Эрих Гимпель - Шпион для Германии

• Название: Шпион для Германии
• Автор: Эрих Гимпель
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2000
• ISBN: 5-227-00952-Х

Мемуары шпиона, больше похожие на исповедь человека, верой и правдой служившего гитлеровскому режиму. Самое важное в его жизни задание оказалось для Гимпеля роковым: он должен был сорвать производство атомной бомбы в США, но из-за предательства напарника был схвачен и приговорен к повешению. По решению президента Трумэна смертная казнь была заменена на пожизненное заключение. После амнистии Эрих Гимпель вернулся в Германию и написал эту книгу.

---

В последующем я встречался с ним довольно часто. В интересах конспирации его жена с маленькой дочкой проживали вместе с ним. Вилла была просто громадной.

У генерала сложились отличные взаимоотношения с испанскими правительственными службами. В то время Испанию буквально наводнили немецкие агенты. И не только они. Если в каком-либо общественном месте за карточной игрой встречались четыре иностранца, можно было поспорить на то, что один из них работал на Великобританию, другой — на Америку, третий — на Советский Союз и четвертый — на Германию.

— Чем могу быть вам полезным? — спросил меня генерал.

— Есть некоторые технические проблемы.

— Например?

— В Испанском Марокко английские агенты используют новейшие радиопередатчики неизвестного нам типа. Было бы неплохо заполучить хотя бы один, но в целости и сохранности.

— Думаю, это можно устроить, — ответил генерал. — А что еще?

— На английских самолетах с некоторого времени в электронном оборудовании применяются магнетронные и клистронные лампы. Достать их нам пока не удалось, поскольку они установлены на самоуничтожение: при попытках демонтажа они просто взрываются. Случаются ли здесь аварийные посадки самолетов союзников?

— Да, — ответил генерал Бернхард. — Вчера около Севильи совершил вынужденную посадку, чуть ли не разбившись, четырехмоторный самолет… Я смогу, пожалуй, предоставить вам возможность немного в нем поковыряться. — Сказав это, он засмеялся. — Более ничего?

Я был отпущен и сразу же выехал в Севилью. Но мне не повезло. На этом самолете разыскиваемых нами ламп не оказалось. Детали, которые я демонтировал с величайшей осторожностью, даже не взрывались при проверке…

Прошли долгие месяцы, пока мы раздобыли, наконец, нужные лампы. Они использовались в радарной технике и были нам нужны, прежде всего, для разработки контрмер.

После описанных событий я зачастил в Испанию. Поездки эти я совершал не без удовольствия. Мои приличные знания испанского языка мне очень пригодились. В этой стране работалось легко, так как власти нам в общем-то симпатизировали.

В одном из баров Барселоны мне довелось как-то раз услышать о невероятном плане. Хотя я и воспринял саму идею его как бредовую, решил все же разузнать о нем поподробнее. Проанализировав то, что мне стало известно, я понял, что план был не столь уж и безнадежным, и тотчас же доложил об этом в Берлин. Оттуда поступило распоряжение наблюдать за развитием событий, но не вмешиваться.

А речь шла о подрыве Гибралтара.

Невероятно, фантастично, но план этот чуть было не удался!

Размещенная в Гибралтаре военно-морская база, господствуя над входом в Средиземное море, доставляла нам очень много хлопот. Нашим субмаринам, проходившим мимо этой крепости, приходилось полностью погружаться в воду, чтобы избежать артиллерийского обстрела. Между тем в узком проливе между испанским и североафриканским берегами имелось сильное и очень опасное подводное течение, из-за которого происходили многочисленные аварии подлодок.

К тому же для более успешного руководства операциями в Северной Африке в Гибралтар перенесли штаб-квартиру Эйзенхауэра.

Так что нетрудно понять, почему падение Гибралтара стало сокровенной мечтой немцев, итальянцев и испанцев. Прямое нападение на него было безнадежным, поэтому и не предпринималось. Зато была запланирована, скажем так, своеобразная гусарская атака.

Некоторым сорвиголовам удалось подкупить шофера английского губернатора. И тот, рискуя жизнью, прикрепил под двигателем «роллс-ройса» своего шефа взрывное устройство с часовым механизмом. Машина, не подвергавшаяся проверке, была поставлена в подземный гараж. В распоряжении диверсантов оставалось шесть часов.

Я не был уверен, что все пройдет гладко, и, в соответствии с полученными указаниями, лишь наблюдал за происходившим, держа, выражаясь образно, руки в брюках. В случае успешного завершения операции мне будет жаль, что не принял в ней участия. Если же ее ждет бесславный конец, то мне никогда не избавиться от укоров совести за то, что не удержал людей от непродуманного поступка. Но действия, как и совесть агентов, зависели от того, что укажут из Берлина.

В подземных укрытиях в скальных породах Гибралтара хранились огромные запасы боеприпасов и горючего. Если бы адское устройство сработало, вся крепость взлетела бы на воздух.

Время летело очень быстро. Оставалось уже четыре часа. Заговорщикам удалось преодолеть и вторую охранную зону — как и каким образом, до сих пор никому не известно. До центральных складов оставалось всего сто метров и времени — один час. В верхних штольнях заседал генерал Эйзенхауэр, а под ним тикал часовой механизм взрывного устройства.

Но в самый последний момент кто-то выдал заговорщиков, и операция сорвалась.

Бомбу обнаружили и обезвредили. Генерал Эйзенхауэр продолжал заседать. Один из заговорщиков был сразу же повешен, трое других приговорены к пожизненному тюремному заключению.

А через четыре недели я обратился к берлинскому руководству с собственным предложением по выведению из строя Гибралтара. Проект мой не был столь уж бесшабашным и имел большие шансы на успех.

План этот в итоге был одобрен, а на меня обращено внимание. У меня, кроме номера, появилось и имя. Да я и не был более новичком. Нужно сказать, что в Берлине были готовы поддержать любую инициативу, сколь бы безумной, дерзкой и путаной она ни была. Если можно было рассчитывать хотя бы на один процент успеха, то в такие планы инвестировали не только деньги, но и человеческие жизни и людскую кровь. Война должна была все списать.

Вместе с изменениями на фронте происходили изменения и в абвере, переданном в конце концов в ведение Главного управления имперской безопасности, которое, являясь вотчиной СС, подчинялось непосредственно самому Гитлеру и обладало, соответственно, неограниченными полномочиями.

Я получил приказ прибыть в распоряжение главного управления.

Расставание с абвером было кратким и прошло без всяких церемоний. Прибыв в Берлин, я доложился в филиале Главного управления имперской безопасности, расположенном на Тауэнтцинштрассе. Накануне ночью западные районы Берлина подверглись сильной бомбардировке. Одна из пристроек филиала, находившихся во дворе, была разрушена. В ней располагалась лаборатория, в которой проводились какие-то исследования над мышами и крысами. Оказавшись на свободе, зверьки кинулись в основное здание. Таким образом, вместе с хозяевами меня приветствовали около трех десятков грызунов самых различных видов.

Я представился одному из заместителей начальника главного управления доктору С. Это был человек среднего роста с неброской внешностью.

Основное здание этого ведомства — большое сооружение казарменного типа — находилось на Беркаерштрассе. Когда-то в нем размещался еврейский дом для престарелых. Напротив фасада были разбиты огороды, а сзади высился доходный дом — многоквартирный и населенный беднотой. Во дворе было сооружено бомбоубежище, предназначенное только для сотрудников Главного управления имперской безопасности.

— Присаживайтесь, — сказал доктор С. — Мы знаем вас, а точнее — то, чем вы занимаетесь. Вы ведь бывали в Испании… Ну да об этом поговорим несколько позже.

Во время разговора он бесцеремонно меня разглядывал. Ведь я прибыл из абвера, что вовсе не было для них рекомендацией. Соперничество обоих этих ведомств — выполняли-то они одни и те же задачи — приобрело к тому времени гротескные формы. Их агентура прилагала порой больше усердия и энергии для взаимного наблюдения, слежки и обвинений, чем для выполнения собственно разведывательных задач. Начальником абвера был адмирал Канарис, Главного управления имперской безопасности — бригадный генерал СС Вальтер Шелленберг. После попытки покушения на Гитлера 20 июля 1944 года Канарис был арестован и позднее казнен. Победитель — Шелленберг — был после войны интернирован в Ландсберг, затем перебрался в Италию, где принял католическую веру и умер в одном из монастырей.

Мне пришлось работать на оба этих ведомства, так что я знаю их методы работы, успехи и неудачи. Если Канарис был головой без кулака, то Шелленберг — кулаком без головы.

— Думаю, что мы направим вас опять в Испанию, — произнес доктор С. — У нас мало людей с вашим опытом… Вы пробыли там довольно долгое время. У вас есть какое-то предложение?

Я подумал, что речь, видимо, идет о моем гибралтарском плане.

— Да, — ответил я. — Усматриваю возможность ликвидации гавани военно-морской базы Гибралтар без затраты больших усилий, денег и крови.

Он предложил мне сигареты, встал и стал ходить по кабинету взад и вперед.

— Объясните мне все это подробнее, дорогой.

— С удовольствием, — отозвался я. — Дело в том, что в бухте Альхесирас почти постоянно стоят на якоре до сорока грузовых судов. Значительная часть омываемого ее водами берега принадлежит испанцам. Вот оттуда-то и можно с помощью наших людей нанести удар.