Джон Кристофер - Смерть травы. Долгая зима. У края бездны

• Название: Смерть травы. Долгая зима. У края бездны
• Автор: Джон Кристофер
• Издательство: АСТ
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-014115-7

Джон Кристофер — признанный классик английской научной фантастики, дебютировавший еще в 50-е годы XX века и впоследствии по праву занявший высокое место в мировой фантастике.

Отечественному читателю творчество Кристофера знакомо в основном по переведенным еще в 60-е–70-е годы рассказам, однако истинную славу ему принесли РОМАНЫ. Романы, достойно продолжающие традиции классической британской «фантастики катастрофы», идущие еще от Герберта Уэллса. Романы, сравнимые по силе воздействия только с произведениями Джона Уиндэма…

Содержание:

Смерть травы (роман, перевод А. Полуды), с. 5-174

Долгая зима (роман, перевод А. Кабалкина), с. 175-404

У края бездны (роман, перевод А. Кабалкина), с. 405-625

Вл. Гаков. Колокол по человечеству (послесловие), с. 626-635

Библиография Джона Кристофера (Книжные издания), с. 636-637

---

— Кажется, придется вам впору. Тут трусы, майка, носки, рубашка, брюки. Обуви нет, но вам и не нужна обувь на борту. Нашлось кое–что и для мальчугана. Великовато, наверное, однако у меня есть ножницы — в крайнем случае обрежем.

Метью вылез из ванны и замотался в полотенце. Он хотел было поблагодарить Скиопоса, но тот прервал его на полуслове:

— Пойду отнесу обновки мальчику. После ванны, в чи- > стой одежде вы почувствуете себя гораздо лучше. Когда будете готовы, я вас кое–куда провожу.

Что за радость — не влезать в прежнюю опостылевшую одежду! Она валялась грязной кучей на полу. Чистое белье приятно пахло и было невероятно мягким. Одевшись, Метью пошел посмотреть, как справляется Билли.

Скиопос был занят его туалетом, вернее, отступив на два шага, с интересом наблюдал за ним.

— Славный паренек, — сообщил он Метью, — вот только ростом не вышел. — Билли при этих словах растерянно улыбнулся. — Вы, я полагаю, не портной, Метью? Ну–ка, попробуем еще разок.

Когда Скиопос отложил ножницы, Билли выглядел комично, но был по крайней мере облачен во все чистое. Рубаха и штаны ему были длинны — последние поддерживались роскошными подтяжками с золотыми зажимами. Скиопос потрепал мальчика по плечу и пригладил толстой рукой его мокрые вихры.

— Во всяком случае, ты выглядишь теперь лучше, чем раньше. Пойдем, я тебе кое–что покажу.

В помещении, в которое их пригласили, стояли рядами удобные кресла. Капитан подошел к стене и нажал какую–то кнопку. Сверху опустился экран, и Метью смекнул, что они попали в корабельный кинотеатр. Позади кресел в стене виднелось отверстие.

— Садитесь, — предложил Скиопос. — Устраивайтесь поудобнее. Я все сделаю сам.

С самой первой минуты, как путники попали на корабль, происходили совершенно невероятные события, так что можно было подумать, что они бредят; однако сейчас творилось что–то и вовсе невообразимое. Прошла минута, и из отверстия в стене до них снова донесся голос Скиопоса:

— Готовы? Ну, держитесь!

Свет погас. В наступившей темноте Метью обуял было знакомый страх, но тут экран ожил, и страх испарился. Хозяин решил побаловать их мультфильмом «Том и Джерри». Искоса взглянув на Билли, Метью увидел на его лице самую обыкновенную ребячью радость.

Скиопос прокрутил еще два мультфильма, после чего выключил проектор, снова зажег свет и обратился к ним через отверстие:

— Теперь устроим антракт. Оставайтесь на местах, друзья. Я сейчас вернусь.

Скоро он появился, на этот раз с подносом.

— Раз у нас перерыв, то, прошу вас, угощайтесь мороженым и сладостями. Не возражаешь, Билли? Хотите сигарету, Метью? Или, может быть, сигару?

Он наделил Билли мороженым и шоколадкой, дал Метью прикурить сигарету, сам же закурил сигару. После этого уселся с ними рядышком и повел неспешную беседу. Слушая его, Метью никак не мог определить, в своем ли уме собеседник. Никаких признаков безумия не обнаруживалось: капитан был чрезвычайно любезен и действовал вполне разумно. Однако вся ситуация была далека от нормальной, а Скиопос отнесся к их появлению слишком спокойно. Ему надо было выразить больше радости при встрече с людьми или же расстроиться, поскольку те набросились на его драгоценные припасы — ведь они когда–нибудь закончатся, что же тогда делать?

Из рассказа капитана стало более или менее ясно, как развивались события. Он и не помышлял уговаривать свою команду остаться и не реагировал на их уговоры уйти вместе с ними. Очутившись в одиночестве, Скиопос принялся за генератор и в конце концов сумел его запустить. Танкер шел из Лондона с водой в качестве балласта в трюмах, а не с нефтью, и ему удалось закачать ее в охлаждающую систему, — если он и безумец, то человек исключительно способный. Затем Скиопос принялся наводить на своем корабле порядок и весьма преуспел в этом занятии. Капитан готовил себе на большой электрической плите, работающей от генератора, заводил пластинки и постоянно крутил одну и ту же дюжину кинофильмов.

— Я уже подумывал, не будет ли мне тут скучновато, — признался он. — Но когда слышишь человеческие голоса, видишь лица… Тут у меня есть картина с Синатрой и Авой Гарднер. Они теперь мне самые близкие друзья. Смотрели?

Метью блаженно покуривал сигарету, наслаждаясь полузабытым вкусом.

— Как насчет радио? — поинтересовался он.

— Радио? Молчит.

— Сломано?

— Я не очень–то разбираюсь в радио, — пожал плечами Скиопос.

— Если бы удалось его починить, можно было бы услышать передачи — вдруг где–нибудь еще работают радиостанции.

Однако во взгляде Скиопоса не появилось ни малейшего интереса.

— Мы знаем, что Западная Европа получила здоровенный пинок. Полагаю, что примерно то же самое произошло и с Америкой. А может, в других местах все не так плохо — в России, Китае, Новой Зеландии?

— Я не разбираюсь в радио, — повторил Скиопос.

Метью смекнул, что их хозяин не жаждет связи с внешним миром. Его удовлетворяла роль центра собственного мирка. Но почему тогда он так радушно принял их? Может быть, дело тут в том, что они — его гости и он может продемонстрировать им свое могущество и всякие чудеса?

— Как насчет горючего? — продолжил Метью.

— Горючее? Этого добра у меня много.

— Насколько много?

Во взгляде Скиопоса мелькнуло беспокойство. Он отвернулся, определенно не желая развивать эту тему:

— Говорю вам: его у меня много.

— Но в конце концов оно все выйдет, и генератор встанет. Что вы предпримете тогда?

— Повторяю: тут совершенно не о чем тревожиться. Совершенно!.. А теперь, Метью, прошу меня извинить: дела. Прогуляйтесь и развлекитесь самостоятельно. Я вас провожу.

***

Следующая встреча со Скиопосом произошла в кубрике, где он занимался кулинарией. Капитан приветствовал их с не меньшей жизнерадостностью, чем прежде:

— Когда у меня нет гостей, я обхожусь на обед холодным бифштексом. Но вы наверняка захотите чего–нибудь горяченького.

— Не надо о нас заботиться! — взмолился Метью. — Хлеб с сыром — и мы блаженствуем.

В этот миг до него донесся восхитительный запах толстого куска окорока, поджариваемого в масле неутомимым коком.

— Да ничего особенного, — махнул рукой Скиопос. — Ветчина, помидоры, чуть–чуть жареной картошки. Еще десять минут — и все будет на столе. Договорились?

Пока они ели, он потчевал их рассказом о своих привычках. Будильник будит его в половине седьмого утра. Он встает, принимает ванну, бреется и спешит в кубрик, где готовит себе завтрак: кофе, тосты с вареньем. Затем обходит корабль, делает необходимую уборку и спускается на дно для ежедневной прогулки. Он поступает так в любую погоду. Именно этим он и был занят, когда Метью нашел его лестницу и поднялся вместе с Билли на борт. Вторую половину дня он проводит возле бассейна, а если не позволяет погода, то коротает время с проигрывателем или кинопроектором. На корабле имелась библиотека, но, как понял Метью, капитан не относился к истовым почитателям книг.

После обеда Скиопос повел Метью и Билли на прогулку по кораблю. Он был безупречно любезен, жизнерадостен и очень скрупулезен в описаниях. Они чувствовали себя особо важными персонами, которых водят по танкеру, отдыхающему в промежутке между дальними плаваниями в лондонском порту. Капитан упомянул о повреждении, полученном судном, но не стал о нем распространяться, словно ремонтом вот–вот займется специальная бригада. Они поднялись на мостик, походивший на крылышки по обеим сторонам надстройки. Отсюда до дна было футов сто; над головами высилась сигнальная мачта с радаром. Дождь утих, видимость улучшилась: их взору предстали бесконечные грязевые поля, россыпи галечника, нагромождения камней. От такого безрадостного зрелища немудрено тронуться, подумал Метью.

Скиопос устремил взгляд вдаль, словно перед ним по–прежнему простирались серые, затянутые туманом воды Ла–Манша.

— Красивое судно, правда? — тихо спросил он.

— Действительно впечатляет, — согласился Метью.

— Я впервые вышел в море как капитан.

— Неужели?..

— Мне тридцать восемь лет. Если моряк не становится капитаном к тридцати пяти, можете считать, что он уже вообще никогда не дослужится до капитана. Я знал одного типа, который был моложе меня на пять лет, а уже водил танкер. А потом появился вот этот красавец. Всего полтора года как он спущен на воду. У моего предшественника что–то стряслось с почками — не знаю, что именно, но что–то скверное, потому что он загремел в больницу на много месяцев. Мне как раз полагался отпуск. У нас отличные отпуска — по четыре, пять месяцев. Меня спросили: хочешь заступить сюда или предпочитаешь воспользоваться отпуском? Ну разве не глупость? Я крикнул в телефон «да!» и примчался прямиком в контору, чтобы удостовериться, что меня правильно поняли. Спустя два дня я повел танкер в Персидский залив. Я нес свою первую вахту, когда налетела эта волна.