Джон Кристофер - Смерть травы. Долгая зима. У края бездны

• Название: Смерть травы. Долгая зима. У края бездны
• Автор: Джон Кристофер
• Издательство: АСТ
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-014115-7

Джон Кристофер — признанный классик английской научной фантастики, дебютировавший еще в 50-е годы XX века и впоследствии по праву занявший высокое место в мировой фантастике.

Отечественному читателю творчество Кристофера знакомо в основном по переведенным еще в 60-е–70-е годы рассказам, однако истинную славу ему принесли РОМАНЫ. Романы, достойно продолжающие традиции классической британской «фантастики катастрофы», идущие еще от Герберта Уэллса. Романы, сравнимые по силе воздействия только с произведениями Джона Уиндэма…

Содержание:

Смерть травы (роман, перевод А. Полуды), с. 5-174

Долгая зима (роман, перевод А. Кабалкина), с. 175-404

У края бездны (роман, перевод А. Кабалкина), с. 405-625

Вл. Гаков. Колокол по человечеству (послесловие), с. 626-635

Библиография Джона Кристофера (Книжные издания), с. 636-637

---

Через некоторое время до сознания Метью дошло, что он то ли слышит, то ли чувствует что–то. Так продолжалось довольно долго, прежде чем он спохватился. Ну конечно, какие могут быть сомнения! Металл палубы чуть заметно вздрагивал, и откуда–то из чрева гигантского корабля доносился неясный гул. Метью недоверчиво воззрился на приземистую надстройку. Глаз не мог различить ни единого признака жизни, однако где–то там определенно работал генератор.

— Эй! — крикнул Метью. — Тут есть кто–нибудь? Э–эй!

Билли стал вторить ему. Тем временем дождь усилился. На палубе был плавательный бассейн, и дождь отчаянно барабанил по поверхности воды. На дальнем краю бассейна, рядом с прыгательной доской, стояли два шезлонга из полых стальных трубок с яркими пластмассовыми сиденьями. Создавалось впечатление, что тут только что резвились люди, пока их не загнал в укрытие усилившийся дождь.

— Никого, — сказал Билли. — Или нас просто не слышно изнутри.

— Вполне возможно. Пойдем–ка посмотрим.

Они заторопились к надстройке. Метью повернул ручку какой–то двери. Там его ждал еще один сюрприз: он думал, что очутится в сумрачном тоннеле, а оказался в залитом электрическим светом коридоре. Билли, не отстававший от него ни на шаг, удивленно ахнул.

— На борту наверняка есть люди. Им удалось запустить генераторы — они, наверное, работают на нефти.

— Может, снова покричать?

— Думаю, не надо. Лучше попробуем найти их сами.

В переплетении проходов немудрено было заплутаться. Метью наугад отворял двери и оказывался в каютах, ванных комнатах; побывали они и в штурманской рубке. Постепенно у него складывалось впечатление какой–то несообразности, которое он не мог толком сформулировать, пока не оказался в каюте с двумя привинченными к стене койками. Койки были тщательно застелены свежими простынями и одеялами; царил образцовый порядок. Метью заметил, что подобная же чистота встречает их повсеместно. Во время катастрофы на корабле не могло не возникнуть первозданного хаоса, однако с тех пор здесь с фанатичным рвением восстановили порядок.

Что же из этого следовало? Экипаж, очутившийся на морском дне и охваченный массовым психозом, нашел утешение в наведении уставного порядка? Или примерно выполняются распоряжения капитана, спятившего при виде рушащегося мира? И то и другое трудно было себе представить; кроме того, экипаж, столь тщательно наводящий повсюду порядок, должен подавать признаки жизни. Однако пока они никого не встретили. Их шаги гулко отдавались в коридорах, и, распахивая двери, они врывались в неизменно пустые каюты.

За очередной дверью располагался камбуз. На хирургически чистых столах было пусто, вся кухонная утварь стояла на полках. В углу мирно кряхтел большой холодильник. Метью открыл дверцу и замер при виде двух зажаренных цыплят, шматка ветчины, бруска масла и дюжины баночек с пивом. Его желудок свела судорога. Однако он тут же вспомнил, что они здесь чужие и что где–то поблизости должны находиться члены команды.

Билли, предпринявший самостоятельный обход кубрика, неожиданно позвал его:

— Смотрите–ка, мистер Коттер!

Мальчик переминался перед буфетом. Внутри буфета помещались полки. На второй полке красовались сразу три неказистые, но все равно прекрасные и способные вызвать избыточное слюноотделение буханки хрустящего пшеничного хлеба.

Полкой ниже стояла масленка, банки с вареньями и маринадами и большая сырница под прозрачной крышкой. Здесь был представлен сыр голландский, голубоватая горгонзола и чеддер.

Метью увидел выражение лица Билли и пожалел его. Схватив одну из буханок, он потребовал нож.

— Разве можно? — усомнился Билли.

Однако сам уже спешил в тот угол, где Метью высмотрел нож. Метью поборол безумное желание вцепиться в хрустящую корку зубами и дождался, пока мальчик принесет нож. Щедро кромсая буханку, он приговаривал:

— Понадеемся на их щедрость. Если бы они ответили нам отказом, я бы, наверное, вцепился им в глотку. Бери! Намажь маслом и положи сверху чего хочешь.

Билли выбрал клубничное варенье, а Метью заколебался, разглядывая сыры: голландского вроде больше всего. Он отрезал себе ровно половину, оставив на куске в месте отреза след масла; тогда он отрезал еще, чтобы замести следы. И торопливо впился зубами в хлеб, набивая рот еще и сыром. Зубы заработали сами собой; Метью поймал себя на том, что глотает пищу раньше, чем следовало бы; голод победил желание продлить этот восхитительный вкус во рту.

Он дернулся, почувствовав, как открывается сзади входная дверь, и, словно нашкодивший мальчишка, спрятал руку с надкусанным ломтем за спиной.

Мужчина, вошедший в кубрик, не смог побороть улыбку:

— Все в порядке. Не стесняйтесь. Наверное, вы здорово проголодались?

Незнакомец говорил по–английски одновременно с американским и со средиземноморским акцентом. «Не итальянец», — подумал Метью. Грек? Пузатый, низкорослый, смуглый. На нем был тщательно отглаженный, без единого пятнышка форменный костюм и фуражка с золотым околышем. Мужчина недавно брился: его синий подбородок был противоестественно гладким и источал аромат хорошего лосьона.

— Проголодались! — кивнул Метью. — Еще как! А хлеба вообще не видели с той поры.

Новый знакомый сделал широкий жест, прощающий им все грехи:

— Не волнуйтесь! У меня хватает еды и питья. Может, хотите пива? — Он подошел к холодильнику и вытащил оттуда баночку. — А тебе, мальчик? Кока–колы? — Мужчина улыбнулся, демонстрируя белоснежные зубы и пару золотых коронок. — Наверное, ты не откажешься от коки?

Они принялись благодарить его, но он только покачал головой:

— У меня всего достаточно… Скиопос, капитан Скиопос. Можете называть меня просто Ник.

Метью представился сам и представил капитану Билли.

— Так ты ему не сын? — Он снова благодушно улыбнулся. — Просто путешествуете на пару?

Метью в двух словах пересказал ему их историю. Скиопос выслушал рассказ без особого внимания.

— На суше дело совсем плохо? — спросил он под конец.

— По крайней мере на Нормандских островах. — Метью доел хлеб и сыр, но не мог отвести взгляд от буханки.

— Оставьте стеснение, — поощрительно молвил Скиопос. — Отрезайте еще. В этот раз я выпек слишком много хлеба. Надо же его съесть!

Орудуя ножом, Метью осведомился:

— Значит, вы все это время провели здесь? В одиночку?

— Все остальные разбежались, — вздохнул Скиопос. — Я твердил им, что они безумцы, но куда там… Убеждал, что по обеим сторонам Ла–Манша все рухнуло, что там вовсе не ждут молочные реки с кисельными берегами. Но они были не в себе, понимаете? О, что это была за ночь! Нашу гигантскую посудину швыряло, как жалкую щепку! Кто–то, наверное, вытащил из ванны затычку. Зато под конец мы мягко легли на дно. Я и говорю им — глядите, как нам повезло! Но они не хотели меня слушать: запаслись провизией и ушли на север.

— Давно?

Скиопос пожал плечами:

— Откуда я знаю? На следующий день после того, как мы прикорнули на дне. Я перестал вести счет дням. Какой от этого прок?

С каждой минутой хлеб и сыр становились все вкуснее — оказалось, что возможно и такое. Горло защипало от пива, и Метью почувствовал себя на седьмом небе.

— Повезло — не то слово! Вы, кажется, находитесь на совершенно невредимом корабле.

— Увы, повреждение достаточно для того, чтобы, если вернется море, уже не всплыть. Но мне сдается, что вода ушла навеки Может быть, вы и паренек хотите принять ванну?

— Горячая вода?!

— А как же, горячее не бывает! Разве я стал бы вам предлагать холодную? Мыла и полотенец здесь вдоволь. Если желаете, могу побаловать пеной для ванны.

Скиопос провел их по коридору, через кают–компанию. Они оказались в противоположной части корабля. Открыв одну из дверей, капитан показал Метью великолепную ванную:

— Это вам. Рядом — ванная для мальчика. Я тоже отлучусь, приведу себя в порядок — ведь у меня сегодня гости! Когда закончите, позвоните в звонок — я зайду за вами. Без меня вы в два счета заблудитесь.

Метью пустил воду, залез в ванну и, с трудом переводя дух от пара, улегся на спину. Он слышал, как неподалеку плещется Билли. Он был как в полусне, его интересовали сейчас только самые простые удовольствия.

Скиопос вернулся еще до того, как они вылезли из ванн.

— Хорошо помылись, Метью? — подал он голос. — Я принес кое–какой одежды, которая вам, наверное, подойдет. Можно войти?

Капитан выглядел еще более безукоризненным, чем час назад. Он с трудом удерживал в руках кипу одежды, которую с облегчением положил на полку.

— Кажется, придется вам впору. Тут трусы, майка, носки, рубашка, брюки. Обуви нет, но вам и не нужна обувь на борту. Нашлось кое–что и для мальчугана. Великовато, наверное, однако у меня есть ножницы — в крайнем случае обрежем.