Людмила Леонидова - Хмельная музыка любви

• Название: Хмельная музыка любви
• Автор: Людмила Леонидова
• Издательство: ACT, ACT МОСКВА
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-055465-2

Что важнее для эффектной, красивой девушки: карьера или любовь?

Для строгой, неприступной Евгении, получившей работу в крупной фирме и буквально взлетевшей на самый верх служебной лестницы, конечно же карьера!

Связь с боссом без взаимных обязательств устраивает практичную бизнесвумен, но до поры до времени.

Евгения встречает человека, в которого влюбляется без оглядки. Но вот беда: он охранник в их фирме, хоть и поэт!

Амбиции и жесткий характер возлюбленного не позволяют ей признаться в том, что она правая рука и помощница босса, на которого, как назло, в этот момент наезжают рейдеры.

Да… Ситуация непростая.

Хватит ли героям сил, мудрости, терпимости, чтобы ее разрешить?

---

— Так не бывает!

— А если у меня такой характер?

— Отчего у тебя такой характер? Мы с тобой всегда жили скромно.

— Вот поэтому. Ты не представляешь даже, какие Тим устраивал вечера: бомонд, шампанское! И его знакомые мне ручки целовали, говорили комплименты, восхищались.

— Чем?

— Красотой, стройностью. Мне никогда и никто не говорил таких слов, как он!

«Довосхищались!» — подумала про себя Надежда, но обижать дочь не решилась.

Перед тем как принять решение о замужестве, Таня на прощание все же наведалась к Тимофею Ожегову.

— А-а, моя ласковая девочка пришла, — поприветствовал ее великий мастер. — Проходи, знакомься.

Свято место, как говорится, не бывает пусто.

В мастерской, сидя на том же самом кресле, где некогда позировала она, светилась от счастья новая пассия художника.

Нагая пухленькая блондинка с длинными распущенными волосами и ярким румянцем на щеках оказалась полной противоположностью хрупкой, бледной Тани.

— А что, девочки, — глядя попеременно то на одну, то на другую, придумал Ожегов, — может, вы попозируете мне вдвоем одновременно? Вы такие разные!

— Римские бани собираешься писать? — с горечью воскликнула отвергнутая Татьяна.

— Вовсе нет. Русские ничем не хуже. Вот ямочки на бедрах у Русалки, — он показал на увесистые бедра крепкой девушки, — завлекалочки, не правда ли? Аты, моя хорошая, — он подошел к Тане и бесцеремонно поднял ей юбку, — совсем другая, стройненькая, хрупкая… Люблю разных!

Таня, хлопнув дверью, выбежала из мастерской.

— Радуйся, — злобно напала она на мать, — он меня разлюбил, и я назло ему выйду за Арсения!

Семейная жизнь не сделала Танечку счастливой. Повседневные, совсем не праздничные хлопоты превращали ее в сварливую и желчную. Великий любовник с выходами и салонами не отпускал, надолго засел в ее душе. Картину, на которой он изобразил ее испуганной девочкой, Таня, вынув из рамки, припрятала далеко в свои девичьи вещички.

«Здесь мои секреты» — так она еще ребенком называла корзинку, хранившуюся в дачном домике на чердаке.

Однажды, много лет спустя, Надежда застала ее плачущей над своим нагим изображением. Что оплакивала созревшая женщина: свою судьбу, молодость с мгновениями красивой жизни или безответную любовь?

Догадывался ли об этом ее муж Арсений, Надежда не знала.

Женечка родилась у супругов не скоро. С детства было ясно: станет она красавицей.

Глядя на нее, бабушка Надежда размышляла о том, что уготовила ей судьба. Но твердость характера и крутой нрав говорили, что путь матери она не повторит.

Не купится на обещания немолодого любовника бросить ради нее семью и детей. Правда, седовласый элегантный босс Женечки не раз всплывал в памяти старой женщины. Только она гнала от себя ненужные мысли. Ведь бомба два раза в одну воронку не попадает. Однако когда верная подружка Жени, Наташка, прибежала к ней в гневе, Надежда поняла, что ошиблась.

Глава шестая

Влетевшая в квартиру Наташка была зла. Губы у нее дрожали, она была готова вот-вот разразиться в плаче.

— Вы что? — набросилась она на Надежду. — Совсем тут все с ума посходили! Как вам не стыдно?

— Что ты бушуешь, успокойся, деточка, — пыталась остудить ее пожилая женщина. Знавшая Наташу с детства, Надежда прощала ей вспыльчивый характер. Тем более что девушка недавно вышла замуж и была на сносях. — Что случилось? В твоем положении тебе нельзя волноваться. А то ребеночек нервным будет, садись, расскажи все по порядку, — как можно более спокойно произнесла она.

— Зачем вы Женьку на аборт толкаете?

— Что ты такое несешь? — Обескураженная Надежда присела на краешке стула. — Какой аборт? Кто толкает?

— Дочь ваша Татьяна, Женькина мама.

— Я первый раз об этом слышу. Что ты такое говоришь? От кого… от кого Женечка должна делать аборт?

Последнее время Надежда замечала, что внучка ходила темнее тучи. Даже казалось, что порой у нее глаза на мокром месте. Запираясь у себя в комнате, она подолгу не выходила. Не хотелось, как в случае с дочкой Татьяной, думать о плохом, но Надежда догадывалась, кто тому виной. Не зря блестели глаза у босса. Не зря!

— Человека хорошего, настоящего встретила ваша внучка, — продолжила свою обвинительную речь Наташа. — Что, тоже не знаете? Любовь-морковь у них случилась, и залетела, как полагается, в таких случаях. Решили они ребенка оставить. Вы же про Женьку все знаете, у нее полный порядок во всем должен быть. Поэтому хотела отца будущего ребенка в дом привести, с мамой познакомить.

— Подожди-подожди, — остановила ее Надеждой, — ничего не пойму, с чьей мамой?

— С дочерью вашей, Татьяной.

— А она?

— А она ни в какую. Не таким, видите ли, представлялся ей будущий зять.

— Чем же он ей не понравился? — Опасаясь услышать то, о чем она давно подозревала, Надежда замерла.

— Что-что! Видите ли, он не подходит! Сама решила за дочь, кто годится, а кто нет, — бушевала Наташка. — А у них, может, любовь настоящая. Вместе работают!

— Как же так? — схватившись за голову, расстроилась Надежда. — Любовь? Ты же сама говорила, что трудоголик…

— Да, говорила. Когда-то ведь и конец должен был этому настать.

— Да-да, конечно, должен был, — бормотала Надежда.

— Любовь — это такая редкость в наши дни. Вот у нас с Шуриком тоже любовь. Так я ради него и работу бросила, и ребеночка собираюсь родить. Потому что знаете он какой?

— Какой? — думая о судьбе внучки, механически переспросила Надежда.

— Таких не встретишь никогда. Когда я с работы усталая приходила, он мне туфельки снимал и ножки растирал. И сейчас весь любовью ко мне пылает. Пропитан, понимаете?

— И… и Женечкин избранник тоже пропитан? — не решаясь назвать этого человека по имени, бормотала бабушка.

— Еще как! Он ей стихи посвящает.

— Стихи?

— Да. Лично мне он всем нравится — и взрослый, и сильный. И еще он решительный: «Раз так случилось, готов с твоими родителями встретиться, руки просить».

— И с Арсением тоже?

— Что тоже?

— Тоже хочет встретиться?

— Нет. Женька все поэтапно решила. Сначала с мамой, потом с папой и с вами.

— Да, конечно! Я потом. — Надежда махнула рукой.

— Про вас-то она не сомневалась, поэтому.

— Что, извини, не поняла про меня?

— Не сомневалась, что вы ее поймете, — разъяснила Наташа.

— Конечно-конечно.

— Я вот смотрю, зря она на вас рассчитывала. Потому что вы тоже не так уж с этим согласны.

— Понимаешь ли, Наташенька, — хотела объяснить она девушке, что с женатыми мужчинами, а тем более с детьми и внуками, ничего быть не может, что и у ее дочери Татьяны, и у нее самой лично такой опыт за плечами.

Но Наташка в своей молодой запальчивости не желала ничего слушать.

— Эх вы! — В ее глазах сквозило столько упрека. — Это, может, в ваше время любви было хоть отбавляй, а сейчас… Оглянитесь вокруг. Всюду висят растяжки: «Оторвись со вкусом», «Приколись вместе с нами!», «Попробуй кусочек секса!»

Я только в одном месте за городом однажды на растяжке прочла: «Марина, я тебя люблю!» — и сердце такое большое красное. Возле какой-то забытой Богом закусочной на дороге. Зашла, не поленилась. Там не то служащий, не то хозяин этого заведения такой некрасивый мужик, замухрышка просто. Я его спрашиваю: «Это вы написали?» Он так посмотрел на меня, видно, догадался, что я прониклась этим плакатом, и признался, что он.

Растяжки дорогие очень. А закусочная у него — два с половиной столика. Наверное, годовую выручку отдал. Рассказал, что любит одну женщину, а она к другому ушла. Я его спрашиваю: «Раз ушла, зачем повесил плакат?» Он объяснил, что каждый раз, как она по этой дороге проезжать будет, вспомнит о том, что любящее сердце ее ждет. Может, вернется. Я чуть не заплакала, так мне его стало жаль. Он это почувствован и говорит: «Любовь — это как музыка. Если с детства воспитывать, учить и развивать слух, музыку можно воспринимать, слушать. Это немало. И очень хорошо! И не многие на это способны. Но еще сложнее стать музыкантом. Музыкантами становятся единицы».

Я прибалдела. Такой вроде бы простой мужичонка, а такое говорит!

После этого я часто стала задумываться над его словами и поняла, что любовь надо воспитывать в душе каждого ребенка. У своего вот, — она показала на живот, — прямо с рождения начну. Буду говорить изо дня в день, какой он хороший и как я его люблю. — Надежда обескураженно молчала. — Что вы на меня так смотрите? Я в фильмах видела. Не верите! Тогда про другое расскажу.

Я в пятиэтажке занюханной до замужества жила. У нас на площадке две квартиры. В одной многодетная семья. Их кавказцами называют, но они живут тут давно, москвичи в нескольких поколениях. Так вот мама детей все время учит любить друг друга. Старший брат младшего на руках таскает и приговаривает: «Не плачь, я тебя люблю, защищать всегда буду». Девочки тоже друг о друге заботятся. Одна другой игрушки отдает, а когда ссорятся, мама им говорит: «Она же тебя любит, уступи ей». Или: «Где ты была? Она так без тебя скучала!»