Саймон Моуэр - Евангелие от Иуды

• Название: Евангелие от Иуды
• Автор: Саймон Моуэр
• Издательство: Книжковий Клуб «Клуб Сімейного Дозвілля»
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-0-316-97374-8

Неподалеку от Иерусалима во время археологических раскопок обнаружен бесценный свиток – «Евангелие от Иуды». Расшифровка текста поручена католическому священнику Лео Ньюману. Лео переживает кризис веры в Бога. Он понимает: если свиток будет признан аутентичным, это пошатнет основы христианства и скажется на судьбах миллионов верующих… Священник задается вопросом: что важнее – спокойствие незнания или Истина? Действие романа то забегает вперед, повествуя о жизни Лео после своеобразного воскрешения, то возвращается в фашистский Рим 1943 года. Линии повествования сплетаются в единую историю о жизни и смерти, долге и страсти, любви и предательстве.

---

– К друзьям.

– Эти друзья мужского пола?

Помада вычерчивает кровавую кривую. Магда поджимает губы.

– Возможно, женского.

Она собирает вещи: сумочку, папку с эскизами, – и уходит. Прощаясь, она не выказывает нежности: только вялая улыбка и неопределенный жест – не то пожимает плечами, не то машет рукой. Так люди, ездящие автостопом, прощаются с водителем, который подвез их в нужном направлении.

Сегодня я последовал за ней. Мотивы мои были – и остаются – туманными. Конечно же, ревность. Английское слово «jealousy» происходит от слова zçloô,что означает и ревность, и зависть, как в хорошем, так и в плохом смысле; божественная ревность и ревность смертных, начало и конец. Но мной двигало что-то еще: обладание, жажда обладать ею, как она обладает мной, жажда познатьее. Я чувствую, что, в отличие от Мэделин, Магда доступна познанию.

Я подождал, пока Магда выйдет из квартиры и спустится по лестнице. Затем встал и пошел следом, стараясь не попадаться ей на глаза, держать необходимую дистанцию Потом ускорил темп, пробежал мимо каморки портье и выскочил на улицу. Я видел, как ее угловатый силуэт лавирует между машинами и направляется в сторону реки. Магда движется подобно спортсменке, привыкшей к постоянной грации. Ничего общего с торопливостью Мэделин. Томность, расслабленность членов. Уверенность в себе. Возможно, Магда понимает, что ей нечего терять. Мужчины провожают ее взглядами.

На мостовой она останавливается, ждет автобуса. Деревья, растущие вдоль реки, прячут Лео-льва, выслеживающего свою добычу. Прибывший автобус набит до отказа. Магда забирается внутрь, на переднюю площадку, где обычно стоят люди с постоянными билетами; я тем временем проталкиваюсь через задние двери. Когда автобус трогается, я вижу – над головами и руками пассажиров – лишь ее тонкую кисть, вцепившуюся в поручень. Ее профиль. Она безучастно смотрит в окно, челюсти задумчиво перетирают жевательную резинку. Все это напоминает одну из ее картин – мешанину разрозненных элементов, коллаж. Фигура в толпе, не более чем контур в тисках посторонних тел.

Автобус переехал через реку и двинулся в гору, по ходу избавляясь от пассажиров. Толпа таяла. Я сел, повернувшись вполоборота, чтобы не терять из виду отражение Магды в оконном стекле: я хотел увидеть, когда она протянет руку и нажмет кнопку, требуя остановки. Магда вышла через переднюю дверь – вопреки всем правилам, спровоцировав волну возмущения среди пассажиров, пытавшихся войти через ту же дверь, – а я выскользнул сзади.

Мы оказались где-то в пригороде, на улице с обветшалыми многоквартирными домами, выставочным залом автомобильной компании и несколькими захудалыми магазинами. Я отошел от остановки на безопасное расстояние, после чего наконец отважился оглянуться. Магда по-прежнему стоялана остановке, прислонившись к невысокой стене, задумчиво жевала жвачку и смотрела, как мимо проносятся машины. Неопрятный юноша с заправки через дорогу, похоже, знал ее. Он что-то выкрикнул (я разобрал только слово fica),она посмотрела в его сторону и показала ему кулак правой руки. Этот жест можно было расценить как обычный отказ, но можно было – как оскорбление. Сквозь гул машин я расслышал его смех.

Минут через пять у бордюра остановилась машина – серебристо-серый БМВ. Магда приблизилась, склонилась кокну, перекинулась парой слов с мужчиной за рулем. Потом села внутрь, захлопнула дверцу. Машина тронулась и вскоре исчезла в потоке других машин.

Я ощущал ту самую выхолощенную, обескровленную беспомощность, которая сопровождала известие о гибели Мэделин. Куда уехала Магда? Что она делала этим унылым утром в предместье Рима, пока мимо меня бесцельно мельтешили авто, а в небе ревели самолеты? Десятки версий всплывали к поверхности моего разума, как пенка на бульоне.

Между близлежащими магазинами ютился бар – «Бар делло Спорт». Я сел за стойку, наблюдая за уличной суматохой сквозь окно и потягивая пиво. Народу внутри было много. Люди приходили туда, чтобы сыграть в лото, в лотерею, в настольный футбол или пинбол. Старики таращились на свое прошлое, а молодежь – бритоголовые парни с серьгами в ушах – обсуждала достоинства и недостатки двух городских футбольных команд, перемежая речь нецензурной бранью. Слова cazzo [136]и culo, [137]эти жизнерадостные латинизмы, казалось, оглашались на всю Италию. Компьютерная игра в углу рокотала и визжала, как будто там происходила настоящая гонка на мотоциклах. Я чувствовал себя изгоем, которого чистое любопытство привело на заморский берег, где он лишен каких-либо точек соприкосновения с местными жителями.

А потом – абсолютно неожиданно, – когда я смотрел в другую сторону и больше не обращал внимания на уличную суматоху, в бар вошла она.

Почему я был настолько изумлен, увидев ее? Почему я удивился, когда она появилась там, подошла к бару, а бармен улыбнулся ей и сказал: «Buongiorno, signorina», – сказал с преувеличенной вежливостью, подразумевавшей похабный намек? Она заказала свежевыжатый апельсиновый сок, spremutadiarancia.Наверное, хотела прополоскать рот. Но после чего? Где она была? Что она делала? Десятки вопросов и сотни страшных ответов выступали на поверхности моего мозга, словно болотные пузыри. Я сидел в считанных футах от нее, пока бармен давил апельсины, а затем с сияющим видом протянул ей стакан. Сок был кроваво-красного цвета, красный, как ее губы, красный, как рана. Магда размешала в стакане полную чайную ложку сахара (как я и думал) и чуть подалась вперед, чтобы отсосать – с загадочной улыбкой – кусочки мякоти на поверхности. Потом поставила стакан на стойку и огляделась по сторонам. Ей понадобилось всего одно мгновение, чтобы осознать увиденное. Магда нахмурилась и снова пригнулась к напитку. Когда она заговорила, в голосе ее слышался нескрываемый гнев.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она по-английски. Бармен, заинтересовавшись, повернулся к нам и даже прекратил возню с кофеваркой.

– Я смотрю на тебя, – был мой идиотский ответ.

– Ты следишьза мной?!

– Вроде того.

Откинувшись на стуле и потягивая сок, Магда взвешивала полученную информацию. В отдалении пищал и повизгивал автомат для пинбола. Из соседнего зала доносились точные, аккуратные щелчки бильярдных шаров. Их геометрическая точность словно противостояла иррациональной природе мироздания.

– Ты шпионишьменя?

–  Затобой. Я шпионю затобой.

– Неважно, – раздраженно осадила меня она. – Ты делаешь это.Шпионишь.

– Похоже, что да.

Она провела кончиком языка по зубам, слизывал волоконца апельсина, затем повторила эту операцию уже ногтем.

– Зачем?

– Я боюсь за тебя.

– Боишься меня?

– За тебя. Я боюсь затебя. Я хочу знать, что ты делаешь, куда ты ходишь. Я переживаю за твою безопасность.

Магда явно была озадачена.

– А вот я не боюсь. Это не страшно. Они меня фотографируют. Вот и все. Ты сам видел.

– Да. Но мне все равно это не нравится.

– Почему? Тебе не нравятся снимки? Они мне платят. На живописи я не зарабатываю. – Она пожала плечами, как будто говорила об очевидных вещах.

– Ты мне нравишься больше, чем твои фотографии.

Магда поджимает губы. Маленький бутончик напряжения. А может, она просто пытается устранить языком кусочки апельсиновой мякоти, застрявшие между зубами.

– Я нравлюсьтебе? – переспросила она, словно желая убедиться, что мы имеем в виду одно и то же.

– Да. – До чего же абсурдными кажутся подобные признания у стойки бара, на глазах у бармена. – Ты мне нравишься, – повторил я.

Бармен решил, что должен помочь нам.

–  'Elaikeyou, –сказал он.

– А если я оставлю тебя? – спросила Магда, проигнорировав его ремарку. – У меня есть деньги, ты же знаешь Скоро я смогу купить билет в Америку.

В ее словах мне послышался – всего на миг – панический страх.

– Я буду очень несчастен, если ты меня оставишь.

– Что значит – «оставишь»? – удивился бармен. – Оставить на чай, да? Эта девушка всегда оставляет на чай!

Она повернулась к нему и рявкнула: «Stazitto, stronzo». [138]Бармен развел руками и снова принялся расставлять чашки на кофейном автомате.

– Тогда я не буду никуда уезжать, – сказала Магда мне и рассмеялась, давая понять, что это была шутка, глупая детская шуточка. – Мы похожи на настоящую пару, – решила она. Какое-то время мы сидели молча, сплоченные этой шуткой и этим неуклюжим признанием. А потом она впервые рассказала мне о чем-то важном, о чем-то за пределами будничной болтовни, повседневного пустословия: она рассказала мне о своем муже. До этого момента я не осознавал, что такой человек в ее жизни в принципе мог существовать. Не подозревал, что Магда Новотна когда-то состояла в союзе, считавшемся браком в народной республике. Возможно, она ощутила, что мы преодолели некий барьер, барьер близости, интимности, и теперь она должна поведать мне о своем прошлом – хотя бы малую часть. Сидя в этом «Баре делло Спорт», где бармен все норовил подслушать нашу беседу, Магда рассказала мне о своем муже.