Татьяна Тарасова - Красавица и чудовище

• Название: Красавица и чудовище
• Автор: Татьяна Тарасова
• Издательство: АСТ, Астрель, Харвест
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-049283-1

Когда человек ощущает себя нужным и знает, что это произошло во многом благодаря точному выбору своей профессии, своего места на земле — он бывает по-настоящему счастлив.

Мою профессию так безукоризненно определили мои родители, и я всегда так старалась быть достойной их выбора, тех уникальных достижений, которых добился мой отец в педагогике и в большом спорте, что сейчас, в своем возрасте, хотя я и знаю, что нет предела совершенству, я хорошо понимаю, что такое счастье!

---

Бестемьянова и Букин — мои дети. Мне порой кажется, что я имела отношение и к их рождению. К рождению их как звезд, я, безусловно, причастна, но я говорю об их появлении на свет. Ни с кем я так долго не работала, ни с кем столько раз не ездила в турне Тома Коллинза, и в этих турне никого так восторженно не принимали, как их. Какое же счастье, когда, приветствуя и благодаря твоих учеников, встает избалованная лучшим фигурным катанием в мире американская публика. А ведь у советского дуэта и близко не было такой рекламы, как у американских спортсменов.

Неописуемое счастье — довести своего ученика до той ступени мастерства, где публика в любой стране встает после его выступления. Зрителя нелегко оторвать от кресла, ой как нелегко. Нашу публику вообще невозможно, а в Америке на чужих публика редко поднимается. Но она вставала на Бестемьяновой с Букиным, и она вставала на Родниной с Зайцевым, а сейчас на Леше Ягудине.

Никакой талант нельзя закопать, я уверена в этом. Талант всегда прорвется, и чем тяжелее условия, через которые ему приходится прорываться, тем звучней и дольше он прозвучит. Нас закапывали, а мы все равно откапывались. Кто теперь об этом вспомнит? Теперь имена Бестемьяновой и Букина вписаны золотыми буквами в историю фигурного катания: они олимпийские чемпионы, они пятикратные чемпионы Европы, четырехкратные — мира. Спортивный путь у них получился длинный, они прошли три Олимпиады, такое мало кому удавалось. Думаю, в мире найдется не более двух десятков фигуристов, которые участвовали в трех Олимпиадах, за всю историю Игр.

Первый раз они попали в 1980-м в американский Лейк-Плэсид, там чемпионами стали Роднина и Зайцев. У меня всегда на Олимпиаде спортсмены выступали в двух видах, Наташа с Андреем в Лейк-Плэсиде заняли в танцах седьмое место. На своей второй Олимпиаде в Сараево они уже серебряные призеры, впереди только Торвилл и Дин. Кстати, и в Америке они тоже расположились за англичанами, те заняли на той Олимпиаде шестое место. Бестемьянова и Букин могли бы и раньше начать атаку на позиции Торвилл и Дина, возможно — и выигрывать у них, но наша федерация на следующий год после Олимпийских игр лишила их такой возможности — они считались молодыми, и судьи на чемпионате СССР не поставили их выше Линичук и Карпоносова. Синилкина мне сказала: «Ишь ты, какая быстрая. Подожди». И мы «подождали», потеряв четыре года. Обычно после Олимпиады на чемпионаты Европы и мира везут молодых и новых. Теперь они начинают между собой бороться.

А пока Линичук с Карпоносовым проигрывали Торвилл — Дину, федерация пропустила момент «выпустить» Бестемьянову с Букиным. Именно они могли бороться с англичанами. Я совершенно убеждена, что нашими начальниками неправильно был выбран лидер. Но мы оставались бодрыми и веселыми, очень уж нам хотелось стать чемпионами. С Наташей и Андрюшей я работала, как в сказке. Я знала, что они у меня есть, и я к ним на СЮП, на лед, не бежала, а летела. Мне всегда было интересно с ними. Они никогда не спрашивали «зачем?» или «почему?». Они мне доверяли целиком и полностью. Слава богу, что путь, который я им выбирала, оказался верный. Правда, они в этом и не сомневались ни на миг.

Так и стоит перед глазами взмах Наташиной головы, после того как я спрашивала: «Поняла?», она только кивала, никогда ничего не говорила в ответ. Я так оказалась избалована своими учениками, избалована их доверием и их любовью ко мне, что последние два года с Куликом мне приходилось очень тяжело.

Надеюсь, что им было хорошо со мной, хотя жизнь наша вне спорта складывалась, как я говорила, не только из радостей, но и из больших проблем.

Они начались, когда у Наташи появилась первая и единственная любовь всей ее жизни — Игорь Бобрин. Тут оказался затянут слишком тугой узел. Я дружила с Юрой Овчинниковым, а Игорь женат на сестре Юры — Наташе, я и ее знала с детства. Тем более что у Игоря и Наташи Овчинниковой рос сын — Максим. Но я понимала, что моя Наташа не просто увлеклась, влюбилась, а полюбила — и это не было легким романом, оттого все проходило мучительно и нервно. А потом моя работа с Игорем в одном коллективе, казалось, постепенно вывела нас на нормальные отношения, вроде все утряслось. Но тут Игорь связался с уже упомянутым Воловым, захотел сделать свою труппу, отстранить от руководства коллектива Юру Овчинникова. Естественно, начались скандалы, и они не могли не отразиться на наших с Наташей отношениях. Я как могла старалась не переносить театральные разборки на их тренировки. Игорь очень сложный человек, договориться с ним нелегко, но мне казалось, что как большой спортсмен он сам понимает, что его жене нужно сначала выиграть Олимпиаду, а потом уже выяснить наши отношения.

Не буду вдаваться в подробности, важно, что она Игоря очень любила, и сейчас думаю, что я была обязана в то время вести себя мудрее. Мне же казалось, что он ее недостаточно любит, хотя теперь понимаю, что ошибалась. Доказательством тому — их уже долгая совместная жизнь. Девочка Наташа необыкновенная, хрустально чистая. Она полюбила один раз и на всю жизнь. Как же ей приходилось трудно, наверное, порой совсем невыносимо, если она когда-то, не выдержав, мне сказала: «Два самых моих любимых человека — это вы и Игорь. И оба меня терзаете. Неужели вы не могли придумать так, чтобы ансамбль не распадался, чтобы вы по-прежнему работали вместе?» Она принесла в жертву свою профессиональную карьеру, она пошла работать после спорта не в американский балет на льду, а к Игорю в театр. И Андрей, помаявшись, а куда он без пары, пошел за ней. Наташа многое умеет: и сама катается, и ставит программы, и занимается организационной работой и бухгалтерией. Она настоящая опора своему мужу и его настоящая любовь.

Игорь без скидок и комплиментов талантливый в нашем деле человек и уникальный исполнитель. Я видела его постановки, они все сделаны с большим вкусом, возможно, на камерную аудиторию, но не могу не отметить, что видна его рука, его собственный почерк. Какая-то девочка, по-моему из Венгрии, вышла пару лет назад на чемпионате Европы катать короткую программу, и я без всякого объявления вижу — это рука Бобрина. Я спрашиваю, кто хореограф, — точно, с ней работал Игорь.

Сейчас у нас нормальные, слава богу, ровные отношения. Они живут счастливо. Мне всегда казалось, что Наташа с Андреем (а Андрей выступал за это) должны были пойти в западное шоу. Тогда, когда они закончили, буквально через год, уже можно было не спрашивать в ЦК КПСС разрешения на участие в мировых турах. Наверное, выступая там, они продлили бы себе звездную жизнь. Но Наташа решила поднимать коллектив мужа, и ей это удалось. Одно только присутствие в труппе таких чемпионов, как Бестемьянова — Букин, высоко поднимает ее акции, а то, что они еще и активно выступают, дало возможность коллективу крепко встать на ноги.

Андрея я всегда звала «сынок», он хороший человек, и я переживаю его домашние трагедии, его трудная семейная жизнь до сих пор меня не оставляет в покое. Когда они уходили из спорта, я не сомневалась, что впереди их ждет блистательное будущее. Но кто знает истину? У них своя жизнь, и они вправе распоряжаться ею сами. И Наташа, и Андрей сыграли много ролей в своем театре, возможно, им это интересно, но есть зал на тысячу мест — это камерный театр, каким, собственно, и является театр Бобрина, но есть и театр мировой. В том огромном театре премьер, наверное, не так много, меньше эксперимента и с творчеством попроще, но настоящий большой успех именно там.

Когда они участвовали в профессиональных соревнованиях и я слышала, что они четвертые или третьи, у меня начинало болеть сердце и отнимались ноги. Таким дарованием и таким человеческим талантом, которыми обладают эти двое, в нашем деле редко кто обладает. Да, в моем представлении у них должна была сложиться более звездная судьба. Но они счастливы в своем театре, что еще надо? а мне обидно, что мало народа их видит, их редко показывают по телевидению. По понятным причинам они не имеют возможности гастролировать по России. А я бы хотела, чтобы их театр гремел и сверкал. Сейчас у меня нет никакого чувства ревности ни к их театру, ни к Наташе и Игорю. Конечно, мне всегда хочется работать с ними вместе, и это понятно. Они же относятся к числу тех выдающихся фигуристов, которым можно ставить танцы всю свою жизнь. Но ребята выбрали свой путь. Они нелегко живут, но стараются держаться на уровне, и это вызывает уважение.

Однажды у нас возникла серьезная ситуация на чемпионате мира. Я не довела до ума оригинальный танец, и мы его проиграли. Оригинальным танцем в тот год выбрали вальс. Этот танец — не мой конек. Теперь-то я понимаю, какую сделала ошибку, им полагалось сделать вальс драматический. А была выбрана музыка «Венского вальса». Этот вальс легкий, легковесный, он никак у меня не получался, я много раз его переделывала. В конце концов он попадал под разряд нормальных, а им полагался выдающийся. Климова с Пономаренко, их главные соперники, в том году катались под музыку из оперетт. Опереточный стиль им стопроцентно подходил: вальс легкий и изящный, он получился лучше моего.