Михаил Шуваев - Звездный Гольфстрим

• Название: Звездный Гольфстрим
• Автор: Михаил Шуваев
• Издательство: Ленинград
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-906017-65-9

Глубины тысячелетий и холодный мрак космоса таят удивительные загадки. На спутнике Юпитера Европе обнаружен невероятный артефакт, неопровержимо доказывающий, что человечество не одиноко во Вселенной. Он несет в себе послание, которое никак не удается расшифровать. Ведя расследование, спасая артефакт от яростных попыток завладеть им, агент земной спецслужбы Ричард Сноу вынужден скрываться от настигающей его неизвестной силы.

Становится ясно, что Земле грозит смертельная опасность — могущественная «Паутина» проводит во Вселенной колоссальные астропреобразования, не поддающиеся человеческому воображению.

Какое послание таит в себе древний артефакт, под силу ли землянам разгадать пронесенную через миллионы лет Загадку, что такое неведомая «Паутина», чем чреват для человечества неизбежный контакт с ней — вот вызовы, на которые землянам придется ответить.

---

— Хорошо, доктор, но мне придется переговорить об этом с директором КОНОКОМа, — несколько раздраженно пожал плечами профессор.

— Пожалуйста, это ваше право! Когда будут результаты супертомограммы, я с вами свяжусь, — Катрин прекрасно понимала, что попав в непривычную для него обстановку — перестрелки, погони, андроиды, инопланетяне, космические перелеты, — профессор несколько растерялся. У себя в клинике он привык всеми командовать, распоряжаться, а здесь нет, увы, есть начальники повыше и обстановочка близкая к боевой. Пусть докладывает, совсем без раздражения подумала она и отключила связь.

Через сорок минут она держала в руках результаты супертомограммы. Да, с Вовкиным мозгом что-то происходило: неуловимо сместился тепловой спектр, активизировались электрохимия, биохимия, биотоки. Активность мозга возросла по сравнению с последним исследованием месячной давности почти в три раза и, судя по всему, продолжала расти. Однако это никак не сказывалось на общем состоянии организма — все органы функционировали идеально.

И что теперь делать с Вовкой? Задержать его в медблоке? На каком основании? Выпустить… А если с ним что-нибудь случится, удар какой-нибудь или?.. Провести мнемосканирование, как того требует Моран? Нет, без согласия Вовки она этого не допустит, он и так, бедолага, настрадался! Но что же все-таки делать?!

— Инэсса, пожалуйста, конфиденциальную связь с капитаном.

— Слушаю тебя, Катрин, — через минуту улыбнулся с монитора Сомов. — Как там наш «историк»?

— Как раз о нем я и хотела поговорить, капитан, — начала Дешан.

Сомов внимательно ее выслушал и надолго задумался:

— Вот что я думаю, Катрин. Первое: считаю, что подвергать человека мнемосканированию без его согласия мы не имеем права. Второе: оставлять его в медблоке или нет — решать вам, медикам. Но если хотите моё мнение, то я считаю, что у вас нет весомых медицинских аргументов в пользу его задержки в стационаре.

— Капитан, но если он действительно получил посыл палеокосмонавта, то его не только надо исследовать, но и защищать…

— В медблоке, да? Самое защищенное место на «Пеликане»! Проведи углубленное обследование мозга и выпускай. Такое вот мое мнение!

— Я сделала все необходимые анализы и исследования. Он практически здоров…

— Тем более, Катрин, тем более!

Сомов отключился. Катрин в сердцах отбросила стержень для тактильного монитора диагноста-анализатора. Стержень, неторопливо вращаясь, улетел в дальний угол лаборатории и звякнул металлом, упав где-то под саркофагом.

В медблок заглянула Мария Гонзалес:

— Эй, подруга, как ты тут?

— Ой, Мария, я не знаю, не знаю! — вскочила Катрин и обняла пришедшего ботаника. — Что делать, Мария?.. И отпустить его нельзя и оставлять здесь тоже!

— Ну-ну, — легонько похлопала по спине подругу черноволосая креолка. — Не верю я тебе, ведь ты все уже решила, правда? Ну же!

— Ничего я не решила, — собралась захлюпать Дешан и села.

— Катрин, возьми себя в руки, — глядя на сидящую поникшую подругу сверху вниз, призвала Мария. — Он же мужик, а не подопытный кролик, черт возьми!

— Думаешь, его надо выписать?

— Ну конечно! А если хочешь откровенно, я считаю, что если ты его законопатишь здесь, он все одно сбежит, но еще и сильно на тебя обидится, очень сильно. Может, даже и не простит никогда.

Дешан смотрела на свою решительную горячую подругу, вытирала небольшим платочком слезы и молчала.

— Решайся! — Гонзалес повернулась и вышла из стационара.

Катрин вытерла слезы и сделала несколько глубоких вдохов:

— Инэсса, пожалуйста, пробуждение Прыгунову и соедини меня с профессором.

— По конфиденциальной связи, Катрин?

— Нет, думаю, что это не нужно…

Через полчаса довольный Вовка, вылезший с помощью дроидов из медицинского саркофага, стоял перед Катрин. Врач, хмурясь, чтобы спрятать улыбку, делала вид, что придирчиво рассматривает результаты анализов и исследований на мониторе.

— Даже и не знаю… — протянула она.

Вовка завращал глазами и начал теребить мочку уха.

— Даже и не знаю, может, отпустив тебя, я совершу врачебную ошибку.

— Катрин, ну какую такую ошибку, о чем ты? Я себя прекрасно чувствую! Пожалуйста!..

— Ну ладно, ладно, иди уж…

Ни слова не говоря, Вовка подскочил к Катрин, поцеловал ее в щеку и был таков. Опешивший и смущенный доктор не обратила внимания, что ее пациент даже не прикоснулся к двери: та распахнулась перед ним и закрылась, после того как он исчез в затемненном коридоре, сама.

Пройдя несколько десятков метров, бортинженер вдруг остановился, прислонился к стене и надолго задумался. С лица его медленно сползла благодушная улыбка, а глаза потеряли всякое выражение, будто повернулись внутрь.

Профессор Моран снял резиновые перчатки, маску и бросил их в утилизатор. Скинув халат, он вместе с другими покинул операционную. Над распростертым на столе палеокосмонавтом закружились дроиды.

— Виби, на станции ведь есть холодильные камеры? — тягуче и широко шагая из-за слабой гравитации, спросил профессор.

— Да, есть. Но зачем? — посмотрел на Морана андроид.

— Как зачем? Тело нет больше необходимости подвергать глубокой криогенной заморозке, достаточно просто поддерживать его в режиме консервации.

— Профессор, я не человек, я — андроид, но андроид, который имеет представление о человеческой этике. Вы что, хотите использовать тело палеокосмонавта для исследований?

— Ну да!

— Не думаю, что это правильное решение, профессор, — немного помолчав, промолвил Виби.

— Прошу меня извинить, профессор, но я согласен с моими коллегами. Более того, я считаю, что палеокосмонавт заслужил того, чтобы его похоронить… по-человечески и, наверное, с почестями. Мы не знаем, что выпало на его долю, но, думаю, он один из тех, кто сражался с Паутиной. Не случайно кобура на его левом бедре пуста — оружие в момент гибели он держал в руках и вел бой, — неожиданно заявил Айво Блумберг.

— Но позвольте, это же такой шанс для науки!.. — искренне удивился Моран. — Никто и не умаляет достоинств этого… м-м-м… человека, но он сам, наверное, не отказался бы принести еще большую пользу… э-э-э… союзникам.

— Вот если бы он сам нам это сказал, то — да. А так — нет! — твердо, с нажимом, произнес Айво.

— Его звали Лэнголан Торренс, высший магистр метрики цивилизации Торонт. Или просто Лэн…

Вся процессия резко затормозила и уставилась на выросшего посреди коридора Прыгунова. Шедший последним Герберт налетел на Блумберга. Тот, кто стоял перед ними, не был похож на обычного Вовку. Куда только подевались его мальчишество, задор и бесшабашность? Он будто сразу повзрослел лет на пять-семь.

— Ты о палеокосмонавте, Володя? — тихо спросил Айво.

— Да. Это он вступил со мной в контакт перед самой смертью, из-за чего я и потерял сознание. И у меня есть исключительно важное сообщение, которое я хотел бы сделать в присутствии всех членов экипажа «Пеликана» и… всех, находящихся на станции Харон. Михал Васильич, — обратился Вовка к невидимому Сомову.

— Я все слышал, Володя. Приглашаю всех свободных от вахты собраться в центральном зале станции через десять минут. Остальные смогут присутствовать на собрании в режиме видеоконференции. Инэсса, обеспечь связь с КОНОКОМом. Время пошло.

Вовка повернулся и, не торопясь, направился в сторону центрального зала станции, бормоча себе под нос:

Вышел месяц из тумана,
Вынул ножик из кармана:
Буду резать, буду бить —
Все равно тебе водить!

«Лабораторная» группа проводила его удивленными взглядами, а Блумберг прикусил губу, и на его скулах заиграли желваки.

Несмотря на внушительные размеры центральной кают-компании станции Харон, она была битком. Здесь собрались почти все члены экипажа «Пеликана» и обитатели станции за исключением андроида Эмту, который дежурил на центральном пульте станции, навигатора Никитина, несущего вахту на «Пеликане», и Кейта Бёрнса, находящегося в медблоке, но отвоевавшего себе право виртуально присутствовать на собрании через видеоконференцию. У стены лучился трехмерный большой монитор, с экрана которого на астронавтов и ученых хмуро взирали Дон Кимура и Дуглас Пирс. Присутствующие в зале тихо переговаривались, а общая атмосфера была напряженно-выжидательной.

— Ну, и где же наш докладчик? — попытался немного разрядить обстановку Сомов.

— Я здесь, — встал Вовка и замолчал.

— Так докладывайте, бортинженер Прыгунов, мы, собственно, собрались, чтобы именно вас послушать, — донеслось с экрана.

— Да, конечно, сейчас… — было заметно, что Вовка не знает, как ему начать.

— Ты, Володя, не волнуйся, успокойся и говори, что считаешь важным и нужным нам сообщить, — сказал Сомов, оглянулся на экипаж и дружелюбно посмотрел на Прыгунова. — Если считаешь нужным, попроси любого из нас дать пояснения, справки, комментарии… Мы постараемся ответить на твои вопросы.