Анна Белкина - Туристы. О путешествиях во времени.

• Название: Туристы. О путешествиях во времени.
• Автор: Анна Белкина
• Жанр: Научная Фантастика

О путешествиях во времени.

---

Дед Лунарик тем временем буровил несусветную чушь - по крайней мере, так казалось Максиму.

- Я не Евгений Евгеньевич, - вещал дед Лунарик глухим и каким-то странным, неживым, голосом. - Я вспомнил своё настоящее имя и не могу врать вам, называясь другим человеком. Моя совесть до конца моих дней будет мучить меня, если я скрою правду от людей. От людей, вину мою перед которыми не искупить ничем...

Сельчане притихли, некоторые раскрыли рты. Теперь они поглощали каждое слово загадочного деда, ждали, что ещё он вздумает сказать? А дед Лунарик тем временем встал на ноги, подцепил какую-то ветку с почерневшими гнилыми листьями и, расхаживая с ней в кругу сельчан, продолжал нести свой бред:

- Я сжигал деревни и убивал людей, и за это нет мне прощения...

Максим слушал, и опять его коленки начинали дрожать - от холода, сырости и страха. Что же это за дед тут такой - Лунарик? Если верить в то, что он говорит - то он просто террорист и маньяк вместе взятый, хотя выглядит таким мирным, безобидным... Максим не отрывал взгляд от деда Лунарика, как он вертит в руках ветку. И тут вдруг он сообразил, что в этом Лунарике есть что-то от самого Босса - например, как он стоит, как вертит эту ветку - точь-в-точь, как Босс поигрывает стеком...

- Я сажал на колья... - продолжал дед Лунарик.

"Приходится натыкать их на колья!" - весело сообщил Босс в машине Максиму, когда зашёл разговор о партизанах... Слова деда Лунарика взорвались в голове Максима гранатой, Максим едва не выскочил из-за забора и не закричал... неизвестно что. На уровне подсознания он понял, что дед Лунарик - и есть Босс, только через много лет, постаревший, неизвестно как угодивший в деревню Светлянку... Дед Лунарик рассказал и про люстру из костей, и про отстрел партизан, и про колья, и про... Только что дед Лунарик выдал якобы "своё настоящее имя", и Максим подавился собственной слюной, заработав мучительный кашель. Подавляя этот проклятый кашель, чтобы не быть услышанным, Максим пополз прочь из-за проклятого забора, желая скрыться и не видеть больше ни этой Светлянки, ни деда Лунарика... ничего. "Эрих-Иоганн фон Краузе-Траурихлиген" - дед Лунарик заявил, что раньше его звали именно так. И ещё - дед Лунарик выдал, что ему принадлежал крупный завод, на котором клепали танки и автоматы... "Ты спрашиваешь, почему завод "Краузе-Траурихлиген" испопсился до канцелярщины??" - ревел Босс в ухо Максиму и калечил ручку... Поэтому он и не поехал сам в Светлянку - ему бы пришлось отбирать медальон у самого себя... Они что-то учили по физике про аннигиляцию материи. И сам Босс говорил, что нельзя встречаться во времени с самим собой... Всё, Максим не станет больше служить этому "мимикрированному колосажателю". Он сам сковырнёт со своей руки дурацкий трансхрон и доберётся до Донецка на попутках. Ну и что, что после его исчезновения прошло время? И сессия для него закончилась "абсолютным нулём"? Он придумает объяснение, скажет, что его похитили какие-нибудь торговцы людьми, или современные рабовладельцы, или бандиты... Вон, сколько по телику показывают всяких похищений! Максим "отмажется" - нужно только избавиться от трансхрона - и тогда - здравствуй, свобода!

Максим уже выпрыгнул из-за забора и кустами, кустами бежал назад, к озеру, где рыбаки побросали свои вещи. А вдруг в рюкзаках у них найдётся нож? Тогда Максим сможет перерезать ремень и утопить трансхрон в озёрной воде!

Как ошпаренный, Максим проскочил лесную тропинку и с разбегу взлетел на обрывчик, где до сих пор валялись вещи рыболовов. Да, тут два увесистых рюкзака... Нужно порыться. Борясь с мучительной одышкой, которая захватила его после быстрого бега, Максим опустился на колени и открыл первый рюкзак. Сколько же тут хлама! Куча бутербродов, холодец в судке, бутылка водки, запасные штаны, кошелёк... Максим вытряхивал вещь за вещью и бросал к себе за спину - чтобы не полоскались в рюкзаке и не мешали разыскивать нож.

В рюкзаке одного рыболова валялся лишь маленький и кривой перочинный ножичек, которым и сосиску не разрежешь, как положено. Максим почему-то разозлился так, что схватил эту бесполезную железку и с размаху зашвырнул далеко в озеро.

- Чёрт! Чёрт бы всё это побрал! - шёпотом "крикнул" вспотевший от волнения Максим, хотя ему нестерпимо хотелось разораться во всё горло.

Максим полез в рюкзак другого рыболова... Книга "Сумеречный дозор", кошелёк (зачем им к чёрту на рыбалке кошелёк?? Что они собрались тут покупать??). Половинка копчёной курицы... будильник. Бутылка водки, компас, панамка, крем от москитов. Максим выпотрошил и этот рюкзак, но ножа не водилось и там.

- Да чтоб вас всех! - Максим уж готов был разрыдаться, не то, что заорать. На него навалилась неподъёмная безысходность, которую люди чувствуют тогда, когда их голову зажимает гильотина.

Не помня себя, Максим раскрутил над головой паршивый, ни на что не годный рюкзак и собрался зашвырнуть его туда же, куда и ножик. Но вдруг у рюкзака раскрылся боковой карман. Оттуда что-то выпало в траву под ноги Максима. Что-то тяжёлое, железное.

Максим удивился, перестал крутить рюкзак и бросил его на землю рядом с карасём. Карась ещё оставался в живых, и вяло елозил плавниками в маленькой лужице воды, которая натекала из опрокинутого ведра.

Наклонившись, Максим поднял то, что выпало из рюкзака. Схватив находку в кулак, он поднёс её к глазам, и тут же вся безысходность улетучилась, уступив место облегчению и радости. Максим начал благодарить всех святых и блаженных, которых знал. Оказалось, что во владении тощего рыболова имеется чудесный охотничий нож "Шершень", который режет сыромятные ремни так же хорошо, как сливочное масло. Именно он выпал из бокового кармана рюкзака и теперь - достался Максиму.

Максим на радостях даже подхватил с каменистой земли карася и осторожно выбросил в воду.

- Плыви, рыбка, - сказал он и наполовину вытащил нож из ножен. Начищенное стальное лезвие сверкнуло на солнце, словно платиновое.

Максим хотел сейчас же разрезать толстый ремешок, пленивший его правое запястье, и освободиться от трансхрона раз и навсегда. Но тут же спохватился: а вдруг эти рыболовы уже бросили бесноватого Лунарика и сейчас вернутся?? Если они застукают его, чумазого, среди своих раскиданных вещей - обязательно решат, что он что-то у них спёр и вызовут ментов... Надо бежать и подальше бежать!

Максим не стал собирать чужие вещи и запихивать их обратно в рюкзаки. Он просто схватил "Шершня" в кулак и ринулся напролом через кусты подальше в лес.

Ветки кустов цеплялись, царапали лицо и дырявили одежду. Но Максим не замечал их и не замечал царапин. На полном скаку врубался он в самые плотные заросли, надеясь убежать, убежать, убежать...

ХРЯСЬ! - это, зацепившись, оборвался его левый рукав и повис на разлапистой ветви.

ЛЯП! - другая ветвь хлестнула его листьями прямо по глазам, и в тот же миг Максим споткнулся и рухнул ничком на влажную землю, покрытую ковром сгнившей прошлогодней листвы.

Коленки ощутили боль удара, и Максим понял, что правую он, скорее всего, расквасил обо что-то твёрдое, наверное, о камень, который диверсантом притаился под лиственным ковром. Несколько минут он просто лежал носом вниз, вдыхал сырой запах сгнивших листьев и побеждал жёсткую одышку, что навалилась на него после неистового бега. Отдохнув, Максим нашёл в себе силы поднять голову и глянуть вокруг себя. Он находился в лесу, среди высоких деревьев, кроны которых сплетались в плотный зелёный потолок где-то там, у самых небес. Они пропускали лишь тонкие солнечные лучи, и воздух был сырым и сумрачным. Около ушей с жужжанием вились какие-то летучие букашки, а у самого носа неподвижно висела полосатая, как оса, но безобидная муха журчалка.

Всё, пора освободиться от трансхрона и начать новую жизнь. Максим уселся поудобнее, положил правое запястье на коленку, а в левой руке зажал рукоять "Шершня". В который раз Максим пожалел, что он не левша. Своей неуклюжей левой рукой он мог запросто отпанахать себе правую руку... Стоит острому, как бритва, лезвию охотничьего ножа соскользнуть - Максим останется одноруким инвалидом...

Он собрал в кулак всю свою волю и смелость. Он не может спасовать сейчас, в тот момент, когда решается его судьба. Украсить собственным черепом люстру Эриха фон Краузе-Траурихлигена, или вернуться к привычной жизни в привычном мире? Второе! Максим решительно полоснул блестящим лезвием по ремешку постылого трансхрона...

Ничего не случилось. Трансхрон остался на руке, ремешок уцелел и продолжал крепко удерживать запястье. Присмотревшись, Максим осознал, что нож "Шершень" не смог оставить на ремешке и тонюсенького следа!

- Чёрт... - угрюмо проворчал Максим и принялся пилить ремешок ножом, как пилой.

Он уже весь вспотел от такой работы, и нетренированная левая рука порядочно устала пилить. Ремешок же оказался твёрже стали - острейший охотничий нож, которым свежуют лосей и забивают рысь, оказался бессилен против неизвестного материала, словно игрушечный ножик - против гранита.