Джон Пристли - При блеске дня

• Название: При блеске дня
• Автор: Джон Пристли
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-081025-3

Чего не хватает в жизни преуспевающему, талантливому писателю, работающему в Голливуде?

Он немолод — но ведь с годами приходит мудрость. Он не женат — но разве это не его собственный выбор?

У него есть деньги и имя, его сценарии нарасхват, его любит знаменитая актриса.

Так почему же в душе Грегори Доусона поселилась тоскливая, гнетущая пустота?

Случайная встреча в отеле у моря с семейной парой, с которой Грегори общался давным-давно, заставляет его переосмыслить прошлое, чтобы найти ответ на вопрос: когда именно все пошло не так? И не поздно ли еще все изменить?..

---

— А что это ты с утра пораньше делал в «Тублине»? — спросила тетя Хильда. «Тублин» был известным баром-рестораном на Маркет-стрит.

— Рассказывал Джо Экворту про Грегори, — поспешно ответил дядя и снова обратился ко мне. — Завтра идешь в контору на собеседование. Джо говорит, что это вообще-то не его дело, он закупщик, но все будет хорошо. Я ему сказал, что ты немного знаешь французский и немецкий, Грег. И что тебе очень хочется освоить профессию. Джо пообещал замолвить словечко. Он завтра будет в конторе, но тебе надо спросить мистера Элингтона, это твой будущий начальник. Я про него слышал, хотя лично не знаком. Он не местный, из Лондона приехал.

— Элингтон? — Моя тетя принялась рыться в обширных кладовых своей памяти. — Кажется, миссис Рэнкин знакома с этой семьей. Они живут за кладбищем, со стороны Уэбли-вуд. Помню, миссис Рэнкин рассказывала, как миссис Элингтон натерпелась горя с одним из детей — ребенок чуть не умер от аппендицита. — Тетя повернулась ко мне: — Надень завтра свой синий костюмчик, хорошо?

— Да он в любой одежде будет выглядеть лучше Джо Экворта, — сказал дядя.

— Ну что же ты, Майлс! Наш Грегори не Джо Экворт, он должен выглядеть опрятно и произвести хорошее впечатление. Это уже половина дела! — заявила тетя, ни разу в жизни не бывавшая в конторе фирмы, торгующей шерстью. — Тем более мистер Элингтон не местный, наверняка какой-нибудь лондонский щеголь, разряженный в пух и прах. — Тете Хильде, как и большинству браддерсфордцев тех лет, казалось, что в Лондоне живут сплошные денди и распутники.

Итак, на следующее утро я сел в трамвай и отправился в город, сам разряженный в пух и прах: на мне был мой лучший синий костюм, высокий накрахмаленный воротничок и черный вязаный галстук — из тех, что пользовались страшной популярностью в те годы, а сегодня их нигде не увидишь. От Смитсон-сквер я пошел вниз по Кэнэл-стрит — короткой улице, бегущей промеж высоких каменных складов, похожих на черные крепости, — и оказался в незнакомом мне квартале: между закопченной громадой Мидлэндского вокзала и жирным гороховым супом канала. Копыта огромных ломовых лошадей вышибали искры из мостовой. Всюду сновали мужчины в матерчатых кепках и клетчатых рабочих комбинезонах либо в фартуках, которые местные называют передниками. И еще этот квартал очень дурно пах; особенно отталкивающий смрад шел от кожевни.

Контора «Хавеса и компании» находилась на первом этаже мрачного темного здания. Немного помедлив, я постучал в маленькое закопченное окошко под надписью «Справочная». Оно тут же распахнулось, и в нем возник рыжий веснушчатый подросток лет пятнадцати. Я представился ему и объяснил, зачем пришел. Откуда-то изнутри тут же раздался оглушительный злой голос, который с ярко выраженным йоркширским акцентом произнес:

— Пусть идет ко мне!

Мальчишка открыл дверь и впихнул меня в длинную узкую комнату. Вдоль стены с окнами помещалась длинная стойка, а противоположная стена была до потолка заставлена корзинами и коробками с образцами шерсти, завернутыми в голубую бумагу. К стойке привалился крепкий человек средних лет с широким грубым лицом, на котором тоже были передник и старая матерчатая кепка — совсем крошечная и оттого делавшая его похожим на комедианта. Человек посасывал пустую трубку, кряхтел, страшно хмурился и всем своим видом напоминал разъяренного кабана.

— Вот он, мистер Экворт, — сказал мальчишка.

— Знаю! — проорал мистер Экворт. — А теперь бегом в испытательный центр, живо, живо!

Мальчишка, чьи рыжие волосы и веснушки в этом свете горели еще ярче, ничуть не испугался этого оглушительного крика. Он кивнул, весело улыбнулся, сорвал с себя передник, бросил его на крючок у двери и, посвистывая, удалился.

Мистер Экворт хорошенько ко мне пригляделся, а я, помню, мгновенно почувствовал себя болваном: угораздило же меня так вырядиться!

— Ты тот самый малый, о котором вчера толковал старый Майлс Лофтхаус? — закричал мистер Экворт. — Как бишь тебя? Запамятовал!

— Грегори Доусон, — ответил я, напуская на себя беспечный вид.

— А, ну да, ну да. Как я мог забыть? — Он перестал кричать и перешел на невнятное бормотание. — Знавал я твою матушку. Мы с ней вместе пели в Конгрегационалистском хоре Парксайда лет двадцать пять назад, когда я был еще молод и сдуру решил, что умею петь. Худшего тенора этот хор еще не видал, ты уж мне поверь. Она вышла замуж за малого по имени Доусон и упорхнула с ним в Индию, так было дело? — Он снова окинул меня внимательным взглядом. — А ты, что ли, франт?

Тут я рискнул и улыбнулся:

— Нисколько. Это тетя меня заставила надеть все самое лучшее.

— Так и подумал. — Мистер Экворт издал что-то вроде сдавленного смешка. — Мы с ней знакомы. Она из очень благовоспитанной семьи. Для некоторых ее родственников эта благовоспитанность оказалась несовместима с жизнью. В нашем деле что-нибудь смыслишь?

Я честно признался, что нет.

— Не беда. Я еще и не таких малых на бирже встречал: должности ого какие, а в шерсти разбираются не лучше, чем я в женином рукоделье. Ну, говори, что это? — Мистер Экворт грохнул кулаком по стойке, подняв облачко пыли, взял голубой сверток и, развернув, показал мне.

— Немытая шерсть, насколько я понимаю.

— Неправильно понимаешь! — проорал мистер Экворт и вытряхнул содержимое свертка на стойку. — Это верблюжья шерсть, со всей положенной мерзостью. — Он показал пальцем на грязь и кусочки засохшего навоза. — Она приехала сюда прямиком из какой-нибудь пустыни, так что присмотрись к ней хорошенько. Ты небось думал, что в Браддерсфорде одни темные неучи да простаки живут, так вот знай: мы бываем во всех частях света, и все части света бывают здесь. Заруби это себе на носу, малый.

Тут его позвали к телефону, который висел рядом с дверью. По телефону мистер Экворт разговаривал еще более грубо и без обиняков.

— Ты своему Бутройду скажи, чтоб не наглел! — закричал он в трубку. — Цену свою мы назвали, и сверх того он ни пенни не получит! Слышал я эти байки да не раз. Стоит вам товаром разжиться, так сразу песню заводите: кроссбредная, мол, дорожает… Хватит! Или я беру шерсть, как договаривались, или ищите себе другого покупателя, мне плевать! — Он с грохотом водрузил трубку на место и с улыбкой повернулся ко мне. — Поднять цену вздумали. Ох уж этот Бутройд! К обеду они примут мое предложение, вот увидишь. Ладно, попробуй завернуть этот образец.

С первым заданием я справился хуже некуда — боялся испачкать костюм, да к тому же шерсть и грязь не желали помещаться в жалкий огрызок бумаги. Однако моя неудача как будто пришлась мистеру Экворту по душе.

— Да не так надо! — проорал он и оттолкнул меня в сторону. — Вот гляди, малый. Как следует все уминаешь, потом заворачиваешь. Смотри и учись, тебе этим делом часто придется заниматься, если будешь со мной работать. И вот еще что. Мистер Элингтон может дать тебе должность в конторе, а юного Эллиса назначить мне в помощники, но я бы на твоем месте остался здесь: со мной уму-разуму быстро научишься.

Я сказал, что для этого и пришел.

— Ага, — кивнул он без намека на одобрение, — уж наверняка. Однако работу тебе еще не дали, учти. Решение принимаю не я, я могу только словечко замолвить. Главный у нас мистер Элингтон, повидайся сперва с ним.

— Мне так и сказали. Он сейчас у себя?

— Да, но пока занят. Мы вообще-то делом занимаемся, а не только языками треплем. Погоди, я схожу гляну.

Мистер Экворт вышел в другую дверь, которая вела, по всей видимости, в контору: оттуда донесся стрекот пишущей машинки и чей-то голос, разговаривающий по телефону. Минутой позже донесся вопль мистера Экворта: он приглашал меня войти. Я очутился в сравнительно небольшом кабинете на несколько человек, с высокими бюро и длинноногими табуретами, словно сошедшими со страниц диккенсовских романов. Чувствуя себя почти Николасом Никльби, я прошел контору насквозь и встал рядом с мистером Эквортом в дверях личного кабинета мистера Элингтона.

— Вот он, — объявил мистер Экворт. — Грегори Доусон. Я знаком с его дядей, а раньше знавал и матушку. По-моему, славный и разумный малый. — С этими словами он вышел вон, оставив меня наедине с мистером Элингтоном.

— Здравствуйте! — с улыбкой произнес тот. — Присаживайтесь и минутку подождите, хорошо? — Он начал подписывать какие-то письма.

Задержи мистер Элингтон взгляд на две-три секунды, он, пожалуй, счел бы меня полоумным. Я глядел на него с разинутым ртом. Меня, как любили говорить в Браддерсфорде, точно обухом по голове огрели. Если бы за дверью очутился царь Приам или колдун Мерлин, я бы вряд ли удивился сильнее. Мистер Элингтон оказался тем самым высоким темноволосым отцом волшебного семейства из трамвая.

Он поднял голову, и его овальное, довольно морщинистое лицо расплылось в улыбке.