Хол Клемент - Ледяной ад (сборник)

• Название: Ледяной ад (сборник)
• Автор: Хол Клемент
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-012529-1

Во второй том двухтомника Хола Клемента вошли два внецикловых романа, авторский сборник и избранные рассказы из сборников «Мелочь» (1969) и «Лучшее Хола Клемента» (1979) под общим названием «Пояс астероидов».

писателей-фантастов звания Великого Мастера. Но прежде всего этот писатель - знаменитый "творец миров". Фантаст, чье кредо - придумать "совершенно невероятный", но при этом совершенно логично построенный мир. Придумать его природу, его законы, его обитателей. Придумать - и дать ход событиям...

Такова "Экспедиция "Тяготение" - книга, вот уже полвека входящая в "золотой фонд" мировой фантастики и вот уже три десятилетия остающаяся "золотой классикой" для отечественных ценителей жанра.

Создавать миры, убедительные до мельчайших деталей, старались (и стараются) многие авторы, но удавмось (и удается) это сделать - единицам.

Холу Клементу - УДАЛОСЬ.

Не верите?

Прочитайте - и проверьте сами!

Содержание:

Ледяной ад

В глубинах океана

Обитатели Вселенной

Пояс астероидов

---

— Но зачем такое странное устройство? И менее эффективный носитель кислорода будет работать, если вы будете прокачивать в легкие его новые порции! Во всяком случае, именно поэтому мы и дышим! — Мари тогда не могла соображать в полную силу; даже я видел ответ на этот вопрос. Я взял у Джои блокнот — по сути дела, он сам протянул его мне с легкой ухмылкой на лице — и я занялся изложением собственных соображений.

«Чтобы прокачивать жидкость плотнее воды через дыхательное горло, потребуются неимоверные усилия, и, возможно, при этом будут возникать опасно высокие для легких давления. Я попробовал это сделать после того, как подвергся трансформации, и знаю, как это больно. Не удивлюсь, что таким образом можно разорвать легочные ткани. Это логическая цепочка: заполнить телесные полости жидкостью, чтобы уравнять наружное давление без серьезных изменений объема — но тогда ты не сможешь закачивать жидкость при помощи своего обычного дыхательного аппарата — поэтому тебе придется обеспечить высокую концентрацию свободного кислорода, чтобы в твое горло диффундировало нужное его количество. Очень просто, как только ты это поймешь. Хотя, Джои, каков первичный источник кислорода?»

«Именно тот, которого ты стал бы ожидать. Фотосинтез. На это и уходит большая часть произведенной энергии. Примерно три четверти кислорода поступает от водорослей с измененной генной структурой, которые живут на поверхности между океаном и дыхательной жидкостью. Остальное — от растений на фермах. Потери в океан невелики из-за благоприятного распределения».

Я снова взял блокнот.

«Что же, по крайней мере, я был прав в своих догадках относительно того, почему, опасен смех. И почему нужно исключать рефлекс кашлянья; и то, и другое может разорвать тебе легкие».

«Конечно, — согласился Джои. — Я не утверждаю, что знаю всю историю — даже Берт, который пробыл здесь дольше меня, вероятно, ее не знает. Не забывай, все, что мы могли узнать об этом, мы почерпнули из записей, и то из тех, которые оказались написанными на известных нам языках. Местные нам ничего подобного не рассказывали. Не только потому, что с ними невозможно беседовать на таком уровне — я уверен, что большинство из них и сами этого не знают. Сколько людей на поверхности, из произвольно взятых пятнадцати тысяч, окажутся врачами, или физиологами, или даже инженерами?»

«Поэтому мы им очень нужны, — вставил я. — Берт, должно быть, говорил вам об этом».

— Да кто станет верить Берту? — резко бросила Мари. Мы держали блокнот так, чтобы Мари могла читать записи даже в тех случаях, когда мы не обращались непосредственно к ней. Джои взял блокнот.

«Тебе лучше поверить. Вероятно, он был прав, когда говорил, что эти люди готовы почти на все, чтобы удержать здесь технически грамотных людей. За последние несколько недель я понял, что достаточно скоро на станции нужно будет проводить весьма обширные работы, иначе в последующие двадцать лет на поверхность придется мигрировать двенадцати-пятнадцати тысячам человек, которые потребуют своей доли в рационе энергии».

— И у них хватит наглости на это? — презрительно спросила Мари. — Они провели здесь всю свою жизнь, растрачивая энергию, которую им следовало направлять в общепланетную сеть, чтобы поделиться ею со всеми нами. Они похожи на старинных французских аристократов с их отношением вроде «пусть едят пирожные, если у них нет хлеба». Если не считать того, что аристократы были бы слишком гордыми для того, чтобы выпрашивать крошки у черни, когда их собственное богатство испарится.

«Моя первая реакция была такой же, — бесстрастно писал Джои. — Я прошел трансформацию по той же причине, что и Берт, и ты. — Он кивнул в мою сторону. — Я собирался разузнать как можно больше и представить доклад, чтобы Совет затем быстро цивилизовал это место. Однако к тому времени, как у меня накопилось достаточно информации для доклада, я понял, что это будет бессмысленно. Совет не станет ничего предпринимать».

«Берт тоже так утверждал, — вставил я. — Он говорил, что доклады Совету подавались и раньше, еще десятилетия назад, но из этого ничего не вышло».

Джои забрал блокнот.

«Я таких сообщений не встречал. Хотя мы с Бертом и не стали бы разыскивать одинаковый материал. Я считаю, что Совет просто ничего не сможет тут поделать».

— Почему не сможет? Посмотри, сколько энергии тратится впустую! — возразила Мари.

«Подумай: она не тратится впустую — не больше чем энергия, используемая растениями наверху для фотосинтеза, — по сути дела, даже гораздо меньше. Правда, что если ты разделишь всю энергию, вырабатываемую этим сооружением, на население, то у тебя получится цифра во много раз больше, чем размер рациона на человека наверху; но значительная часть этой энергии идет на освещение. Если ты уменьшишь освещение на значительную величину, то скорость фотосинтеза снизится до такого уровня, что на все население перестанет хватать кислорода. Если ты сократишь население, то все это оборудование, которое сейчас едва работает, развалится, и поселение придется закрыть.

Ты можешь критиковать решение, которое приняли предки этих людей три-четыре поколения назад. Я согласен, что по нашим стандартам оно было совершенно аморальным. Однако нынешнее население просто увязло в последствиях, и, по крайней мере, оно хотя бы не тянет энергию из планетарной сети. Они самодостаточны, если не считать их нужды в интеллектуальных знаниях. И мне кажется, что лично я должен остаться и помочь им. Что касается вас, то вы сделаете свой выбор».

Мари молчала секунд тридцать, погрузившись в размышления. Когда она заговорила снова, то, похоже, сменила тему.

— Почему Берт лгал мне? Ничего из того, что ты рассказал — а все это, по-моему, имеет смысл, — не объясняет его лжи.

Джои пожал плечами.

«Не имею понятия. Не забывай, он и мне не сказал, что ты здесь, и вообще о тебе не упоминал. Не знаю, что было у него на уме».

Как Джои, так и Мари перевели взгляд на меня. Посмотрев на меня в течение нескольких секунд, девушка заявила:

— Ладно, ты знаешь. Давай, выкладывай.

Я забрал блокнот, который мне протягивал Джои, и выразился кратко:

«Он лгал тебе по той же причине, что и я. Ему было безразлично, что ты доложишь Совету, но он не хотел, чтобы ты когда-нибудь узнала, что Джои жив. Он хотел, чтобы ты отправилась на поверхность, полагая, что Джои для тебя — только воспоминание; и он хотел вернуться вместе с тобой. Я бы сделал то же самое».

Джои взял блокнот после того, как Мари прочитала запись, стер страницу и написал: «Спасибо, приятель». Он показал эти слова только мне так, чтобы их не видела Мари, и сразу же стер. Если Мари это и заметила, она ничего не сказала. Может быть, она отвлеклась, потому что мои слова определенно ее поразили.

— Понятно, — сказала она не менее чем через две минуты молчания. — Это проливает новый свет на вещи. Он не так откровенен, как некоторые, я должна это признать. — Она помолчала еще несколько секунд. — Джои, я понимаю, что это твое личное дело, но не мог бы ты честно и откровенно сказать мне, почему ты решил остаться здесь?

Он ответил отрицательным движением головы.

— Или как долго ты собираешься оставаться здесь? Опять отрицательный ответ.

— Считаешь ли ты себя до сих пор сотрудником Совета? Он снова отказался отвечать на вопрос. Я был совершенно уверен, что Джои безразлично, будет ли Мари знать ответы на эти вопросы, особенно на первый; но именно на первый вопрос ему не хотелось отвечать самому. Насколько это было возможно для него, он и так попытался дать ей понять, что желает, чтобы она исчезла из его жизни. А Мари, как я уже неоднократно повторял, умнее меня, если только не считать одной загвоздки.

Она задумчиво смотрела на него после трех неудачных попыток вызвать его на откровенность; затем внезапно повернулась ко мне.

— А ты остаешься?

Естественно, я этого не знал. Единственное, что я мог сделать, это обратить вопрос обратно к ней: может быть, она обращалась со мной резче, чем обращался с ней Джои, но я был к этому готов — по крайней мере, я на это надеялся.

«А ты?» — написал я.

Нас всех окатила звуковая волна, хотя и не слишком болезненная; не знаю, стукнула ли она по чему-то кулаком или топнула ногой.

— Ты в состоянии сам принять решение, хотя бы на этот раз?

Это было нечестно, разумеется. Я вполне способен принимать решения, и Мари это знает. Она даже сама это признала. Я просто не люблю их принимать, не обладая нужной информацией. Она прекрасно понимала, какая информация мне нужна и зачем — и по той же причине она пыталась вытянуть сходную информацию из Джои.

Я честно сделал попытку принять решение, которое никак не было бы связано с Мари, но не смог.