Генри Денкер - Голливудский мустанг

• Название: Голливудский мустанг
• Автор: Генри Денкер
• Издательство: Единая Европа
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87945-007-4

Сенсационный роман «Голливудский мустанг» современного американского писателя Генри Денкера пресса назвала «самым тонким, глубоким и психологичным романом о Голливуде».

Герой книги Джок Финли — талантливый режиссер с необычайной внутренней силой и беспредельным творческим воображением. Но ради создания прекрасной картины он становится жестоким, беспощадным к людям, которые попадают в поле тяготения его магической личности, и обретает репутацию режиссера-убийцы.

История о «Голливудском мустанге», полная драматических коллизий, откровенных любовных сцен и столкновений характеров, держит читателя в напряжении с первой страницы до последней.

---

Она поднялась из воды, задыхаясь, разбрасывая брызги; волосы прилипли к ее лицу, платье обтягивало тело Дейзи. Она направилась к берегу. Остановилась на глубине в один фут и посмотрела в камеру, как просил Джок. Все детали ее фигуры подчеркивались лучами солнца, отражавшимися от подернутой рябью воды. Лицо, глаза Дейзи не были видны. Легкая расфокусировка объектива, голубая вода, сверкающее золотистое солнце, фасные горы, фигура девушки, обтянутая мокрым хлопчатобумажным платьем — все это дало такой эффект, что впоследствии этот кадр стал ключевым к рекламе «Мустанга».

Некоторые критики назвали его «Венерой Финли», потому что Дейзи подняла одну руку, чтобы убрать с лица волосы, а другой обхватила груди; ее силуэт казался безруким.

После этого главного кадра работа пошла быстро. Лицо Престона, наблюдавшего за тем, как Дейзи выходит из воды, выражало жалость, любовь, наконец возбуждение. Все крупные планы Карра получились превосходными. Затем последовала любовная сцена на берегу, во время которой Карр раздевал Дейзи. Она тоже прошла хорошо, хотя девушку приходилось часто обливать холодной водой, чтобы ее кожа оставалась мокрой и блестящей, а соски — твердыми, напряженными.

Но делать все это было легче, поскольку нужное освещение обеспечивалось дугами и рефлекторами. И потому что Престон Карр был великолепен в ближних планах, демонстрируя потрясающий профессионализм и душевную тонкость. Его магия была так сильна, что, когда он целовал девушку, она по-настоящему отвечала ему, и он это чувствовал. Внезапно Джок понял: Дейзи влюблена в Престона Карра. Поэтому сцена получилась великолепной. Теперь Джок знал это. И это вызвало у него злость.

Но к концу дня он был готов простить всем что угодно. Почти безнадежная игра привела к успеху. Так, во всяком случае, казалось. Окончательно они узнают это завтра, когда увидят проявленную в лаборатории пленку. Отснятого сегодня материала должно было хватить на великолепную любовную сцену.

Самое главное — это то, что они решили проблему с глазами девушки. Возможно, теперь она будет спать лучше, и эта трудность больше не возникнет.

На следующий день, получив проявленную пленку, Джок не стал, как обычно, ждать перерыва на ленч, а тотчас остановил съемку.

Престон, Джок, Джо, ассистент режиссера Лестер Анселл втиснулись в маленький проекционный трейлер. Дейзи Доннелл никогда не смотрела кадры, на которых была она заснята.

Пленка представляла из себя неупорядоченную череду сцен. Кадры, в которых Дейзи поднималась из воды и шла к камере, появились на экране последними. После просмотра в трейлере воцарилась тишина. Наконец Джо сказал:

— Я не мог бы снять такое второй раз. Подобное совершенство — гениальная случайность. Или случайная гениальность.

Это было высочайшей оценкой работы режиссера. Тем более что прозвучала она из уст Джо Голденберга, человека сдержанного, крайне скупого на похвалы. После присуждения ему премии Академии он обычно говорил: «Спасибо. Большое спасибо».

Критики, вечно притворяющиеся, будто рецензии на фильмы имеют важное значение, будут отыскивать в этой сцене всевозможную символику. Сравнивать Финли с Антониони и Бергманом. Изобретать интерпретации в духе Фрейда и Рейха. И ни одному из них не придет в голову, что режиссер просто пытался скрыть опухшие, усталые глаза невыспавшейся девушки.

Один из критиков написал в общенациональном журнале:

«Некоторые режиссеры используют обнаженные груди весьма ловко и искусно; они напоминают мясника, развешивающего свой товар в витрине магазина.

Джок Финли — не из их числа. С помощью нескольких капель морской воды, блестящих на обнаженной груди, он способен добиться эффекта, сравнимого с эффектом от картин Дали.

… его груди живут… кажется, будто их поры раскрываются перед объективом камеры. Финли сочетает откровенность с нежностью и уважением.

Девушку, в которой другие режиссеры видели шлюху или нечто худшее — секс-символ, Финли превратил в мадонну».

И Джок будет играть свою роль. Соблюдая правила игры, будет давать интервью, притворяясь, будто каждый кадр и каждая сцена навеяны глубинными слоями режиссерского подсознания и насыщены символами. Так рождаются легенды о великих создателях современных фильмов.

Сейчас Джок захотел снова просмотреть отснятый материал. Но, как ни странно, с наибольшим вниманием он разглядывал не Венеру, выходящую из воды, а Карра, целующего обнаженную грудь Дейзи. И ее реакцию. Джок бросил взгляд на Карра, сидящего в темном трейлере. Свет от экрана подчеркивал красоту его загорелого лица. Актер время от времени кивал.

Этим он выражал свое одобрение. Но Джоку показалось, что Карр подтверждает и его подозрения: девушка влюблена в Престона. Когда пленка закончилась, Карр сказал:

— Хорошая работа. Отличная. Может быть, мы на правильном пути.

Это было произнесено как комплимент. Но Джок воспринял услышанное как упрек…

— У нас уже есть отличный материал. Мы закончим вовремя. Сделаем превосходную картину.

— Не нервничай, малыш, — улыбнулся Карр. — После всего, что мы пережили, отставание на шесть дней — это не беда.

— Мы наверстаем! Теперь, когда мы уже добились от нее многого, — с легким раздражением в голосе сказал Джок.

— Думаю, да, — задумчиво произнес Карр.

В голосе Престона прозвучала уверенность. Джока это возмутило. Внушение оптимизма, бодрости духа, надежды является прерогативой режиссера, особенно когда речь идет об игре актрисы. Джок не желал уступать это право никому. Даже Престону Карру.

Седьмая глава

Со времени существования двора Людовика XIV простой, естественный акт прелюбодеяния нигде не влиял так сильно на финансовую жизнь общества, как в Голливуде. Распространившийся в ресторанах, студиях, столовых слух о том, что Джок Финли спит с Дейзи Доннелл, являлся чисто деловой информацией. Они снимают вместе превосходный фильм, потому что их связывает великая страсть.

Вся съемочная группа наблюдала за сценой с поцелуями; люди видели, что Карр играет, а Дейзи — просто живет в этом эпизоде. Джок понял, что это может означать. Его подозрения подтвердились в течение суток.

Благодаря пересылаемой ежедневно отснятой пленке, письмам, телефонным звонкам новость быстро долетела до Лос-Анджелеса. Звонок Филина не заставил себя ждать. Агент попросил Джока удалить всех из связного трейлера, и режиссер понял, что разговор будет важным, хотя голос Марти звучал, как всегда, невозмутимо.

— Ну, малыш, как дела?

— Хорошо. Отлично. Великолепно. Почему ты спрашиваешь?

— Почему? Я твой агент и беспокоюсь о тебе. Я твой исполнительный продюсер и беспокоюсь о фильме. Я жду шедевра.

Джок Финли знал, что Филин попросил его удалить всех из радиотрейлера не ради такого рутинного разговора. Где-то рядом находился ржавый рыболовный крючок. Джок решил выявить его самым прямым способом.

— Послушай, Марти, я снимаю ответственную сцену. Я нужен на съемочной площадке.

Как и предполагал Джок, Марти тотчас заговорил о существенном.

— Прежде чем ты уйдешь, малыш, скажи, как там все? Нет проблем? С девушкой?

— С девушкой? — удивленно спросил Джок.

Он лучше чем кто-либо знал, о чем идет речь.

— Утром мне позвонили из Нью-Йорка. В «Репортере» появилась заметка о… лучше я прочитаю: «На натуре, где снимается «Мустанг», назревает драка между знаменитым актером и режиссером, которого считают первым жеребцом в табуне». Это может встревожить студию. Особенно теперь, когда они обсуждают рекламную кампанию стоимостью в два миллиона долларов. Даже готовят специальное гастрольное шоу. «Мюзик-холл» мечтает познакомиться с лентой. Они не хотят, чтобы сейчас произошло нечто плохое.

— Ничего плохого не произойдет! — Джок Финли понял, что он кричит. Понизив голос он сказал: — Послушай, Марти, картина будет отснята. Она получится великолепной. Дейзи не подведет. Пока я считаю, что, трахаясь с ней, я приношу пользу картине, я делаю это. А если для картины полезнее воздерживаться от этого, я не трахаюсь с Дейзи. Сейчас имеет место именно это. Я не хочу, чтобы кто-то еще знал об этом! Понятно?

— Малыш, ты можешь не повторять это, — ответил Филин.

Они оба знали, что, положив трубку, Марти позвонит на студию, в редакцию «Голливудского репортера» и нескольким знакомым газетчикам.

Слух разнесется по городу. К концу дня зазвучат шутки о Джок-соке Финли. О том, как он получил свое имя. О том, что он обладает большей сексуальностью, чем все его актеры, вместе взятые. Что он с ее помощью добивается от актрис поразительной игры. Что это — величайший любовный роман со времени Бергмана и Росселлини. Вечером в «Ла Скала» люди будут говорить: «Большой талант, большой член».

Корректировка слухов, циркулирующих в Лос-Анджелесе, не изменит происходящее на натуре. Шестидесятидвухлетний Престон Карр, который по возрасту мог быть отцом Джока, средь бела дня увел у него девушку. На глазах у всей съемочной группы. И не просто какую-то девушку, а Дейзи Доннелл. Все знали о ее многочисленных быстротечных романах с мужчинами, за которых она не выходила замуж, но это не могло утешить Джока Финли, который сам обладал определенной репутацией и гордостью.