Александр Колчак - Адмирал Колчак. Протоколы допроса.

• Название: Адмирал Колчак. Протоколы допроса.
• Автор: Александр Колчак
• Издательство: «Питер»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-496-00995-9

Протоколы допроса Колчака — важнейшее свидетельство истории.

В ночь с 6 на 7 февраля 1920 года А. В. Колчак был расстрелян, а его тело сброшено в прорубь реки Ангары. Это конец жизни адмирала, Верховного правителя России, полярного исследователя, моряка, отца, мужа, возлюбленного…

Преданный союзниками, арестованный революционерами, Колчак прекрасно понимал, что его ждет, и поэтому использовал последнюю возможность обратиться к истории, к потомкам, к России. Александр Васильевич рассказал обо всей своей жизни, и рассказал достаточно подробно. Протоколы допроса Колчака — это пронзительный документ эпохи. Это разговор от первого лица. Парадоксально, но о существовании стенограммы допроса адмирала Колчака, изданной впервые в 1920 году, мало известно и до сей поры. Даже очень образованные и интересующиеся историей люди не знают, что есть такой документ, есть такая книга.

Она перед вами.

Адмирал Колчак стал широко известен и вошел в историю благодаря революции, с которой всячески пытался бороться. Такой вот парадокс. Не случись в Феврале 1917 года предательского государственного переворота, к адмиралу могла прийти известность совершенно иного рода. Государь Николай II доверил ему осуществление важнейшей операции Первой мировой войны — организацию десанта с целью захвата проливов Босфора и Дарданелл. Россия должна была взять под контроль то, что на протяжении веков сдерживало наш выход в Мировой океан.

Но тут наступил 1917 год, и русские отправились убивать русских…

Перед вами — наша история от первого лица…

---

Выработанные задания, которые Флот имел, заключались в первое время только в одном — обеспечить восточную часть Финского залива от проникновения туда неприятельских судов в период нашей мобилизации, чтобы неприятель не мог помешать этому угрозой высадки в тыл, и т. д. Это была задача, поставленная Флоту. В общих чертах план весь сводился к тому, чтобы выставить между Паркалаудом и Наргеном сильное минное поле и защищать, маневрируя наличными силами Флота.

Минные же и подводные лодки должны были стараться, если неприятель войдет в Финский залив, пользуясь балтийским плацдармом, производить атаки, нападать на противника и мешать его операциям, так как, конечно, силы Балтийского Флота, бывшие тогда, конкурировать с германским Флотом не могли.

После этих разговоров нужно было немедленно составить инструкции, составить распоряжения, сигналы, так как, хотя и не было еще окончательного разрыва, все-таки надо было сделать решительно все, чтобы не терять ни одного часа, когда нужно будет выставить минные заграждения, составить особый отряд минных заградителей, — одним словом, привести все в такое состояние, чтобы все могло быть выполнено по первому сигналу. Сведения, получавшиеся нами в следующие часы, все более и более сгущали эту атмосферу открытия военных действий. В частности на «Рюрике», в штабе нашего Флота, был громадный подъем, и известие о войне было встречено с громадным энтузиазмом и радостью. Офицеры и команды все с восторгом работали, и вообще начало войны было одним из самых счастливых и лучших дней моей службы. Таким образом обстановка складывалась самая серьезная: разрыв с Австрией фактически уже произошел. С Германией, как известно, он произошел позже. Адмирал Эссен волновался и указывал, что все кончится тем, что германский Флот прорвется в Финский залив, так как высланные в море крейсера, конечно, не удержат его, и, не выставив минных заграждений, мы сможем задержать его только на несколько дней. Это обстоятельство его страшно волновало, и в одну из поездок он заговорил об этом со мной. Я сказал ему, что надо принять решение и ставить минное поле, каковы бы ни были последствия, так как разрыв ясен. Надо взять на себя постановку поля, так как фактически всякие сношения уже были прерваны. Адмирал Эссен согласился с этим. Мы прибыли на «Рюрик» и со всем Флотом вышли к Наргену. Было решено с рассветом начинать постановку поля, не ожидая приказания из Петрограда. Вся операция состояла в том, что у Паркалауда был сосредоточен отряд заградителей с 6.000 мин. Они были на противоположном берегу Финского залива, а Флот, который прикрывал заградителей, сосредоточился у острова Наргена. По плану, Флот должен был выйти из Наргена, развернуться, а заградители, выйдя с ним, в два приема должны были поставить 8 линий заграждения, после чего они уходили в шхеры, а флот возвращался в Ревель. Мы решили ставить поле, все равно не ожидая приказания из Петрограда. Но как раз в момент, когда подняли сигнал; «начать постановку заграждений», когда показалась дымы заградителей, и Флот снялся и вышел в море на их прикрытие, в этот самый момент мы получили радио, условную телеграмму из морского штаба: «Молния» — «Ставьте минные заграждения». Таким образом, это вышло чрезвычайно удачно. Через несколько часов была получена телеграмма с объявлением войны.

Первые два месяца войны я оставался в должности флаг-капитана. Все это время я работал над всевозможными планами и всякими оперативными заданиями, при чем старался, где это было возможно, непосредственно участвовать в их выполнении. Поэтому я постоянно переходил на ту или иную часть Флота, которая выполняла различные задания, утвержденные, конечно, адмиралом Эссеном, но разработанные мною. Противник оказался, против ваших ожиданий, неактивным. Мы считали, что жизни нам осталось немного, что если он придет с достаточными силами, то, несмотря на заграждения, он сумеет прорвать их и уничтожить. И в этом случае положение балтийского Флота было бы чрезвычайно тяжелым. Дредноуты у нас еще не были готовы (они только осенью начали выступать). У нас были только «Рюрик» и «Андрей Первозванный». Все силы заключались в минных судах, так как подводные лодки также еще не были готовы, и было только несколько старых, хотя вся программа была в ходу. Подводные лодки вступили в кампанию уже во время войны, и на дредноутах первое время плавало по 300–400 рабочих с Франко-Русского Завода.

Все выходы в море, которые делал противник, оказывались, против всяких ожиданий, чрезвычайно пассивными, так как, по-видимому, немцы были отвлечены английским Флотом в Немецком море и ограничивались только слабым наблюдением за нами. Это давало нам возможность продвинуться дальше, и постепенно мы получили возможность не только защищать Финский залив, но перенести нашу деятельность дальше, до Рижского залива, прикрывать там вход и развить нашу деятельность в Ботническом заливе на Або, среди шхер, которые по первоначальному плану, как бы отдавались немцам. Тут оказалось, что мы имеем возможность продвинуться дальше на запад, что немцы не только не предпринимают ничего, но ведут себя очень пассивно, ограничиваясь стрельбой по маякам и редкими демонстративными действиями крейсеров и миноносцев у берегов. Тогда, с наступлением зимы, мы решили перейти к более активным действиям в смысле выхода в море и нападения на противника в открытом море. Для этой цели в море выходила несколько крейсеров, с ними выходил и сам Эссен. Но это не давало ничего, и обыкновенно мы никого не встречали. И только один раз встретили крейсер, который ушел от нас, будучи более быстроходным.

Тогда мы решили перейти к операциям с минными заграждениями уже в водах самого противника, начать заграждать его выходы в фарватер и этим стеснять его. Эта деятельность началась с постановки целого ряда заграждений у германских берегов, вдоль побережья Балтийского моря. Это было выполнено целым отрядом крейсеров, в числе которых был крейсер «Рюрик», на котором я сам был лично, когда пробрался за Борнгольм и прошел до Карколи, где и поставил заграждения как раз на новый 1915 год. Весной 1916 г. я просил Эссена дать мне возможность выполнить одну самостоятельную операцию — заградить Данцигскую бухту и поставить там у входа минные заграждения. Я взял 4 лучших, миноносца типа «Пограничника», временно вступил в командование этим минным отрядом и выполнил задачу. Главной трудностью было чрезвычайно суровое время года, — в январе месяце там бывает масса льда, — но у меня кое-какой опыт имелся. Надо было вырваться из Ревеля, пробраться через лед в Финском заливе и пробраться к Данцигской бухте. Эта экспедиция увенчалась успехом и дала положительные результаты в смысле подрыва нескольких немецких судов. Таким образом, я продолжал свою деятельность в качестве флаг-капитана, участвуя почти во всех предприятиях. При заграждении Либавы я был на отряде миноносцев и вообще полагал, что, вырабатывая какой-нибудь план, надо присутствовать и при его непосредственном выполнения. Адмирал Эссен разделял мою точку зрения, и поэтому я проводил все время, участвуя в отдельных экспедициях, в отдельных предприятиях, боевых столкновениях, а в промежутках работал на «Рюрике», флагманском корабле, или выходил с Эссеном. Осенью 1915 года адмирал Трухачев, командовавший минной дивизией, которая в это время была выдвинута в Рижский залив и защищала его (только перед этим был поспешно ликвидирован прорыв немцев в этот залив), во время свежей погоды, вывихнув ногу, заболел. Надо было назначить нового командира минной дивизии. Адмирал Эссен предложил мне временно вступить в это командование. Это было в начале сентября.

К этому времена мы сосредоточили в Рижском заливе некоторые суда, так что там образовалась целая отдельная группа с линейным кораблем «Слава»; там были также заградители, подводные лодки, транспорты, всего в общее сложности, кроме миноносцев, до 50 вымпелов. К этому времени немцы произвели высадку на южном берегу Рижского залива и угрожали непосредственными действиями Риге. Их позиции подошли к Рижскому штранду и были недалеко от Кеммерна. Предполагалась их большая операция на Ригу. В этот момент я был назначен командовать минной дивизией и всеми силами в Рижском заливе на время болезни адмирала Трухачева. Я отправился в Рижский залив и вступил в командование дивизией. В первые же дни я разработал план операции против немцев и их левого фланга, находящегося на южном берегу Рижского залива, под Ригой. Прежде всего, я прошел в Ригу, чтобы повидаться с командующим 12 армией Радко-Дмитриевым, чтобы сговориться относительно общего плана совместных действий на левом фланге немецкой армии. Условившись с ним относительно этого и разработавши детали, я вернулся обратно и Ригу, в Моонзунд, где была сосредоточены главные силы минной дивизии. После этого я вышел на юг Рижского залива. В это время началось наступление немцев, которые взяли Кеммерн и потеснили наши части, выставленные против них. Нами была разработана совместная операция Флота и армии. Там были выставлены сильные береговые батареи; надо было сбить их и действовать на немецкие войска, занявшие Кеммерн. Эта задача была выполнена, наступление на Ригу остановлено, и немцы были выбиты из Кеммерна с громадными потерями. Батареи же их были приведены в молчание. Этим самым операции немцев были приостановлены. Может быть в будущем они бы их и выполнили, во во всяком случае они были на долгое время задержаны. Во время боев был убит командир «Славы» Вяземский.