Барбара Картленд - Ангел в сетях порока

• Название: Ангел в сетях порока
• Автор: Барбара Картленд
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-15-000382-4

Наивная Максина, воспитанная в монастырском пансионе, прибывает в Лондон, к молодой тетушке — известной «светской львице», с удовольствием вводящей племянницу в роскошный мир фешенебельных ночных клубов и элегантных аристократических вечеринок. Подкупающая свежесть Максины покоряет мужские сердца, но сама девушка выбирает из всех воздыхателей самого что ни на есть неподходящего. Мало того, что о похождениях Гарри Стэндима ходят легенды — у него еще и роман с тетушкой Максины...

---

— Ральф, дорогой, это моя крошка Максина.

Я была не такой уж и крошкой, но замечала, что люди всегда говорят о своих единственных чадах в патетическом тоне.

Мама продолжала:

— Максина, милая, это мой давний друг, сэр Ральф Стрейндж. Он только что вернулся из-за границы.

— Здравствуйте, — сказала я.

— Здравствуйте, — ответил он и посмотрел на маму, и та торопливо проговорила:

— Не пойдешь ли вместо меня покормить цыплят, дорогая?

Было всего четыре часа, а цыплят раньше шести никогда не кормили. Впрочем, я догадалась, что это предлог, и ушла, оставив их наедине.

На кухне суетилась Марта. Увидев меня, она заявила:

— Цыганка нагадала скорую свадьбу в нашем доме — помяните мои слова, мисс Максина!

— Какая цыганка? — спросила я. — И какая свадьба?

— Цыганка, что заходила к нам на прошлой неделе, — отвечала Марта, — с ярмарки.

Тут я вспомнила, что действительно видела цыганку, и с некоторой тревогой спросила:

— А чья свадьба, Марта?

— Чья ж еще, как не вашей матушки, — пояснила она.

Я не поверила, но цыганка оказалась права — через месяц моя мать и сэр Ральф поженились. Меня отослали в Париж, а сами уехали в глухую провинцию, где мистер Стрейндж и по сей день служит губернатором.

Все произошло так стремительно, что я не успела оглянуться, как уже была в монастыре, среди совершенно чужих людей, безо всякой надежды увидеть в ближайшем будущем свою матушку.

Кончилось все тем, что меня пообещала «вывести» тетушка Дороти.

Ее имя не сходит со страниц лондонских газет. Ее фотографии постоянно красуются в «Татлере» под заголовками: «Прекрасная хозяйка лондонского дома» или «Красавица супруга известного политического деятеля».

Она действительно очень красива и, безусловно, обладает великолепным вкусом. Лучшее тому доказательство — ее изысканные туалеты и продуманный интерьер ее дома.

Хорошо бы немножко побольше знать о людях, с которыми мне предстоит встретиться.

Интересно, много ли я заведу друзей? Ах, как сейчас мне не хватает Тельмы! У нее острый, наблюдательный ум, и она никого не боится.

А я, если честно, умираю от страха допустить какую-нибудь ошибку. Впрочем, надеюсь на свою интуицию.

В любом случае переживать раньше времени — глупо!

* * *

Пока я еще не могу со всей определенностью сказать, нравится мне здесь или нет.

Вчерашний вечер принес столько новых впечатлений, что я не в состоянии осмыслить ни одно из них. Единственное, что я пока поняла, — мне не очень-то по душе тетушка Дороти.

Она изо всех сил хочет казаться доброй и мягкой, но я чувствую, что это маска, за которой прячется жесткая и холодная натура. Какой смысл в ее блеске и великолепии, если рядом с ней чувствуешь себя неуютно? Все равно что спать, подложив под голову бриллиант вместо подушки.

К этому вечеру она для меня заказала прелестное платье — разумеется, белое, так как я дебютантка, но расшитое зелеными листьями и с чудесной кружевной юбочкой.

Я почувствовала себя в нем настоящей леди. И действительно, еще ни одно платье так великолепно не сидело на мне, выгодно оттеняя рыжие волосы. Мейбл — горничная тетушки Дороти — уложила их на затылке волной. Результат превзошел наши ожидания.

И вот наконец я спустилась вниз. Почти все приглашенные на обед были в полном сборе, великолепно одетые, оживленные, смеющиеся. Правда, говорили они, на мой взгляд, на каком-то странном наречии.

За каждым словом следовало «дорогой», «дорогая» или «божественно», то и дело произносились фразы, в которых для меня ничего смешного не было, однако окружающие буквально покатывались со смеху.

Я отказалась от предложенного коктейля, а тетушка Дороти сказала:

— Дорогая, чем раньше привыкнешь, тем лучше, коль уж ты попала в наше общество.

Я сделала несколько глотков — не скажу, чтоб мне очень понравилось. Улучив момент, я спрятала недопитый бокал за фотографией в рамочке.

Обед был назначен на половину девятого, однако все собрались лишь после половины десятого.

В моем представлении опоздание — вещь недопустимая в приличном обществе, однако никто не возмутился, когда некий джентльмен, которого все называли Гарри, явился чуть ли не через час, небрежно бросив:

— Извините, господа! Я так наслаждался, принимая теплую ванну, что забыл обо всем на свете!

А тетушка Дороти сказала:

— Дорогой, я просто в бешенстве. — Но в глазах ее можно было прочесть совсем иные чувства.

Гарри, пожалуй, самый интересный из всех присутствующих мужчин и явно важная персона, так как вокруг него все так и суетятся, и хохочут над каждой его шуткой, и прислушиваются к каждому его слову.

Он высокий, довольно привлекательный, только держится надменно.

Правда, с дамами он предельно любезен — каждой наговорил комплиментов, особенно тетушке Дороти. Хотя меня не покидает чувство, что он говорит не то, что думает.

Как я уже заметила, дамы здесь одеваются великолепно и носят сногсшибательные драгоценности.

Я обратила внимание на одну девушку, которая, как мне показалось, была значительно старше меня. Однако вскоре выяснилось, что она только в этом году дебютировала. Ярко накрашенное лицо, массивные бриллиантовые серьги в виде капель и дорогие браслеты — все это делало ее значительно старше, так что я чуть было не записала бедняжку в ровесницы тетушки Дороти.

Когда я рассказала об этом своей тетушке, она рассмеялась и заметила:

— О, через год-другой она помолодеет. Сначала всем хочется походить на супругу Мафусаила[5].

И здесь она была абсолютно права — мне самой постоянно хочется быть старше, чем я есть на самом деле.

Все было бы даже ничего, если бы не мой постоянный страх допустить какой-нибудь промах или попасть в неловкое положение!

Очень трудно сообразить, что и когда сказать. Похоже, здесь никто не договаривает до конца ни одной фразы, и все говорят одновременно, при этом не придерживаются какой-либо конкретной темы, а просто болтают о всяких пустяках да рассказывают невероятные истории, якобы с ними случившиеся.

После обеда мы все отправились в клуб «Эмбасси» — одно из самых шикарных мест в Лондоне, где можно потанцевать. Я очень много слышала об этом клубе, но, попав туда, испытала легкое разочарование.

Это оказалось длинное, выкрашенное в желтый цвет помещение, не очень-то хорошо освещенное; здесь было многолюдно и душно. Но когда я уселась за столик и огляделась, прислушиваясь к разговорам, то сразу поняла, что все присутствующие персоны очень важные или известные.

Сначала тетушка Дороти мне рассказала про двух-трех человек, а потом я пошла танцевать с джентльменом по имени Сесил, он был знаком абсолютно со всеми.

Пока мы кружили в танце, каждый второй обращался к нему с каким-нибудь вопросом. Тот отвечал с неизменной любезностью, а потом сообщал мне, кто есть кто, при этом ужасно потешаясь над всеми.

В зале присутствовали женщины, каждая из которых считала себя одетой лучше всех в Европе, но вот две из них явились в одинаковых платьях, и разразился страшный скандал.

А в какой-то момент поднялось невероятное волнение из-за того, что один молодой человек появился в обществе не с той женщиной, которую все ожидали увидеть. В общем, нравы здесь царят самые невероятные.

Я танцевала с Гарри, который был очень мин со мной.

Неожиданно он спросил:

— Вы что, боитесь?

В его словах не было и тени той иронии, с которой обычно ко мне обращались тетушка Дороти и другие, точно я комнатная собачка или несмышленое дитя.

Интересно, почему дебютантки производят подобное впечатление?

— Да, пожалуй, боюсь, — призналась я.

— Ничего, — утешил он, — через день-другой вы привыкнете к этой жизни, и она не будет вам казаться такой загадочной и сложной.

Я поблагодарила его за добрые слова, а он покачал головой:

— Пустяки! Мне ужасно жаль видеть вас брошенной на съедение этой толпе!

Я не стала спрашивать, что он имеет в виду, но почувствовала, что в его словах заключалось нечто не слишком лестное для тетушки Дороти.

Мы танцевали тур за туром, останавливаясь лишь тогда, когда кому-то было необходимо переговорить с Гарри. Дамы глядели на меня с величайшим изумлением. Одна сказала:

— Господи помилуй, Гарри, кто это рядом с тобой?

— Позвольте представить племянницу Дороти, — ответил он.

— Ох! — вздохнула она не то с облегчением, не то с некоторым разочарованием, словно предполагала что-то совсем иное.

Но меня мало заботили незнакомые дамы, все мое внимание было сосредоточено на Гарри. Он рассказывал мне про Лондон и про множество вещей, которыми я смогу насладиться в этом городе.

Наконец я отважилась и задала ему вопрос:

— А чем вы занимаетесь?