Жан-Филипп Арру-Виньо - Летающий сыр

• Название: Летающий сыр
• Автор: Жан-Филипп Арру-Виньо
• Издательство: КомпасГид
• Жанр: Детская проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-905876-69-1

Наступило лето, а значит, наших хороших знакомых — братьев Жанов и их родителей — ждут новые приключения. Летнее меню: переезд из родного Шербура, каникулы в деревне у бабушки и дедушки, рыбка по имени Суппозиторий, орава лопоухих кузенов Фугас, ну и, конечно, загадочный объект под названием «Летающий сыр». Тем, кто уже попробовал «Омлет с сахаром» и хочет еще чего-нибудь необычного, предлагаем насладиться «Летающим сыром» под соусом из тонкого юмора Арру-Виньо. Жан-Филипп Арру-Виньо — один из тех самых шести братьев Жанов, о которых пойдет речь. А еще точнее — Жан Б., второй по старшинству. С самого детства он обожал читать. В 1984 году опубликовал свой первый «взрослый» роман, за который получил премию «Лучший дебют», а через несколько лет выпустил вторую книгу — детскую. Сегодня Арру-Виньо, автор около тридцати книг, заведует отделом детской литературы в крупнейшем независимом французском издательстве «Галлимар». Свою серию «Приключения семейки из Шербура», столь любимую детьми и родителями во Франции, он создал совместно с известным иллюстратором Доминик Корбасон, чьи работы можно увидеть на страницах таких журналов, как Cosmopolitan, Madame Figaro и Vanity Fair. По духу «Приключения семейки из Шербура» напоминают знаменитого «Малыша Николя» Рене Госинни и Жан-Жака Сампэ: герои «Семейки» — те же веселые, неугомонные мальчишки, которые так и норовят что-нибудь натворить.

---

И тут мне пришла в голову мысль.

— Подождите, — сказал я, — ведь Жан Е. еще не голосовал.

— Жан E.? — усмехнулся Жан А. — Но он, если ты вдруг забыл, даже говорить не умеет.

— Ну и что? — не сдавался я. — Он такой же Жан, как и все остальные.

— Верно, Жан Б., — вступилась мама. — Право голоса есть даже у самого маленького.

— Голоса?.. — повторил папа. — Дорогая, он же еще совсем малыш! Тогда, может, и у нашей черепахи спросим ее мнения?

— Браво, дорогой! — разозлилась мама. — Ты сравниваешь сына с черепахой?!

На самом деле, когда Жан Е. начинает дрыгать ножками в своем стульчике, он больше напоминает лягушку. Но папа так на меня посмотрел, что я решил с ним не спорить.

И тут из комнаты Жана Е. донесся плач.

— Видишь? — торжествовала мама. — Он протестует против вопиющей несправедливости!

— Хорошо, — подавленным голосом ответил папа. — Тогда сделаем так: если он проплачет меньше трех с половиной минут, это будет означать, что он согласен переезжать, а если дольше — что не хочет. Договорились?

— Договорились, — сказала мама.

Папа снял с руки часы с секундомером, и мы обступили его, заткнув уши: три с половиной минуты рева Жана Е. — это слишком даже ради такого важного решения, как переезд! Минута… минута с половиной… две минуты… две минуты сорок секунд… Такое чувство, что стрелка папиных часов притормаживает… Три минуты десять секунд… Три минуты двадцать…

И в то мгновение, когда я уже было решил, что победил, Жан Е. вдруг забулькал и замолчал.

— Го-о-о-лос принят! — протяжно констатировал папа, останавливая секундомер. Четыре против одного. Большинство решило: в конце июля мы уезжаем из Шербура, оставляя здесь и моего друга Франсуа, и воскресные пирожные, и бассейн…

Спать я пошел с комком в горле. Ну и что, что квартира маленькая! Я даже согласен жить в одной комнате с Жаном А., ведь это НАША квартира. Я никак не мог смириться с мыслью, что придется жить в другом месте.

Где я теперь буду покупать комиксы? А кокосовые шарики? Мы больше не будем кататься на роликах на автостоянке возле дома, обедать в маленьком ресторанчике по воскресеньям, смотреть телевизор в витрине магазина электротехники… Я даже по дождю буду скучать и по лифту, который ломался, и нужно было подниматься на десятый этаж пешком.

Даже если иногда мне и хочется быть единственным сыном, я все равно не люблю перемены. А переезд — это самое ужасное, что может случиться. Врагу не пожелаешь!

— Не переживай, редиска! — сказал мне Жан А. с верхней полки. — Вот увидишь, нам хватит друзей в Тулоне. И ты уже будешь в старшей школе, как я. Так что на переменке сможем драться вдвоем.

В темноте он ухмыльнулся, но в его голосе не было уверенности.

— Это ты редиска! — ответил я.

А у самого сердце было не на месте.

Телевизор на Луне

Учебный год пролетел незаметно.

Впервые я не мечтал, чтобы он заканчивался. Мне еще столько всего хотелось сделать до отъезда: сходить в кино на фильм про ковбоев; дочитать очередную книжку про «Великолепную пятерку», которую я, как обычно, взял в городской библиотеке; поговорить с дочкой учителя Мартеля — она ходит в школу для девочек, недалеко от нашей, ее зовут Натали, и волосы она собирает в хвостики…

Со старшими все будет по-другому, не так, как среди малявок. Там мальчики будут учиться вместе с девочками. И если бы мы не переезжали, на следующий год я бы оказался с Натали в одном классе. А может, даже смог бы однажды с ней заговорить. Жан А. считает, что с этими хвостиками дочь месье Мартеля похожа на Энн из «Великолепной пятерки». Ему самому больше всех нравится Джордж, потому что она ведет себя, как настоящий мальчишка.

А еще он говорит, что все девчонки глупые. Но это потому, что сестра нашего соседа Стефана тоже носит очки и оценки по латыни у нее лучше, чем у Жана А.

Жан В. думает, что Жан А. тайно влюблен в сестру Стефана. Именно поэтому по утрам он, прежде чем выйти из дому, часами стоит перед зеркалом в ванной и причесывается.

— Да просто у меня волосы все время торчком, редиска, — оправдывается Жан А. — К тому же, когда я вырасту, то ни за что не женюсь. У меня будет гоночная машина с одним креслом для водителя и дом с табличкой на двери «Девчонкам вход воспрещен».

Только вот однажды, когда Жан В. корчил рожи сестре Стефана через витрину магазина, где та покупала конфеты, Жан А. залепил ему такую оплеуху, что Жан В. целую неделю ходил с красной щекой.

И наших разборок по дороге из школы мне тоже будет не хватать.

В последний день занятий месье Мартель, чтобы отметить конец года, накрыл небольшой сладкий стол.

Он пригласил четвертый класс из школы для девочек. Но мы, мальчишки, так и проторчали весь праздник в углу со своими шуточками, а девчонки хихикали между собой и ели наши пирожные. Потом все вышли во двор, и они принялись играть в резиночку и смеяться, шепча друг дружке всякие секреты. Мы — тоже ради смеха — начали бросать в них футбольный мяч, и тут началось! Толстяк Поль так сильно ударил по мячу, что разбил окно. Месье Мартель подул в свисток, но Поля никто не выдал. И тогда это сделала Натали, показав на него пальцем. Мы все были наказаны: нужно было сто раз написать одно и то же предложение. Пока мы писали, девчонки в окне корчили нам рожи.

— С девчонками всегда так, — ворчал Франсуа. — Вот почему я не хотел, чтобы у меня была сестричка.

Когда я спросил, что он будет делать на каникулах, он, как всегда, напустил на себя тот загадочный вид, который не переваривает Жан А.

— Прости, не могу сказать. Это очень секретная миссия. Тебе лучше не знать. А то вдруг тебя будут пытать, чтобы ты ответил, где я.

Я еще не знал нашего нового адреса в Тулоне, куда он сможет мне писать. Но ничего страшного, ведь Франсуа осваивает методы телепатии. Мы поклялись, что будем отправлять друг другу шифровки и останемся друзьями навсегда. Потом приехал водитель на большом джипе, Франсуа сел туда, машина тронулась, он помахал мне рукой и уехал. Я остался на улице один, с портфелем в руках и комком в горле.

Все вокруг радостно кричали, подбрасывали тетради и учебники в воздух — начались летние каникулы. А мне впервые в жизни хотелось от этого плакать!

Из-за переезда мы отправимся в отпуск только в августе. Мы собираемся в гости к бабушке Жанет и дедушке Жану, которые купили домик в деревне.

Жан А. говорит, что сидеть дома, когда все остальные на настоящих каникулах, — это ужасно. Хорошо еще, что сейчас проходит «Тур де Франс», и после обеда мы играем на полу гостиной в велогонщиков, слушая репортажи с гонок по радио. Жан А. все время норовит нацепить желтую майку лидера, за что получает от меня тумаков. В общем, игры заканчиваются всегда одинаково, и маме приходится на нас кричать, хотя она и так заметно нервничает из-за переезда.

Мама уже стала раскладывать по коробкам то, что больше не пригодится: старые варежки, которые нам отдали кузены Фугас, лыжные костюмы, шерстяные носки и свитера, которые мы надеваем по воскресеньям в церковь.

С тех пор как грузчик разбил вазу, обмеряя наш книжный шкаф, мама предпочитает все упаковывать сама. В один угол она складывает сумки с вещами для отпуска, а в другой — готовые коробки для переезда. На тех, что с бьющимися предметами, мама водостойким маркером пишет, что именно там лежит, и добавляет большими буквами «ОСТОРОЖНО».

— Самое главное — это порядок и подробный список вещей, — любит повторять мама, у которой всё всегда под контролем.

— Дорогая, — спрашивает папа каждое утро, — ты случайно не видела мой галстук в полоску? А мою бритву? Странно, у меня остался только один коричневый ботинок.

Быстро сообразив, что маме не до него, папа уходит в больницу в одном коричневом и одном черном ботинке и в нелюбимом галстуке, который ему связала мамаша Виермоз из остатков овечьей шерсти.

Виермозы — это друзья наших родителей. Узнав, что мы переезжаем, мамаша Виермоз любезно предложила побыть у нас, чтобы помочь со сборами.

— Очень мило с ее стороны, но если она переступит порог этого дома, я за себя не ручаюсь, — заметила мама.

Самым ужасным было паковать вещи из наших комнат.

Стоило залезть в письменный стол, как вокруг образовалась куча всякого барахла: рваные коробки с играми, целая коллекция марок Жана А., мои рекламные брелоки, пожеванные баллончики с чернилами, футбольный мяч, полторы пары роликовых коньков, насос для велосипеда, школьные тетрадки, моя секретная коробочка, недоеденный бутерброд с ветчиной, набор «Юный волшебник», пособие по оригами Жана В., остатки авианосца, грязный носок, палочки для игры «Микадо», разодранный плюшевый пес, которого было трудно узнать…

Среди всего этого хлама папа наконец нашел свою отвертку: он начал ее искать, еще когда разбирал нашу двухъярусную кровать. Он что-то пробурчал себе под нос про детей военнослужащих, потом взял отвертку и пошел хозяйничать на кухню.