Андрей Фролов - Волчьи тропы

• Название: Волчьи тропы
• Автор: Андрей Фролов
• Жанр: Постапокалипсис
• Год: 2006
• ISBN: 5-93556-711-3

Раумсдаль — это не только мечи, вера в древних Богов и заклятые пули, это надежное плечо друга в битве, самостоятельный выбор своей судьбы, бесконечная дорога под кругом Мидгарда. Эта сага не только вымысел скальда…

Когда-то его звали Михаил Жаров и он был механиком «Убежища-45». Отныне он называет себя Ивальдом, сыном Орма Змееныша. Теперь он дверг-кузнец из Волчьей Крепости, хирдман конунга Торбранда. Долгий путь предстоит пройти бывшему подземнику, чтобы понять странных северян. Путь военных походов, пролитой братской крови, героических схваток… Спор о хозяевах Сибири вспыхивает с новым, невиданным ранее ожесточением.

---

— Попробовать можно. — Миха облизнул губы, успокаивая разыгравшееся сердце, и осторожно качнул головой: — Но начать нужно с малого. С ножа, например, или с этого, как его… скрамасакса. Нож я могу сделать хоть сегодня, был опыт. Для пробы сил, так сказать, но меч… Потом надо посмотреть ваши запасы железа, качество угля, мощность горна. Ты говоришь, Бьёрн смог бы мне помочь — кто это?

— Это такой толстый дядька в очках, который постоянно обтачивает напильником свои игрушки. Знаешь, он просто повернут на вырезании фигурок к кнейфотафлю, скандинавским шахматам. — Михаил кивнул, вспоминая пулеметчика со странным взглядом, что-то колупавшего за столом в доме. — Довольно неплохо разбирается в литье и ковке, делает хорошие украшения, но до Рёгина ему всегда было далеко…

— А дай-ка посмотреть. — Кузнец, уже погрузившись в особенности закалки длинных слоев железа при изготовлении меча, к своему счастью, не видел глаз Харальда, безмятежно протягивая руку в сторону его оружия.

— Я еще раз прощу тебя, дверг, — кузнец вздрогнул, сбрасывая облако уносящих его далеко мыслей, и едва не отшатнулся от викинга, — самый последний раз за незнание наших законов, но если ты еще хоть единожды сделаешь нечто подобное в отношении любого из раумов, можешь заранее готовить погребальную лодку. — Михаил не шевелился, внимательно следя за губами северяница. — Меч — это твоя душа, меч — это то, что отличает тебя от любого другого, созданного в Мидгарде более слабым, меч — это даже больше, чем символ воина и свободного человека. Чтобы заслужить опоясывание мечом, тебе еще нужно доказать, что ты мужчина и боец. Только воин, погибший в битве с мечом в руке, попадает к Одноглазому Одину в палаты Вальхаллы, где пятьсот сорок дверей. Меч — это больше, чем твой побратим, это часть самого тебя, рожденная в железе. Ты можешь иметь хоть три автомата и быть отличным воином, но именно оплаченный кровью меч поднимает тебя над всеми лучшими воинами этого мира. Его не обнажают без нужды, его не дают посмотреть для праздного любопытства. Так верили наши предки, так верим и мы. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Миха кивнул, прочищая пересохшее горло, а Харальд, удовлетворенный произведенным эффектом, улыбнулся. На соседних с раумсдальскими землями ярмарках даже любой умственно отсталый давно знал, что не стоит просить у северянина рассмотреть его странное оружие. — Только потому, что ты кузнец, — сказал он и в один миг, едва замеченный двергом, вырвал из ножен сверкающий меч. Крутанул, разрубая воздух, перевернул, осторожно и бережно придерживая пальцами за клинок, и протянул его Михаилу. Медленно, с каким-то благоговением, тот принял оружие, внимательно рассматривая конструкцию.

Меч был недлинным, не более семидесяти сантиметров, широкий у основания и практически не сужавшийся к острию. Короткая гарда, короткая одноручная рукоять, оплетенная кожей, и массивное навершие-голова, составленное из трех полусфер на единой платформе. Заточка отменная, наверняка не та, что была у настоящих мечей, какими броню крушили. Пока кузнец разглядывал пересекающий почти все лезвие дол-кровосток, Харальд сказал:

— Это реконструкция настоящего скандинавского меча девятого века, как и у каждого из нас. Единственное, что отличает его от своих древних братьев, так это лишь технология изготовления.

Слушая северянина, Миха не отрывал взгляда от меча. Хорошая работа, очень хорошая. Слои закалки, заточка, выдержка, правка зазубрин, посадка съемных частей, баланс и общий вес. Делал мастер. Он перевернул клинок, рассматривая странные письмена, покрывавшие его на обратной стороне, и приготовился спросить, но викинг уже требовательно протягивал руку к мечу. Словно и минуту простоять без него не мог…

Миха протянул оружие хозяину, тот осторожно обтер клинок краем рубахи и спрятал в ножны. А уж сколько дрались этим мечом! Не раз. И даже не сто. Кузнец покачал головой, всем своим видом демонстрируя высочайшую оценку меча. Если Рёгин, что был до него, делал такие вещи, обойти его в качестве будет нелегко. Но ведь Рёгин не был мастером-подземником, двергом, как говорят раумы.

— Это будет нелегко, — честно признался он, и Харальд кивнул в ответ, — но я попробую. Меч — это не просто длинный нож… А что такое Вальхалла, Харальд?

— Когда придет час, ты спросишь об этом у конунга, дверг, — странно ответил тот и направился к выходу, — тогда ты получишь ответ даже на те вопросы, которых не задавал. А сейчас идем, я покажу тебе наш арсенал.

Они покинули цеха через другие двери, предварительно погасив свет, поднялись по винтовой лестнице на пару этажей вверх и свернули в направлении центральной башни.

— Личное оружие каждого, как ты видел, хранится в его личном месте, в длинном доме, где, если решит конунг, будешь жить и ты, но склады трофейного или просто запасного мы держим в оружейном сарае. Это вот здесь, подожди на месте. — Викинг оставил Миху в коротком коридоре, упирающемся в массивную дверь, а сам прошел вперед, колдуя над пультом доступа. — Если тебе будет нужен любой образец, он хранится тут. Все, подходи.

Кузнец прошел вперед и нырнул за Харальдом в проем разошедшейся в стены двери. Над длинными стеллажами автоматически зажглись лампы. Хороший генератор, должно быть, стоял под Ульвборгом.

Говорить, что в оружейном сарае, как его окрестил Харальд, было много оружия, значит не сказать толком ничего. Его было там просто невероятно много. Разложенное по полкам, развешанное по стенам, просто сваленное в кучи на полу. Тут хранились самые различные ножи, кожаные сбруи, подобно той, что была у Володьки, топоры и секиры, копья и метательные дротики, арбалеты всех модификаций и луки с полными колчанами стрел, отложенные в отдельное почетное место мечи, целые и пробитые доспехи, кольчуги и шлемы. Каски спецназа, бронежилеты разной длины и мощности, винтовки, автоматы, пара пулеметов, пистолеты и целый стеллаж охотничьего оружия, коробки с патронами, мешки дроби и гильз, несколько деревянных бочек с настоящим черным порохом, защитные наручи и поножи, армированные боевые ботинки. Сумки под боеприпасы, полевые аптечки, противогазы, костюмы радиационной защиты, приборы ночного видения, снайперские прицелы, фонари разных размеров, химические факелы, гранаты в фанерных ящиках, промышленная взрывчатка, станковый миномет, демонтированная танковая пушка и ровные ряды снарядов к ней. По полкам были в беспорядке раскиданы даже кастеты, причудливые топоры и наконечники копий отродьев, а также целый арсенал самодельного оружия примерно последних ста зим.

Миха остановился в центре зала, чувствуя, как разбегаются у него от этого изобилия глаза, а Харальд замер у порога, скрестив руки на груди и старательно не допуская на лицо улыбку. Такое может выбить из колеи даже боевого генерала…

— Возможно, — сказал северянин, прислушиваясь к эху собственного голоса, — когда-нибудь ты тоже придешь сюда выбирать оружие и доспехи. Для себя.

Миха кивнул, или ему только показалось, что он кивнул. Оцепенев, он вдруг поймал себя на мысли, что ему вновь неимоверно стыдно за то, с каким трепетом и уважением он рассматривал когда-то контрабандистов Юрика, втайне желая быть похожим на них. А следом пришла другая мысль, на глазах превращающаяся в цель, — остаться здесь навсегда, стать таким же, как стоящий за спиной воин, и однажды действительно прийти в оружейный сарай как один из равных. Михаил продолжал рассматривать стеллажи, но от внимательно наблюдавшего Харальда не укрылись охватившие дверга переживания. Такое он уже видел…

Кузнец еще немного побродил среди полок, прикасаясь к оружию, и пошел к выходу.

— Впечатляет, — сказал он, справляясь с волнением.

— Идем. — Харальд пропустил его вперед и закрыл дверь. — Теперь — гараж.

Однообразные коридоры, по которым они шли в северную часть борга, были пустынны, как и все, виденные Михой до этого. Прислушиваясь к царящей в крепости тишине, он спросил:

— Я еще не встретил ни одной собаки? Даже у нас в Убежищах были специальные породы, а тут…

— Собакам не ужиться с более грозными хищниками, — загадочно ответил викинг, — да и не нужно.

— Мы никого не встречаем на пути, сколько же вообще народу живет здесь?

— Почти двадцать дружинников… Ты видел нас всех в доме конунга, ну, человек двадцать пять прислуги плюс тюрьма, а это еще примерно десять существ. Считай сам.

— То есть, — кузнец удивленно посмотрел на северянина, — пока вы в стельку напивались на пиру, на сторожевых башнях никого не было?

— Нет.

— И за тюрьмой, за трэлями тоже никто не присматривал?

— Нет.

Миха подавленно замолчал. Как можно выжить с подобным отношением к собственной безопасности, прослыв самыми грозными воинами на север от Зеленого Мыса? А если трэли задумают отпустить этих существ, как сказал Харальд, или пройтись с ножами по спящим викингам? Миха приготовился задать полный негодования вопрос, но воин, казалось, дословно прочел на лице его мысли и опередил с ответом: