Иван Сабило - Крупным планом (Роман-дневник). 2007.

• Название: Крупным планом (Роман-дневник). 2007.
• Автор: Иван Сабило
• Жанр: Прочая старинная литература

---

Той же осенью в Томске прошло отчётно-выборное писательское собрание, на котором подавляющим большинством голосов руководителем вместо Александра Казанцева был избран Г еннадий Скарлыгин. Произошло это по нескольким при­чинам, главная из которых - «связь» Казанцева с девочкой-малолеткой.

Я посочувствовал томским писателям, которым приходится решать столь далё­кие от творчества вопросы. А Казанцев, перестав быть их руководителем, остался главным редактором большого литературного журнала «Сибирские Афины».

В одном из номеров газеты «Российский писатель» я увидел письмо, подпи­санное Казанцевым, где он просил руководство СП России во главе с Ганичевым обратить внимание на вопиющую несправедливость, что его сняли с должности руководителя. Не знаю, как реагировал Ганичев и что происходило в самом Том­ске, только стало известно, что Александр Казанцев покончил с собой, выбросив­шись из окна. Якобы его лишили не только должности, но и журнала, а родители девочки обратились в правоохранительные органы, обвиняя Казанцева в недо­зволенной связи с их дочкой.

Звонил из Сухума Мушни Ласуриа - президент Ассоциации писателей Абха­зии, напомнил о том, что грядёт 90-летие Баграта Шинкуба, и сказал, что они хо­тели бы видеть у себя известных писателей, прежде всего Михалкова, Кузнецова, Ганичева, Куняева и др. Я ответил, что Ганичев в эти дни будет проводить выезд­ной Пленум в Белгороде. Михалков далеко не в том состоянии, чтобы пускаться в дальнюю дорогу. У Кузнецова - бесконечные суды. Но Куняев дал согласие приехать. Сообщил также, что подготовил обращение Михалкова к участникам торжеств и письмо - благодарность за приглашение Президенту Абхазии Сергею Багапшу.

- Мы хотели бы ещё видеть у нас Римму Казакову и Андрея Битова, - сказал Мушни.

- Пожалуйста, созванивайтесь с ними. У нас, к сожалению, мало контактов.

Не успел положить трубку, как снова звонок, на этот раз - Кузнецов. Он только

сейчас общался с Михалковым, и тот сказал, что кто-то из нас обязательно должен быть в Абхазии. Но так как он, Кузнецов, по уши занят подготовкой документов к суду, возможно, придётся ехать мне.

Из Минска позвонил Аврутин - меня приглашают в Брест на Международный фестиваль русской поэзии в Республике Беларусь «Созвучье слов живых». Отъезд из Москвы 17 мая.

19 апреля. С пригласительным билетом в кармане и с немалым интересом пришёл в ЦДЛ на юбилейный (60 лет) вечер Бориса Николаевича Тарасова - рек­тора Литературного института, писателя, философа, автора многих книг, в том числе в серии ЖЗЛ: «Паскаль» и «Чаадаев».

Зал - битком. На сцене - юбиляр, Ганичев, Костров, Гусев, Палиевский, кто- то ещё и единственная женщина - Наталья Алексеевна Нарочницкая. Уже давно я питаю к ней глубокое уважение за ум, определённость взглядов, смелость в суж­дениях, любовь к Отечеству. До неё выступали многие, в том числе депутат Го­сударственной Думы Иосиф Кобзон. Наконец, слово предоставили Нарочницкой. Я не ошибся, её речь понравилась мне и залу: умно, по делу, в органической связи творчества юбиляра и его книг с днём нынешним. И подумалось: интересно, а что получила бы страна, если бы эта женщина стала Президентом России? Праздная мысль, потому что не готова сейчас страна иметь Президента-женщину!

Выступил и другой мною уважаемый человек - Пётр Палиевский. Запомни­лось его обращение к юбиляру:

- Вы, Борис Николаевич, собрали здесь такую православную рать, перед кото­рой враг рода человеческого «трепещи, воспламенись и исчезни». Однако этого не происходит. Наоборот.»

Большую радость мне и залу доставил сын Бориса Тарасова - Андрей. Сочным, красивым басом он исполнил несколько романсов, и это было прекрасное допол­нение к биографии отца, к его обоснованной жизни.

Позвонил президент Академии российской словесности Ю.А. Беляев, попро­сил быть во вторник в Свято-Даниловом монастыре на встрече с митрополитом Кириллом. Сказал, что будут Д. Жуков, В. Муссалитин, А. Печерский, Ю. Поля­ков и другие. Нам предстоит ответственное дело - вручить митрополиту Кириллу Диплом Почётного президента Академии (до него был Виктор Сергеевич Розов).

20 апреля. Гулял с Марией. Завтра идём в цирк, и я долго рассказывал ей, что это такое. Про воздушных гимнастов, про акробатов. Про обезьян, медведей, кошек, собак и слонов. И, конечно, про клоуна. Больше других её заинтересовал клоун, она уже теперь ждёт с ним встречи.

- Клоун рыжий, - сказал я. - У него огромные ботинки и красный нос.

- Я околона (клоуна) не боюсь, - сказала Мария. - Я тоже буду околоном.

В хоккейной коробке у школы женщина бросала своему фоксику резиновую утку, и тот мчался вдогон, подбирал её и приносил обратно. Мария неотрывно следила за ними, а когда они ушли, подобрала прутик и попросила, чтобы я тоже бросал, а она будет приносить. Вот она уже сама может придумывать игры.

21 апреля. С утра с Марией гуляли у школы. Ночью шёл дождь, и с утра на асфальт вылезли розовые дождевые черви. Мария аккуратно обходит каждого червяка, говорит:

- Боюсь. Убери, убери их, зачем они?

Я сказал, что черви - отличное удобрение земле и корм птичкам. Они уже вы­вели птенцов, им нужно хорошее питание, и червячки специально вылезают для того, чтобы птичкам было чем их кормить.

- Жалко червячков, - вздохнула она.

Вечером поехали в цирк на проспект Вернадского. Огромный шатёр, много взрослых и детей. Праздник! Мария у папы на коленях. Г аснет свет. Звучит музы­ка. Начинается представление.

С цирком у меня давние трогательные отношения, о коих я написал в «Откры­том ринге». Но с годами моё уважение к мастерам этого удивительного искусства только возрастает. Потому что цирк - честная работа во всём, даже в иллюзионе и фокусничестве. Труднее всего приходится клоунам, они всегда должны быть в ладу с юмором, а юмор, как известно, обязан оставаться вечно живым и новым.

Я утверждаю, что в цирк нужно ходить с детьми и смотреть представление их глазами. Так было и на этот раз, и всё шло хорошо, пока под куполом не появились воздушные гимнасты. И тут у нашей Марии сдали нервы. Сначала она закрыла от страха глаза, заплакала, закричала: «Боюсь!» Потом отвернулась и стала искать глазами выход, продолжая кричать. А гимнасты летали под куполом, как птицы, гремела музыка, бушевали аплодисменты.

Мама и бабушка с Марией встали со своих мест и стали подниматься по сту­пенькам к выходу. Наверху остановились и наблюдали за тем, что происходило в манеже. А там - настоящие медведи - маленькие, средние и большие. Самый большой - бурый медведь, наверное, весом килограммов 400, но ловкий и прыт­кий, как заяц. Вскоре наши вернулись, и теперь уже Мария не боялась. Она радо­валась каждому номеру и аплодировала вместе со всеми. Больше всех ей понра­вился клоун, или «околон», как произносит она. Может быть, своей нелепой, не похожей ни на какую другую, одеждой. Даже слоны - а их было два - не вызвали в ней столько восторга. Впрочем, слоны появились в самом конце программы, и наша малышка встречала их, крепко подустав.

Когда сели в машину и поехали, Мария, глядя на здание цирка, помахала ему рукой и воскликнула:

- Пока, пока, цилк, я ещё к тебе плиду!

Дома же, как обычно после новых впечатлений и переживаний, стала каприз­ничать, долго не могла уснуть, но зато ночь проспала не пошевельнувшись.

Утром спросил, что ей больше всего запомнилось из представления.

- Околон! - развела она руками.

- Хочешь стать клоуном, когда вырастешь?

- Нет, воздушной гинасткой.

22 апреля. Мне 67 лет.

Проснулся в семь утра, оделся и вышел на пробежку.

У родника со мной поздоровалась незнакомая женщина - как будто догада­лась, что у меня день рождения. Нужно бы остановиться, о чём-нибудь спросить, а я помчался дальше как заведённый.

Мальчиком, или точнее, почти юношей, я трепетно относился к девушкам, к женщинам. Мне видны были в них возвышающие людей качества: в словах - правда, в поступках доброта и благородство. И даже когда соседки по дому ссо­рились из-за какого-то пустяка, мне казалось, они шутят, разыгрывают друг дру­га и вот-вот рассмеются и обнимутся. Моё романтическое чувство переполняло меня, и я удивлялся, как такие возвышенные существа могут находить себе спут­ников жизни среди нас, мужчин, грубых, некрасивых и часто невежественных. Теперь понимаю, что такие мои «субъективные» мысли возникали недаром, они приближали меня к женщине, будя во мне иную, ещё не испытанную мною жизнь. Я мечтал о встрече с женщиной и был счастлив своим ожиданием, предчувствием встречи. А рядом была мама, но она не была женщиной, она была мамой. Измени­лось ли во мне что-то с годами? Наверное, да, я стал жалеть женщин, потому что им не хватает счастья на всех. И думал, что если мне доверится какая-нибудь из них, я буду заботиться о ней, чтобы она была счастливой.

Поэзия - глубокое понимание природы - как рая.

Только вернулся домой, принесли «Правительственную» телеграмму, подпи­санную Председателем Совета Федерации Сергеем Мироновым: