня мучил зуд и постоянное беспокойство. После последней беседы с принцессой я чувствовала себя дикой и безрассудной, я была готова на любой, даже самый странный поступок.

Я даже попросила Онагу погулять со мной в саду. Она была удивлена, но согласилась, когда я сказала, что пойду гулять даже в том случае, если она откажется составить мне компанию. Сделала бы я это? Почему нет? Что в меня вселилось в последнее время? Может, я просто плохо сплю?

Это было бы проще сделать в поместье, где единственным важным человеком был мой муж. К тому же ему легко было бы приказать не пускать в сад мужчин. Почему я никогда не делала этого там? Почему я так и не прошлась по дорожкам, не дотронулась до ствола огромного дуба, который рос рядом с моими комнатами?

Нет, я довольствовалась тем, что просто смотрела на сад из-за решетки, когда могла гулять в нем каждый день.

К счастью, мой отец уехал во дворец, братьев тоже не было дома (они были во дворце, совершали паломничество или навещали жен). Через некоторое время Онага вернулась: слуги ушли из сада. Он был в моем распоряжении.

По сравнению с садом в деревне этот был маленький: едва больше двух-трех акров. Он был очень аккуратным, в нем было все словно в коробочке для пикника. Ни один сантиметр земли не пустовал. Я посмотрела на бассейн, где, как мне рассказывал сын, отец держал своих рыбок, которых так ценил. Рыбы не представляли из себя ничего особенного: большие и уродливые карпы. Я поежилась и пошла искать маленький фарфоровый бассейн, в котором жила гордость отца. Как же выглядел этот монстр, если простые рыбы были так уродливы?

Онага не одобряла моего желания: зачем смотреть на этого уродца, когда жизнь и так не очень приятна в последнее время? Но я настояла на своем. Продолжая жаловаться, она все же провела меня через бамбуковую ограду в маленький дворик, куда почти не проникало солнце.

Рыба была ужасна, как я себе и представляла. Я могла понять это по тому, что от нее осталось. На поверхности плавали ярко-оранжевые куски плоти, бассейн стал красным от крови, такой же красной, как и моя. Должна ли я была закричать? Не знаю, но я не закричала.

Конечно же, это сделали лисы. Онага пыталась успокоить меня, говоря, что это были кошки повара, но я видела рыжий клок шерсти у бассейна. Возможно, конечно, что есть кошки такого цвета, но я была уверена, что это были не кошки. Кто-нибудь другой мог бы в этом сомневаться, но не я. Лисы никак не хотели оставить меня в покое.

Это было дурное предзнаменование. Я послала за жрецом.

37. Дневник Кицунэ

Для того чтобы поехать к толкователю снов, нам пришлось выехать из нашего мира в реальный. Я испытала шок, когда мы въехали в реальный мир, как будто шагнула через блестящую стену водопада. Я боялась, что мой облик может измениться, но, к счастью, я осталась женщиной даже на другой стороне. Со мной было полдюжины женщин и дюжина мужчин, которые несли наш паланкин, остальные полдюжины мужчин обеспечивали нашу безопасность. Джозей знала, где найти толкователя, и давала указания ведущему.

Меня никогда до этого не носили в паланкине. Я со своим большим животом неуклюже втиснулась в эту маленькую коробочку со стенами из плетеного тростника, с внутренней стороны отделанными бледным шелком. Там было единственное крохотное окошечко. Я не смогла бы увидеть хоть что-то сквозь это окошко, даже если бы захотела. Я изо всех сил схватилась за раму паланкина, боясь упасть. Думаю, мы двигались со скоростью медленного шага лисицы.

Наконец, мы остановились. Мужчины отошли на приличное расстояние, и мои служанки помогли мне выйти.

Я ступила на заросшую сорняками полянку перед разваливающейся хижиной с соломенной крышей.

— А, снова ты! — раздался голос из-за покосившейся двери.