Андрей Дашков - Наша фантастика, №3, 2001

• Название: Наша фантастика, №3, 2001
• Автор: Андрей Дашков
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Критика
• Год: 2001
• ISBN: 5-227-01439-6

Третий выпуск альманаха целиком составлен из произведений писателей и критиков, принимавших участие в фестивале фантастической литературы «Звездный мост», который ежегодно проводится в Харькове. Фестиваль каждый раз собирает целое созвездие популярных писателей-фантастов, многие из которых представлены в этом альманахе. Вас ждет встреча с новыми и классическими произведениями С. Лукьяненко, Г. Л. Олди, В. Васильева, М. и С. Дяченко, Л. и Е. Лукиных, А. Белянина, А. Зорича, А. Дашкова, А. Бессонова, А. Калугина, молодых отечественных фантастов, а также интервью с Генри Лайоном Олди, анализ творчества известных писателей — классиков жанра, рецензии на новинки книжного рынка.

---

— Что это, мамочка?

— Тут тебе будет хорошо, дочка, — отвечаю. — Тут всем будет хорошо.

Тронулась. Проехала еще метров пятьсот и сразу поняла: это и есть вход, без обмана. Иначе и быть не может. От всякой шушеры надежно защищенный. Верно евреи говорили — без пропуска не проскочишь. По обе стороны дороги — бетонные купола, доты. Повсюду расставлены крепкие ребята в черной форме с крылышками. Здоровые, сытые, благополучные и хорошо вооруженные. Заграждение из колючей проволочки тянется на север и на юг до самого горизонта. Через каждые сто метров — вышки с прожекторами и пулеметами. Поодаль вертолеты ревут. В общем, мышь не пролезет и муха не пролетит. И тут же, рядом, заправочная станция. Наверное, чтобы хватило бензина на остаток пути тому, кто последние капли истратил.

С какой-то внезапной обреченностью и горьким привкусом желчи во рту подъезжала я к шлагбауму. Подобный привкус появлялся у меня всякий раз при встрече с непреодолимой силой, когда оставалось только отступить, бежать и надеяться, что не настигнет, не раздавит и не раскатает в тонкий лист. Но сейчас я сама ползла навстречу этой силище, преодолев тысячи километров и множество преград.

Девять кругов рая — как вам такое понравится? Что-что. Не сходится? А вы сколько насчитали? Меньше?! Смешные люди! Может, я не обо всем рассказала! Где ж вы видели бабу, которая первому встречному всю свою подноготную выложит, до самого донышка раскроется, до бабьего скользкого нутра?.. Что, и такую видели?! Завидую вашему опыту… Ну нет, лично я наизнанку выворачиваться не намерена; пусть хоть что-нибудь сокровенное останется, чужим интересом не залапанное… Но как бы там ни было, я ни о чем не сожалею. Рай — разве это не единственная стоящая цель?

Возле шлагбаума меня уже поджидал красавчик офицер. Весь в белом, молодой и лощеный. Тоже с крылышками, причем с большими. И ухмылка на роже непременная, однако без этой кобелиной подлости. Поняла я: не хочет он меня и все тут! Хоть голая перед ним выплясывай. Но и не голубой он, здесь что-то другое… Неужто кто-то впервые не бабу сисястую во мне увидел, а человека? От такой мысли, от одного подозрения, я себя еще хреновее почувствовала. Смутилась, что ли…

Черное воинство на меня стволы наставило, и сделалось мне чрезвычайно неуютно. Только дернешься — и на куски тебя пулями порвут, в пыль превратят. Но только по команде. Они ж натасканные, ангелочки эти, все по команде сверху делают. Таких псов по миру расселить бы, чтоб порядок навели, справедливую и безопасную жизнь наладили, а они здесь, в окрестностях райских, ошиваются… Брезгуют нами, что ли? За ничтожество наше презирают?..

Этот, в белом, был тут вроде за главного. На поясе у него кобура болталась, да еще какие-то ключи золотистые были привешены. Потом я доглядела, что он только на вид молодой, а глаза у него… бездонные. Страшные, оттого что вечность в них. Все он видел, везде побывал, и мне будто бы заранее все простил, всю мою мерзость…

Да что это со мной творится?! Неужели влюбилась я, идиотка? Что называется, с первого взгляда…

Красавчик на ступеньку поднялся, в салон заглянул и голубоглазую, которая ближе всех сидела, по головке погладил. Я ожидала, что та взбрыкнет, но ничего, ласку постороннего приняла, и даже лицо у нее заметно посветлело.

— Так, так, — говорит белый с крылышками. — Кто тут у нас?.. Ага. Раз, два, три, четыре… Двенадцать человек. Всех довезла?

— Да, начальник, — отвечаю.

— Молодец. Стало быть, можешь проезжать.

Я ушам своим не поверила:

— Не шутишь? А как же пропуск? Мне говорили, вроде пропуск нужен…

— Ну, раз детишек невинных от пуль, всяческого зла, насилия и дьявольских козней уберегла, сюда доставила, значит, заслужила ты спасение. Говорю тебе: сегодня же будешь в Царствии Небесном. Если поторопишься, засветло успеешь. Автобус этот — и есть твой пропуск, поняла?..

Охренеть можно!

— Только дети сами пойдут, — добавил он. — Отсюда каждый своим ходом добирается.

Я сидела ошарашенная. Глядела, как сосунки мои из автобуса вылазят, под шлагбаумом высоким, не сгибаясь, проходят и вдаль идут — тихо так, мирно. За руки взялись, мальчики и девочки вперемежку, уже и не разберешь, кто есть кто. На лицах свет и спокойствие. Мирная радость, значит. Только голубоглазая напоследок обернулась и впервые улыбнулась мне. Но не печально, а с надеждой, будто встретиться нам еще придется. А может, благодарила меня так.

Сижу и думаю — сказать ему, что я не о детишечках, а о себе больше беспокоилась, или не нарываться? А у него улыбка такая на роже — дескать, знаю все, девка, насквозь тебя вижу! И про Павла знаю, и про Ваньку, и даже про то, про что ты сама уже позабыла…

Тут меня будто кто-то за язык дернул — дурочкой прикинулась, спрашиваю с недоверием, как если бы с первого раза не поняла:

— А за что ж, позвольте узнать, такое ко мне благоволение? Я вроде под иконами вашими лоб не расшибаю, дурью иногда балуюсь, на совести своей трупы имею, а также дела разные непотребные…

Он на меня как-то странно поглядел и сказал после паузы: Дела, говоришь, непотребные?.. Ох, простая твоя душа — может, тем и спасаешься! Ты знаешь хоть, несчастная, с кем тебе на дороге встретиться довелось?

Обижаешь, начальник! Я себе отчет полный отдаю и ничего из ряда вон выходящего не вижу. Жизнь, по-моему, во все времена одинаковая. Лучше уже не будет, а хуже некуда. Это моего папаши слова. Может, ему и виднее было, но я с ним не согласна. Иногда сама себе веселье устраиваю… Насчет встреч моих — обычные встречи, пусть даже и опасные по большей части. Бандиты как бандиты, бродяги как бродяги, торговцы как торговцы. Весь прочий люд тоже особого интереса не вызывает. Разве что парень тот, с руками-ледышками, фокусник чертов, шакалиный родственник… Так ведь он позади остался, в безвестности сгинул, правильно?.. И вообще — легко тебе рассуждать! Стоишь тут, чистенький и сытый, уму-разуму меня, немытую, учишь!.. А несчастной я себя не считаю, напрасная твоя жалость. Живу еще — тем и счастлива…

Вслух я, конечно, этого не сказала, только ухмылочку стервозную в ответ изобразила.

— Все в порядке, — говорит красавчик. — Проезжай!

Кнопочку на пульте нажимает, и шлагбаум бесшумно поднимается. А все эти солдаты в черной форме, что по обе стороны стоят, стволы отводят и дружелюбно так улыбаются дескать, раз своей тебя признали, значит, теперь путь открыт. Добро пожаловать! Даже погремушек отбирать не станем…

Поглядела я на этот самый путь — шоссе классное, прямое, как стрела, и гладкое, будто стеклянное, а в конце — что-то сияет и сверкает: то ли дворец, то ли целый город. Лестница широченная в самое небо уводит, облака нежно-золотистые над нею плывут, а еще выше звезды таинственно мерцают. Все не так, как на остальной грешной земле. И свет оттуда, сверху, льется, какой-то удивительно теплый свет. В его лучах даже боль уходила — из тела, а также из души. Гадость черная вытекала, и оставалась одна лишь чистая вера. Освежающая, словно вода родниковая посреди пустой выжженной равнины. Пей, пока вдоволь не напьешься, странница усталая, бродяга неприрученная… Все зло я забывала, мне причиненное. Даже то, что у лесных братьев пережила… И любовь чью-то ощутила. Будто кто-то меня любит, несмотря ни на что, и ждет. Всегда будет ждать. Вечно.

Притягательно, завлекательно, ничего не скажешь. Но на меня отчего-то снова тоска внезапная напала. Что ж это, думаю, конец, приехали? Неужто отвоевалась, девка? Пора тебе на покой? Хочешь в Одноглазого Осипа превратиться, сортиры небесные выскребать?!

Нет, чего-то мне еще хотелось, сама не знаю — чего именно. Чувствовала: не все пока сделано здесь, далеко не все. Закралась мыслишка: а вдруг где-то в эту самую минуту другой автобус через завалы продирается, наставником безоружным ведомый?.. Ну и мужика хотелось, если совсем честно. Конечно, неудобно как-то перед красавчиком было за похоть свою неуемную, однако ж все равно от него ничего не скроешь. А кроме того, я инстинктом поняла, что не против он любви, на сексе замешенной, хоть и грязноватая она получается, любовь человеческая…

— Спасибо, — говорю. — Клевые вы ребята. Но я к вам, может быть, позже заеду. Если получится.

— Ну смотри, — говорит этот святоша без малейшего сожаления. — Но учти: твой пропуск аннулирован. Захочешь вернуться — придется новый добывать.

— Учту, — отвечаю, а сама думаю: неужто ты решил, что я собираюсь дважды на халяву проскочить?

— Заправиться хоть можно? — на всякий случай интересуюсь.

— Отчего же нет? — плечами пожимает.

Я насчет двухсот литров заикнулась было, но доперла, что такое богатство мне не по карману.

— Бесплатно, — обрадовал красавчик. — Чем больше с собой возьмешь, тем длиннее путь твой окажется.

Что-то не понравилось мне в этой последней фразе, хоть и не от злости сказано, а от доброты. Настолько не понравилось, что решила я ихним бензином пренебречь. «Длинный путь» — это ж по-разному понимать можно! И вообще, я давно усвоила: то, что тебе вроде бы «бесплатно» достается, потом дороже всего обходится. За дармовой кусок по полной программе спрашивают, а я сроду долги заводить не привыкла.