Михаил Зефиров - Все для фронта? Как на самом деле ковалась победа

• Название: Все для фронта? Как на самом деле ковалась победа
• Автор: Михаил Зефиров
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-060252-0, 978-5-403-02143-2, 978-5-226-01300-3

Цель данной книги – непредвзято рассказать о том, как существовали и работали люди в годы Великой Отечественной войны.

Неизвестные и малоизвестные факты о жизни и быте рабочих и крестьян в тылу, борьба с преступностью и саботажем, анализ самых громких уголовных процессов времен Великой Отечественной, трагические судьбы людей, по тем или иным причинам вынужденных дезертировать из армии или уклониться от призыва…

Авторы книги не лакируют и не очерняют наше прошлое.

Их задача – просто и беспристрастно поведать читателям о том, каковы были условия жизни в тылу и намного ли эта жизнь была легче и безопаснее, чем на фронте…

---

Руководство завода № 92, 1937 г.

Трудности в работе предприятия устранялись очень медленно. Литейный цех, как всегда, не выполнил январскую программу. Не хватало огнеупоров, магнезита, шихтовой заготовки, извести. Необходимый ремонт и замена оборудования произведены не были. С большим трудом в марте завод сдал 20 пушек Ф-22.

После этого цеха приступили к освоению второй очереди этой системы с внесенными правительственной комиссией техническими изменениями. Приказом Дунаева к 1 мая этот процесс должен был завершиться, после чего планировалось развернуть серийное производство. Однако сроки освоения вновь не были выполнены. В мае литейный цех сорвал поставку деталей в термический цех. Кроме того, по причине неправильной разметки для сварщиков были испорчены пять важных деталей системы.

В целях сокращения времени на приемку деталей, поковок, литья и прочей продукции, выходящей из горячих цехов, был установлен единый контроль ОТК. Был введен расчетный приработок к основным расценкам по системе Ф-22 на внедренных технически обоснованных нормах времени. Но едва руководство завода затыкало одну дыру, как появлялись две-три новых. Инструментальный цех неожиданно стал не справляться с поставками инструмента. Его начальник Штейнфельдт, уже неоднократно уличавшийся в разных злоупотреблениях, но всякий раз выходивший сухим из воды, 29 июля все же был уволен «за систематическое невыполнение программы».[47]

Продолжалась на заводе и борьба с браком, по-прежнему безуспешная. В начале 1936 г. приказом еще прежнего директора Л. Е. Радкевича был введен паспорт изделия, который должен был сопровождать его до окончательной сдачи военпреду. Приказ от 5 мая того же года возлагали организованный учет и исследование брака в масштабе завода на ОТК и ЛИО. Были разработаны профилактические мероприятия, ответственным за которые назначили главного металлурга завода. В механических цехах № 1 и 2 ввели должности старших контрольных мастеров, в штат сборочного цеха – должность начальника испытательной станции, главными функциями которого являлись руководство испытаниями и оформление выпуска готовой продукции. Всего в штат контрольных аппаратов цехов вошел 21 человек.

В цехах также создавались технические комиссии (ТК): в литейном – из 10 человек, в кузнечно-прессовом – из 13, в механическом № 1 – из 31, в механическом № 2 – из 12, а в сборочном – из 10 человек. В июле 1936 г. в механических цехах «в целях недопущения в механической и слесарной обработке некачественных заготовок (поковок, штамповок)» были дополнительно введены должности трех приемщиков-браковщиков. Таким образом, штат работников, отвечавших на заводе № 92 за качество выпускаемой продукции, постоянно увеличивался.

Брак на время сократился, но вопиющие случаи по-прежнему происходили. Например, 10 марта 1937 г. на участке мастеров Пегова и Бережкова в механическом цехе № 1 была допущена неправильная сверловка стволов горного орудия Ф-10. Нередко в ходе проверок выявлялось и сокрытие брака цехами. Так, в мае того же года в механическом цехе № 1 «исчезли» 463 детали, в механическом № 2 пять дорогостоящих деталей Ф-22, забракованных ОТК, в течение двух месяцев не были оформлены, как брак, а просто «валялись на складе». Виновники брака также скрывались. Так, в тот же период в механическом цехе № 1 двадцать извещений о браке не были оформлены из-за отсутствия конкретных виновников.[48]

Но руководство не унималось. В июле 1937 г. была введена обязательная приемка первой детали, принудительная проверка всего инструмента и приспособлений. Начальник конструкторского отдела Грабин даже лично разработал методику «избегания» брака.

По-прежнему часто выходило из строя и дорогостоящее немецкое оборудование. Так, 2 октября токарь сборочного цеха Афанасьев допустил аварию на станке «Ветцель», обрабатывавший самую ответственную деталь орудия Ф-22. Были сломаны три шестерни, треснула коробка скоростей, станок вышел из строя. Кроме того, в октябре в сборочном цехе имел место брак сразу 11 люлек Ф-22. В декабре были сорваны сроки поставки деталей из механических цехов в сборочный. Последний отдельные марки деталей (штанги для щитов) не получал уже в течение месяца. Работу обрабатывающих цехов, в свою очередь, осложняли огромные припуски деталей, поступающих из кузнечно-прессового цеха. Только за декабрь оттуда поступили 60 моноблоков и 200 кожухов со значительным нарушением технологии, потребовавшим много дополнительных работ.

В июле 1937 г. были проведены мероприятия по централизации производственного процесса, ликвидированы технические бюро в цехах. Была введена флажковая сигнализация о нуждах рабочего места. Все цеха теперь получали пятидневные плановые задания. Для выполнения плана «Новое Сормово» проводило ускоренный набор свежей рабочей силы. При этом значительный контингент составляли демобилизованные красноармейцы. Была увеличена зарплата рабочих.

Однако, несмотря на все трудовые подвиги, к началу 1938 г. заводу так и не удалось организовать серийное производство орудия Ф-22. В итоге в январе директор Григорий Дунаев был снят с занимаемой должности, а позднее репрессирован, оказавшись «вредителем».[49] Грабин же опять не пострадал, хотя его пушка явно оказалась ошибкой, мертворожденным плодом. Однако в освоение орудия было вложено уже столько средств, что завод № 92 вынужден был с удвоенной силой браться за дело.

Так были ли вредители?

28 января 1938 г. уже четвертым по счету директором завода № 112 стал Илларион Мирзаханов. Новая метла снова помела по-новому. Одним из первых его распоряжений стал приказ о переведении сборки орудий Ф-22 на конвейер (по схеме завода № 172). На предприятии была учреждена должность главного технолога, 30 технологов и конструкторов из технического отдела были переведены в цеха для скорейшего освоения технологии Ф-22. С целью повышения производительности оборудования были проведены мероприятия по переходу на обработку деталей резцами из твердых сплавов, был учрежден строгий порядок внесения изменений в технологию производства. Полетели и новые головы. Так, 14 февраля за срыв программы по выпуску затворов Ф-22 уволили начальника механического цеха № 2 А. Максименко.[50]

Были спроектированы и внедрены в производство многорезцовые расточные головки для ствола Ф-22, что повысило производительность труда на первых двух технологических операциях в два-три раза. Пересмотрена технология ряда командных деталей системы, что позволило увеличить выпуск, повысить точность изделий и сократить количество потребного оборудования.

После долгих мытарств конвейер в сборочном цехе был наконец 3 марта 1938 г. сдан в эксплуатацию. В апреле на конвейерную сборку были переведены люльки, противооткатные устройства и станины Ф-22, а в механическом цехе № 1 организована конвейерная сборка стволов.

В то же время директор организовал проверку всех деталей пяти эталонных орудий Ф-22 на предмет их взаимозаменяемости. Дело в том, что наличие большого количества бракованных деталей, из которых осуществлялась сборка, заставляло рабочих часто прибегать к индивидуальной подгонке (такое явление было характерно для всех заводов). Кроме того, в цехах нередко самовольно изменяли чертежи и технологический процесс без распоряжения ППО. В результате нарушалась серийность и осложнялся ремонт орудий в войсках. При внесении изменений в конструкцию старые чертежи порой забывали аннулировать, затем вносились новые изменения, и в результате возникала ситуация, когда у одной детали имелись сразу четыре-пять действующих вариантов чертежей.

В мае 38-го года на заводе были установлены повышенные ставки для рабочих на особо ответственных операциях: сверловке и расточке ствола, нарезке канала, сборке и регулировке затвора. Одновременно проводились мероприятия по максимальному переводу производства деталей пушки на чистую штамповку и чеканку.

Однако освоение технологии все равно шло медленно. По состоянию на 1 августа 1938 г. было освоено лишь 60 % операций по Ф-22. И это после уже трех лет работы над пушкой! Вот какое гениальное творение «подарил» Грабин заводу и армии.

По мере развития стахановского движения стал расти брак в заготовительных цехах. Так, 14 июля в литейном цехе в результате халатного отношения мастера Веденихина была произведена плавка в 20 тонн фасонного литья, целиком ушедшая в брак по химическому анализу! Кузнечно-прессовый и термический цеха после отжига и термической обработки выпускали изделия со значительным отступлением от технических условий по пределу упругости, текучести и твердости. Когда эти детали переходили в механические цеха, там их обработка приводила к преждевременному износу и перерасходу режущего инструмента.

Усилившаяся в 1938–1939 гг. борьба с браком и так называемым «вредительством», в том числе на уровне наркоматов и постановлений правительства, заставила ужесточить меры по борьбе с браковщиками внутри «Нового Сормова».