Елена Ткач - Седьмой ключ

• Название: Седьмой ключ
• Автор: Елена Ткач
• Издательство: ТЕРРА—Книжный клуб
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2003
• ISBN: 5-275-00787-6

Отправляясь на дачу, будьте готовы к встрече с неизвестным, — предостерегает Елена Ткач. Магия и нечистая сила, убийства и наркотики органично вплетены в сюжет романа. Что окажется сильнее: вера героев романа в единоначалие добра, великую силу любви или страх, боль, отчаяние?

---

Отец был для Мишки кумиром. Парень старался во всем ему подражать: усвоил и отцовскую манеру ходить, выбрасывая ноги носками наружу, и говорить с небрежной интонацией превосходства, и глядел на людей, как отец — чуть прищурившись и снисходительно улыбаясь. Он знал, его папа лучше всех, он самый сильный, самый смелый, самый хитрый, он никогда не сдается и всегда добивается чего хочет, потому что умеет просчитывать ситуацию наперед. С ним считаются, его побаиваются и правильно делают, ведь он — настоящий мужчина, никому спуску не даст!

В последние годы они очень сблизились. Круглов-старший все чаще вел с младшим доверительные мужские разговоры, убеждая сына в той простой истине, что главное в жизни успех, а чтобы его добиться, нужно стать независимым. Нужны деньги. Деньги и связи!

— Я хи-и-итрый! — посмеивался он, и ехидная ухмылочка расплывалась на его крутолобом широком лице. — Я всех насквозь вижу! Главное — прикинь, чего от тебя человеку надо. Если все его тайные мыслишки читать научишься — считай, он у тебя в кармане! А тут уж — давай, гни свою линию, забалтывай его, голубка, забалтывай, вкручивай, что вы, мол, с ним во всем заодно — в одни ворота играете! Усыпляй его бдительность, чтоб расслабился он, милок! А сам всегда держи в уме свой интерес. И чтоб никто о нем ни сном, ни духом… Пользуйся всем, что можно взять с него, а там… Нужен тебе — придержи, не нужен — пускай отваливает. И по крохе, по крохе с каждого собирай, вей свое гнездышко и в загашник, в загашник складывай. У кого — информацию важную, у кого — человечка нужного, у кого — дельный совет… В общем, соображай! И всегда заводилой будь, рубахой-парнем, к таким люди липнут, а это-то нам и нужно. А сам ни к кому не липни, готовься свалить в любую минуту и запомни: ты никому ничего не должен, ты сам по себе! Дури всех, как хочешь, только весело, с огоньком! Тогда все, что надо тебе, само в руки свалится.

И Мишка видел — эти слова отца не расходятся с делом. Тот всегда был окружен толпой крутых мужиков, в их компании царила атмосфера азартного заводного соперничества, эдакого бахвальства, ухарства и пускания пыли в глаза… И отец в компании этой всегда и во всем был первым.

У него была самая классная машина: только что купленная зеленая «вольво», потрясная четырехкомнатная квартира на Фрунзенской набережной; вся семья как сыр в масле каталась, а Мишкина мама — та вообще утерла всем нос: хоть сама не работала, наняла домработницу, которая и осталась присматривать за квартирой, пока вся семья на даче.

Кстати, о даче: Круглов-старший грозился по осени снести старый дом и отгрохать настоящую виллу с бассейном, сауной и со всякими прибамбасами… Он считал, что в жизни все должно быть красиво — по хай классу, а такая жизнь очень дорого стоит!

И вот все это благолепие развеялось в прах! Он узнал, какой ценой все это было куплено, а самое страшное, понял, кто такой на самом деле его отец: жалкий трус, пресмыкающийся перед бандитами!

Это было так страшно… Мальчишку начинала бить дрожь, едва перед глазами вставала лесная поляна, запруженная иномарками, группа стоящих в сторонке мужчин, а посередине двое: низенький смуглый с мясистым лицом, которого называли Малхазом, и его отец.

Спрятав в густом подлеске велосипед, Мишка подкрался к самому краю поляны, откуда все было видно. На противоположном краю, у кромки леса грудой свалены были широкие крепкие доски и брус, а правей, ближе к болоту, виднелось строение без окон и крыши — видать, недостроенное. Возле него лежали электропилы, высились горы стружек и штабеля не распиленных бревен. Поляну украшали пеньки…

Из своего укрытия за кустами дикой малины Мишка не мог слышать всего — до него долетали только отдельные фразы и куски разговора. Вначале парень не подозревал ничего дурного: катаясь утром на велосипеде, он заметил на дороге машину отца, замыкавшую целую колонну, неспешно следующую за тяжело груженным военным грузовиком, и решил — поедет за ними. И страшно удивился, когда вся процессия неожиданно свернула с бетонки в лес — тут его любопытство совсем распалилось и, прячась, чтоб не заметили, двинулся следом.

По мере развития действия на поляне парень понял, что дело плохо — отцу угрожают, и все оборачивается совсем не так, как тот ожидал.

— Об этом не было уговора, — разводил он руками, растерянно глядя на людей Малхаза, покуривавших возле машин. Один из них, курчавый кавказец с толстенной золотой цепью и перстнем-печаткой на пальце, смачно сплюнул на колесо отцовской «вольво», перехватив его взгляд.

— А ты не дергайся, Толик. Твое дело — десятое… — Малхаз усмехался, мерно покачиваясь на широко расставленных коротких ногах: с пятки на носок, с носка на пятку… И прищелкивал пальцами. И глядел на отца так, точно тот был стеклянным, и застывший пристальный взгляд его проницал насквозь.

— То есть, как десятое? Ведь склад-то на мое имя! А если узнает кто? Да мне… Да вы что?!

— А это уж твое дело — чтоб никто не узнал… Дело нехитрое! У тебя склад древесины. И лесопилка. А больше ты ничего не знаешь. Ты понял? Эник говорил, что ты деловой. Умный! Эник, ты не ошибся? — Малхаз обернулся к тому кучерявому, который плевал на колесо. — Кажется, ты нам не человека — дерьмо подставил! Я вижу, у него слишком много проблем…

— Сейчас у него не будет проблем, Малхаз! — Эник отделился от группы своих и не спеша направился к Круглову. Правая его рука скользнула в слегка оттопыренной карман брюк.

Мишка изо всех сил стиснул зубы, чтобы не закричать, но сдержался, успев сообразить, что он отцу не поможет — только хуже будет… Отец был один против вооруженных бандитов. Парень одно подумал: если они начнут убивать отца, он все равно не выдержит — кинется… И еще подумал, что когда вырастет, при нем всегда будет оружие — нож или пистолет.

Эник вразвалку подошел к Мишкиному отцу и левой рукой, улыбаясь, небрежно потрепал его по щеке. А потом что-то произошло, Мишка не разглядел, только отец сдавленно охнул и, скорчившись, упал как подкошенный. И стал кататься по траве. Глаза и рот его были широко раскрыты, но крика не было — он захлебнулся собственным криком…

Эник лениво пнул отца ботинком под ребра, потом рывком вздернул его за шиворот и поднял на ноги. Круглов стоял, пошатываясь, держась за живот. С неимоверным усилием он заставил себя разогнуться и поднял глаза на своих мучителей. Губы и подбородок тряслись. Эник резко выбросил ногу и саданул отца в пах. Тот снова упал.

Мишка почувствовал, как теплая влага стекает у него по ногам, а на штанах расплывается темное пятно. От страха и унижения он готов был завыть, но нельзя — могли услышать. И тогда, чтобы заглушить рвущиеся рыдания, он стал грызть землю.

Когда он снова поднял глаза, Эник уже закуривал, вернувшись к подельникам, которые молча скалились, даже не переменив своих поз: покуривали да поплевывали, привалясь к иссиня-черному джипу «чероки», похожие на стаю мух, облепивших дохлого навозного жука.

— У тебя еще есть проблемы? Или ты все понял? — Малхаз достал сигарету и повертел ее в толстых коротких пальцах.

Мишкин отец пошатывался перед ним, молча уставясь в землю бессмысленным взглядом. Потом его вырвало.

Малхаз отвернулся и кивнул своим.

— Все в порядке! Толик немного устал, но он наш человек. Он больше не будет задавать лишних вопросов. Что стоите, как стадо баранов? Выгружай бочки!

Его люди побросали недокуренные сигареты и кинулись к стоявшему чуть поодаль зачехленному грузовику. Двое солдат, охранявших груз, подоткнули брезент, откинули бортик и стали перекатывать к краю какие-то темно-сизые бочки и передавать их на руки подоспевшим молодчикам. Те оттаскивали бочки к недостроенному сараю и заносили их внутрь.

Малхаз все это время не двигался с места, продолжая внимательно изучать Мишкиного отца так, точно это было неизвестное ему насекомое. Наконец он сложил руки за спину, еще раз качнулся с пятки на носок и тоном, каким говорят с неразумным ребенком, сказал:

— Ну вот видишь, а ты беспокоился! Все о’кей, Толик, зачем нервничать? Ты делаешь хорошее дело — у тебя классная лесопилка. Тебя будут уважать… Организуй все, как надо: зароешь бочки поглубже — и ни одна собака про них не узнает! Утечки не будет, эти американцы старательные ребята, они знают свое дело! Металл в этих бочках такой, что лет пятьдесят пролежат без коррозии… Да что я тебе говорю — ты и сам взрослый мальчик, сам видел… Все чисто, Толик! Ты правильно рассудил — получишь такие деньги, что хоть весь район грязный будет — тебе начхать! С такими деньгами можешь свалить куда хочешь: хоть в Калифорнию, хоть на Канары… С женой и сыном. Кстати, Толик, мне нравится твоя жена…

Круглов медленно разогнулся, — он все время продолжал покачиваться в полусогнутом состоянии, — и поглядел на Малхаза. И во взгляде его сверкнула такая ненависть, что даже тот передернулся и отступил на шаг.