Виктория Колобова - Григорий Явлинский

• Название: Григорий Явлинский
• Автор: Виктория Колобова
• Издательство: Ростов н/Д: изд-во «Феникс», 1998. — 320 с.
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1998
• ISBN: 5-222-00599-2

Это первая книга об известном политическом деятеле России, лидере думской фракции «ЯБЛлоко» Г. А. Явлинском. Подробно рассматривается не только его биография, но и крупнейшие политические события, изменившие судьбу страны, активным участником которых он был. Автор раскрывает психологию своего героя, доступным языком рассказывает о программе, стратегии и тактике фракции, возглавляемой Г. Явлинским.

Книга рассчитана на широкий круг читателей.

---

В Белом доме народные депутаты внимательно прослушали известие о своем роспуске и сразу же побежали на телевидение со своим контризвестием. Не успело население страны осмыслить первую новость, как услышало другую. Белый дом готовился к защите и призывал к своим стенам народ и прессу. Народ отреагировал вяло и недостойно. В вечерних сумерках у Белого дома собралась редкая толпа зевак, с любопытством поглядывая на окна. Скорее всего их привела не идея и не желание защитить демократию, а любопытство. Политическая драма с самого начала приобрела очертания развлекательного шоу. Со знаменитого балкона выступали Зюганов, Анпилов… В этот вечер все обошлось, но в последующие многим пришлось заплатить за любопытство своей жизнью. В августе 1991 года народ уже собирался у стен Белого дома, но тогда Ельцину удалось идентифицироваться с демократией. Сейчас демократический нимб тщетно пытались приклеить к голове то Руцкой, то Хасбулатов…

К этому времени А. Руцкой уже был изгнан со своего поста, а 16 сентября в его кабинете был отключен телефон. Но это не смущало Александра Владимировича. Сдаваться, а тем более самораспускаться он не собирался. Не остановила депутатов и вялая поддержка народа. Они стали вооружаться. Оборону Белого дома возглавил генерал Ачалов. В Белом доме отключили правительственную связь, электричество. Но депутаты горели энтузиазмом и светились надеждой на победу. В ночь с 21 на 22 сентября в 00 часов Руслан Имранович открывает экстренную чрезвычайную сессию Верховного Совета словами: «Александр Владимирович, прошу на Ваше место», имея в виду трон президента.

А дальше события развивались, как в кошмарном сне. Белый дом блокировала милиция. Внутри осады люди, поддерживающие парламент, жгли костры и пели песни, похожие на «Марсельезу». Среди защитников Белого дома оказались и не только любопытные. Были там боевики из Тирасполя, казаки, остатки рижского ОМОНа. В ночь с 23 на 24 сентября они совершили нападение на штаб объединенных вооруженных сил СНГ на Ленинградском проспекте. Начался кровавый отсчет.

Вечером 28 сентября, когда вооруженные формирования Белого дома пытались прорвать оцепление, были новые жертвы. И кульминация в ночь с 3 на 4 октября. Вооруженные формирования уже у стен «Останкино», мэрии… Десятки убитых, сотни раненых.

27 сентября в Белый дом пришел Григорий Алексеевич, чтобы переговорить с А. Руцким. Он тщетно пытался охладить воинствующий пыл Александра Владимировича и убедить его в необходимости мирных переговоров. Руцкой остался непреклонен. Он жаждал боя. Но то, что произошло в ночь с 3 на 4 октября, было похоже не на бой, а на бойню.

Многие до сих пор упрекают Г. Явлинского в том, что в эту ночь он выступал по телевидению: требовал навести порядок, обращаясь к президенту. То ли не надо было порядок наводить, то ли не к тому человеку обращался? Его позиция, мне кажется, как раз-таки понятна — он пытался погасить пожар, который мог перейти в пожар гражданской войны. Позицию президента понять труднее. Чего он ждал? Только безумный во время войны преисполняется миром. Или у него был какой-то расчет? Что же это за расчет, который сопровождается стонами умирающих? Как бы то ни было, а правительственные войска хоть и с запозданием, но появились. Старый парламент расстреляли. Кровь убитых еще не остыла, когда начались выборы в новый.

* * *

В октябре 1993 года наша страна была доведена до братоубийства. Спустя два года Генеральная прокуратура заявляет — в смерти наших сограждан были виноваты обе враждующие стороны. Мы согласны с этим. И все же считаем, что в этой трагедии виноват прежде всего тот, кто был сильнее.

На совести исполнительной власти намеренное придание парламенту образа врага, с которым может быть только один разговор — с позиции силы. На совести Президента отказ от политического диалога с парламентом.

Экономические реформы начались «под ответственность» президента Ельцина, который получил чрезвычайные полномочия и взял под свое покровительство деятельность команды Гайдара. Конфликт Президента с представительными органами власти был предрешен: в реформах 1992–1993 гг. осуществлялась попытка привести россиян к неосознанному ими «светлому будущему». При этом исполнительная власть за полтора года не сделала даже попытки разговора с гражданами о тяготах их жизни, не выказала сочувствия им или намека на понимание их бед. В пику «шоковому терапевту» — Президенту, парламент выбрал маску «реаниматора».

Мы считаем, что власть должна разговаривать с людьми, объяснять им свои планы и действия, признаваться в собственных ошибках. Вместо этого тех, кто пробовал критиковать проводимую политику, вносили в «черный список» антиреформаторов.

Конечно, много усилий в разжигание октябрьского конфликта было приложено и Верховным Советом-Более того, защитники Конституции позволили собраться вокруг себя экстремистским силам и откровенным уголовникам…

Правдивый анализ и оценку произошедшего могла бы дать парламентская комиссия по расследованию событий осени 1993 года. Ее создание было одним из предвыборных обещаний «ЯБЛока». Мы: и граждане, и политики должны были понять, как началось и развивалось противостояние, как и почему оно вошло в критическую фазу, что делать, чтобы история никогда больше не пошла подобным путем.

Парламентская комиссия по расследованию событий октября 1993 года была создана Государственной думой в самом начале ее работы. Но затем те, кто аплодировал действиям президента, «выменяли» у непримиримой оппозиции амнистию на забвение того, что пережила Россия в 1993 году [141].

Под расстрел Белого дома верноподданные идеологи подвели свою платформу. Вслед за «идеологами» многие люди с осуждением отнеслись к «номенклатурным реваншистам» из Белого дома и радовались новым «победам» Ельцина. Правда, были отдельные горестно изумленные выкрики людей, которые так же, как и Явлинский, искренне служили демократии. «Указ № 1400 неконституционен», — говорил впоследствии А. Казанник. «Демократия в опасности», — шептало эхо. «Зачем нужен парламент, который ничего не решает?» — удивлялись люди. Журнал «Социально-политические исследования», ни на что не намекая, цитировал Гитлера: — Ни в палатах, ни в сенате никогда не будет никаких голосований… Будут только работающие учреждения, но не голосующие машины. Каждый член учреждения имеет только совещательный голос, но не решающий. Решает только соответствующий председатель, несущий и ответственность[142].

Вообще-то радоваться новой «победе» президента было трудновато. Для этого надо было хорошенько заткнуть уши, чтобы не слышать плач осиротевших и овдовевших. Руцкой, Хасбулатов, Ачалов, Макашов, Баранников, Дунаев и другие отправились в Лефортово. Им дали камеры на двоих с унитазами и умывальниками. Такое «уютное» уединение, наверное, способствовало самоуглубленному сосредоточению и размышлениям о пережитом. По мнению Г. А. Явлинского, не в меньшей степени была виновата и другая сторона конфликта. «Другая сторона» жила в более уютных апартаментах. Белый дом зализывал раны. Депутаты с ярлыком, приклеенным президентом, — красно-коричневые — навсегда сошли с политической сцены. Конституция, принятию которой два года противились депутаты, была принята. Но принятие проходило несколько странно. Конституционное совещание не было уполномочено избирателями принять Конституцию ни прямо, ни через своих представителей. И говорить, что Конституция была ими принята или ратифицирована, нельзя. Отсюда и очень осторожные слова Ельцина: «Некоторые участники пожелали оставить на память свои подписи под Конституцией. Надо им дать возможность это сделать»[143]. По этой Конституции Б. Ельцин получал еще больше прав, чем имел в свое время Сталин.

В новой Конституции уже не было ничего, что бы могло спровоцировать повторение двоевластия. Нет уже должности вице-президента, которую занимал А. Руцкой. Судебная власть поставлена в зависимость от президента: он представлял парламенту высшие судейские лица. Защитился Борис Николаевич и от опасности импичмента, поделив эту процедуру между Конституционным Судом и высшим судейским присутствием. Тогда же была заложена и процедура назначения премьер-министра, создавшая весьма двусмысленное положение в апреле 1998 года в связи с назначением С. Кириенко. Впервые текст этой Конституции был опубликован 10 ноября 1993 года в «Российской газете», а референдум назначался на 12 декабря. «Проект Конституции, внесенный президентом, если он будет одобрен на референдуме 12 декабря, — рассуждал Григорий Алексеевич, — нельзя рассматривать иначе, чем временный конституционный акт»[144]. Проект был принят: ощущение временности, неустойчивости происходящего стало нормой жизни.