Вячеслав Кабанов - Всё тот же сон

• Название: Всё тот же сон
• Автор: Вячеслав Кабанов
• Жанр: Биографии и Мемуары

Книга воспоминаний.

«Разрешите представиться — Вячеслав Кабанов.

Я — главный редактор Советского Союза. В отличие от тьмы сегодняшних издателей, титулованных этим и еще более высокими званиями, меня в главные редакторы произвела Коллегия Госкомиздата СССР. Но это я шучу. Тем более, что моего издательства, некогда громкославного, давно уже нет.

Я прожил немалую жизнь. Сверстники мои понемногу уходят в ту страну, где тишь и благодать. Не увидел двухтысячного года мой сосед по школьной парте Юра Коваль. Не стало пятерых моих однокурсников, они были младше меня. Значит, время собирать пожитки. Что же от нас остается? Коваль, конечно, знал, что он для нас оставляет… А мы, смертные? В лучшем случае оставляем детей и внуков. Но много ли будут знать они про нас? И что мне делать со своей памятью? Она исчезнет, как и я. И я написал про себя книгу, и знаю теперь, что останется от меня…

Не человечеству, конечно, а только близким людям, которых я знал и любил.

Я оставляю им старую Москву и старый Геленджик, я оставляю военное детство и послевоенное кино, море и горы, я оставляю им всем мою маму, деда, прадеда и любимых друзей — спутников моей невыдающейся жизни».

---

— Алексей, ты что, не понимаешь? Он же враг. Он — враг!!!

Но Алексей Филиппович устоял и подписал наше обращение к Солженицыну. После этого отступать стало некуда.

* * *

Когда в пяти последних номерах журнала «Дружба народов» за 1989 год появилась «Железная женщина» Нины Берберовой, никто не должен был бы удивиться — все знали, что журнал активно включился в перестройку. Но всё же эта публикация ошеломляла. Ещё бы! Ведь напечатано не зажатое раньше нашей цензурой своё, а нечто — вообще невообразимое, пришедшее оттуда, из чуть ли не загробного мира…

Нет, кое-что кому-то было всегда так или иначе известно. Вот Юрий Палыч Тимофеев, он что-то знал и как-то к слову или случаю ещё в 1967 году рассказал нам занятную байку. Что вот, мол, к Горькому, когда он еще не уехал, явилась однажды просительница, такая юная жена. И Горький, в приёмную случайно выйдя, её увидел, сразу пригласил и все её проблемы разом разрешил. А спустя короткое время уже показывал хорошим знакомым новую галерею старинных портретов, при этом приговаривая:

— Это, однако, мои новые предки!

Так впервые прозвучала для нас баронесса Бутберг из уст Юрия Павловича.

И вот теперь, через двадцать два года, в нашем ещё советском, но уже перестроечном журнале появилась подробная животрепещущая повесть о жизни загадочной и невероятной железной женщины Закревской-Бенкендорф-Бутберг — спутницы жизни Максима Горького и Герберта Уэллса, двойного агента, замешанной в громком деле знаменитого английского шпиона Локкарта!

Журнальная публикация — это замечательно, но из неё ведь нужно сделать книгу. Это был вопрос профессиональной чести. Только у нас, только в «Книжной палате» должна была явиться невероятная эта история в книжном переплёте!

Тут стало известно, что автор книги, эмигрантка первой волны, жена Ходасевича, близко знавшая всех — от Блока и Гумилёва до Мережковского и Гиппиус, — Нина Берберова, должна в скором времени приехать в гости в свою бывшую Россию. Мы с редакцией Нади Ганиковской судорожно искали возможность первыми её перехватить. Ах, как мало мы тогда понимали в издательском бизнесе! Зато хотели многого.

Вдруг почти случайно выяснилось, что исполнение наших желаний совершенно не зависит от Берберовой. Как же так? Она же автор! Автор-то автор, но свои права уже давно продала американскому издательству «Руссика»…

Так. Ищем «Руссику». А «Руссика» сама — представьте — едет к нам, то есть в связи с визитом Берберовой приезжает к нам директор этой самой «Руссики».

И вот американский директор сидит у нас в директорском (нашем) кабинете и произносит вдруг по-русски такую фразу:

— Мне мой главный редактор господин Сумеркин велел «Железную женщину» отдать только господину Кабанову!

Я не был этой фразой польщён. Верней, польщён-то был, но более — смущён. Ведь мы сидели в кабинете моего директора. Ни я, ни мой директор чувств своих не обнаружили, но главное мы поняли: «Железная женщина» — наша. И 28 февраля 1991 года эта новая книга в серии «Популярная библиотека» уже была подписана в печать. Когда же сигнальный экземпляр прекрасно оформленной книги лёг мне на стол, в голову мою пришёл запоздалый вопрос: а кто же на первой сторонке переплёта так замечательно фотографически изображён — Берберова или же Бутберг? Автор или персонаж? Это был вопрос на засыпку. Никто не мог с достаточной определённостью ответить на него. А указание на этот счёт забыли поместить. Хотя, конечно же, на переплёте красовалась баронесса Бутберг.

* * *

Ещё в начале 1991 года раскол в Перестройке обозначился резко. В январе провели силовую акцию в Вильнюсе, и Горбачёв применение вооружённой силы открыто поддержал. Язов и Пуго седлали боевых коней, а Ельцина откровенно топили. Пребывание в ихней большевистской партии переставало быть формальностью. Я потихоньку собирался с духом и, наконец, решился.

В цеховую организацию КПСС

Издательства «Книжная палата»

Заявление

Прошу считать меня выбывшим из КПСС по следующим мотивам:

1. В новых для нашей страны условиях многопартийности пребывание в той или иной партии обретает смысл только лишь при активном участии в политической жизни, в политической борьбе. Меня же эта сфера деятельности как таковая не интересует.

2. Цель Коммунистической партии — построение коммунизма — уже мало кому представляется реальной целью. Первая же фаза — социализм — непродуктивен сам по себе, не говоря уже об океане крови, напитавшей его зыбкую почву.

3. И главное. Призвав к «новому мышлению», — планетарному по сути, общечеловеческому, — КПСС начала свершение величайшего исторического акта — фактического самоуничтожения во имя реализации своей же генеральной идеи, во имя освобождения человечества от безысходности противостояния двух социально-экономических систем. В такой партии надо было оставаться до конца. Увы, это был только манёвр: партия не начала исход с исторической сцены, а только притаилась в окопах. Началась контратака, захват оставленных плацдармов, партия выходит из окопов помолодевшей и обновлённой. Она зовёт нас к обветшалому и тупиковому партийно-классовому мышлению, но сама же, отбросив на время ритуальные вериги своей идеологии, действует решительно и смело, как молодой и хищный класс новой буржуазии. Может быть, она снова победит. На пять лет. Или на пятьдесят. Я не хочу быть причастным к этой победе.

4. Могли бы быть названы и иные мотивы, в том числе, эстетический, как у Андрея Нуйкина. Действительно, явление Полозкова с точки зрения красоты — лица, морали, образа мысли, звучания имени — способно погубить мир.

И каждый ныне прожитый день прибавляет мотивы.

Думаю, этого достаточно, чтобы осознать и прочувствовать невозможность для себя дальнейшего пребывания в КПСС.

Партийный билет №… прилагаю.

20 марта 1991 года В. Кабанов

Это заявление я огласил в конце последнего партийного собрания, мои друзья-партийцы оцепенели с потерей дара речи, а я с облегчённой наконец-то душой встретил назавтра свой день рождения.

Затем пригласил меня к себе генеральный директор Объединения Юрий Владимирович Торсуев. Он был, конечно, потрясён, но сдержан и очень долго рисовал мне на листках бумаги какие-то схемы, долженствующие наглядно показать неоспоримость марксизма и преимущества социализма перед капиталистическим строем. Всё это протекало доброжелательно сквозь стиснутые зубы, но очень долго. Я терпеливо всё прослушал, включая просьбу подумать, и молча ушёл.

А дальше всё пошло своим путём, как будто ничего и не случилось. Но всё же мне приятно сознавать, что случилось ещё до августовского путча.

* * *

Главному редактору издательства

«Книжная палата»

г-ну В.Т. Кабанову

27 декабря 1993 г.

Уважаемый Вячеслав Трофимович!

Соблаговолите принять самую глубокую и искреннюю благодарность за Ваш вклад в благотворительную деятельность Международного фонда «Знамя». Рады, что Ваш выбор совпал с выбором Совета попечителей и премию «Книжной палаты» по номинации «Автобиографическая проза» получил Лазарь Лазарев — автор книги воспоминаний «Шестой этаж».

Надеясь на Ваше сотрудничество и в дальнейшем, просим Вас сообщить:

— сохраняет ли «Книжная палата» свою премию авторам журнала «Знамя» и на 1994 год?

— точную формулировку премии?

— её финансовый объём?

Считаем возможным напомнить, что страницы журнала «Знамя», выходящего в 1994 году тиражом в 65 000 экземпляров, открыты для рекламы Вашего издательства по самым льготным расценкам.

С глубокой признательностью и уважением,

С.И. Чупринин,

президент фонда «Знамя»

Великолепная церемония вручения премий всегда была приурочена к 14 декабря и протекала в переполненном Овальном зале Иностранки, где собирались попечители, лауреаты и вообще литературная элита, располагаясь на тесными рядами поставленных стульях в окружении застеклённых книжных шкафов-небоскрёбов (до самого поднебесного потолка), заполненных притиснутыми друг к другу фолиантами, инкунабулами и прочими раритетами на разных иноземных языках. Иные, правда, небожители являли себя уже попозже, прямо к утончённому фуршету.