Дмитрий Петров - Джон Кеннеди. Рыжий принц Америки

• Название: Джон Кеннеди. Рыжий принц Америки
• Автор: Дмитрий Петров
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-17-081762-7

22 ноября 1963 года в Америке произошло событие, повлиявшее не только на американскую историю: двумя выстрелами был убит 35-ый президент США сорокатрехлетний Джон Кеннеди. Раскрыть заговор так и не удалось. Молодой, умный, невероятно обаятельный политик прожил короткую, но яркую жизнь: любил самых гламурных женщин Америки, воевал — сначала как простой офицер, потом — как президент ядерной державы; вел огромную страну по избранному им пути. В новой книге Дмитрия Петрова мы познакомимся с Джоном Кеннеди — страстным политиком, харизматичным лидером, обаятельным плейбоем.

---

Читателям понравились заметки Джека. А Уильям Херст — медиамагнат и друг Джо — направил его летом 1945-го в Англию — освещать тамошние выборы. И эта командировка удалась. И даже позволила Джону почувствовать себя заметной фигурой в журналистике. Ему нравилось это ремесло. Но он понимал, что исполнить в нем требование отца во всем быть первым — очень сложно. Уж больно много было претендентов не только на первые, но и на десятые роли.

А Джо мечтал о главной — звездной — роли.

2

Вскоре после гибели старшего брата — главной надежды отца в осуществлении его плана — Джозеф Патрик и Джон Фицджеральд Кеннеди серьезно обсудили ситуацию. Отец объяснил сыну, что миссия Джо переходит к нему. И хотя Джек волен сам определиться в выборе будущего, теперь все свои расчеты и надежды отец возлагает на него.

Зная требовательность, жесткость и властность Джо, легко предположить, что он, следуя тому обыкновению, которое выработал в бизнесе, делал сыну предложение, от которого тот не мог отказаться. И проба сил в журналистике стала для Джека своего рода развлекательной интерлюдией перед вступлением в серьезную игру, затеянную его отцом. В качестве партнера.

Многие, кто знали Джека в ту пору, говорят, что он не считал политическую журналистику или политическую науку своим жизненным путем. Как, впрочем, не считал им и политику. Ему предстояло самоопределение. А это, как известно, дело очень непростое.

Если только рядом нет отца с его авторитетом, настойчивостью и миллионами.

И отец настоял. Тонко и умело. Спросил: раз уж ты не уверен в выборе пути, почему не попробовать один из возможных? Тем более что это станет продолжением традиции. Среди Кеннеди не бывало ученых или мастеров слова, а политики были. Причем яркие. Почему же не пойти по их стопам? Не стать, к примеру, конгрессменом? Но только не штата. Нет. Это не наш уровень. О чем я? Да о Палате представителей Конгресса США. А что тебя удивляет, друг мой?

Ты говоришь, придется начать с чистого листа, с самого начала — с выборов? И начнешь.

Ты говоришь, что не умеешь общаться с простыми людьми, а это — ключ к любой избирательной кампании? Научишься. Ты говоришь, что не умеешь выступать публично — а без митингов тут никуда? Но ведь выступал же ты в университете. Выступишь и тут. Ты, наконец, говоришь, что не имеешь опыта руководства? Но, позволь, ты же командовал боевым кораблем. Освоишься и здесь.

Ты победил в бою на войне. Победи и в мирной битве — схватке за власть. Точнее, за ее долю. Для начала — небольшую.

Путь к этой доле неизбежно лежит через общение с избирателем. А он говорит с политиком — претендентом на выборный пост — как с равным. И хотя слова «слуга народа» уже не понимают буквально, часть своего смысла они сохранили. Здесь стеснительным делать нечего. Впрочем, Джек и не стеснялся. В какой-то момент его даже захватили аргументы отца, они были крепки и убедительны, а главное — в них звучала вера в то, что он сможет. Справится. Победит.

Джо и впрямь в него верил. Иначе бы не взял в дело. Но и опасался: достанет ли сыну окаянства для этой драки — столкновения амбиций, самомнений и денег, где, возможно, придется пройти через сделки, коррупцию, шантаж, рекламные трюки, войны компроматов, внутрипартийные и межпартийные интриги и компромиссы?

Может и не потянуть. Но выхода не было. После разлада с Рузвельтом сам он претендовать на место в большой политике не мог. А следующий сын Роберт был для этого слишком юн. Приходилось рисковать. Но Джо привык. В конце концов, не риском ли сделал он свое состояние?

В итоге, сын и отец пришли к соглашению. Первый предпринимает рискованную попытку сделать политическую карьеру. Второй делает рискованное капиталовложение в это предприятие.

В любом бизнесе главное вход.

Политика — не исключение.

В американскую политику входов несколько. Главных — четыре.

Первый — используя свой талант, образование и связи (если есть), стать сотрудником одного из уже авторитетных или еще растущих политиков и дальше, оказывая ему профессиональные услуги, в случае успеха своего начальника добиться высокого административного поста или выставить свою кандидатуру, заручившись поддержкой шефа.

Второй — включиться в партийную работу; стать функционером одной из организаций; путем интриг и борьбы занять в ней заметный выборный пост; добиться признания боссов и выдвижения на более высокий выборный пост. На сей раз — в системе государственной власти.

Третий — заняться бизнесом, добиться успеха, сделать большие деньги, начать инвестировать в политику, а там уж либо остаться в этой роли, либо в обмен на взносы в предвыборные фонды получить более или менее весомый административный пост.

Четвертый — выставить свою кандидатуру на выборах (муниципальных, региональных или федеральных) и победить (или проиграть). А дальше — расти, по мере сил и возможностей продвигаясь все выше в системе власти.

Но для этого важно знать, как она устроена.

3

Президент, вице-президент, сенатор, конгрессмен, губернатор, мэр — мы знаем эти слова.

Помним, что на вершине политического Монблана стоит президент. Порой вспоминаем о его правительстве — ЦРУ, ФБР, Пентагоне, Госдепе — герои боевиков обычно служат в этих ведомствах. Можем угадать, чем конгрессмен отличается от сенатора. Знаем слово «губернатор». А также — «судья» и «шериф». Но чтобы понять, кем именно готовился стать Джек Кеннеди, важно углубиться в детали.

В целом политическую систему США определяет Конституция. Ее приняли в 1787 году на особом Конвенте в Филадельфии. Делегаты разработали формулу правления для страны, изложили ее простым языком и утвердили федеративное устройство страны с сильным центральным правительством, подразумевая разделение функций между центром и членами федерации, резервируя права каждой стороны.

Главой федеральной исполнительной власти объявлялся президент, избираемый гражданами, имеющими право голоса. Принятие законов, общих для всей федерации, было функцией Конгресса, состоящего из депутатов, избираемых народом. Утверждалась и судебная система во главе с Верховным судом. Три эти независимые друг от друга ветви власти составили правительство США.

Сегодня Конституция состоит из Преамбулы, семи статей и поправок.

В Преамбуле указан субъект власти: «Мы, народ…». А также, что он осуществляет ее «в целях… содействия общему благосостоянию и обеспечения нам и нашим потомкам благ свободы».

Документ ратифицировали тринадцать тогдашних штатов (хотя хватило бы и девяти), и через два года основной закон вступил в силу.

Однако вскоре граждане указали правительству, что в Конституции нет гарантий против тирании. Их потребовали внести. В ответ в нее включили «Билль о правах» — десять поправок. В первой сказано, что Конгресс не будет: поддерживать какую-либо религию и утверждать государственную религию (это будет крайне важно в нашем дальнейшем сюжете); ограничивать свободу вероисповедания; посягать на свободу слова и свободу прессы; ограничивать свободу собраний; нарушать право народа обращаться к правительству с петициями и жалобами.

С годами принимались новые поправки. Сегодня их 27. Последняя датирована 1992 годом и, по сути, гласит, что законодатели текущего созыва не могут сами себе повысить жалованье.

С 1925 года положения Первой поправки касаются не только Конгресса США, но и законодательных органов штатов. Их члены также избираются.

Исполнительную власть членов федерации — штатов и территорий, связанных с центром договорами (порой забавными), — возглавляют губернаторы, избираемые жителями. Граждане имеют право на референдум[35]. Городами управляют избираемые мэры и законодательные собрания. И так — вплоть до судей, шерифов и руководства графств[36].

Итак, главный механизм, процедура и институт демократии в США это — выборы.

4

Эта система подтвердила свою жизнеспособность. Но хотя в целом она имеет тот же характер, что и в 1790 году, жизнь вносит в нее коррективы, часто не отраженные в документах. Да, они регулируют отношения партий и государства, но не определяют правил и, главное, нравов и обычаев политической жизни. Вспомним хотя бы бостонский «Стратегический комитет» закулисных дельцов, куда приняли дедушек Джона — Патрика и Фитца. Он жил своим неписаным уставом. Вспомним и ловкачей, каждый из коих проголосовал больше ста раз…

Да, ход и исход выборов определен законом. Но на каких выборах совали в урны бюллетени эти прощелыги? А какая разница? Их поведение было обычным. Хотя и незаконным. И совершалось в той сфере жизни, где неписаная норма перевесила писаное правило.

Такие проделки были рискованными, как и скупка голосов (в том числе и за виски), но на них шли. Сто лет назад коррупция вовсе не была в Штатах чем-то из ряда вон выходящим. Но на какие бы ухищрения ни решались политики, как бы ни была активна мафия, сколько бы раз ни доходило до поножовщины и стрельбы, все это всегда было частью состязания. Конкуренции разных центров силы. Разных групп интересов. То есть, несмотря на злоупотребления, демократия не казалась людям подлогом, а кандидаты не представляли, по сути, одну закулисную силу.