Кэрри Адамс - Крестная мамочка

• Название: Крестная мамочка
• Автор: Кэрри Адамс
• Издательство: Фантом Пресс, Эксмо
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-86471-442-3

Тесса — героиня нашего времени, она шагает по жизни с улыбкой, стойко принимая как удары судьбы, так и приятные сюрпризы. Все ее подруги давно замужем, все обзавелись детьми, и только Тесса не спешит обзаводиться семьей, довольствуясь ролью крестной мамочки. Но однажды в ее жизни наступает черная полоса, и Тесса решает поближе познакомиться со своими крестниками. Тут-то все и начинается… Бедная девушка и не подозревала, что жизнь может быть такой, мягко говоря, многообразной. И героине приходится из номинальной крестной стать самой настоящей мамочкой и решать бесконечные проблемы своих подруг, их детей, а попутно и свои собственные.

«Крестная мамочка» — очень трогательная и в то же время полная едких шуток и смешных ситуаций история о том, что черную полосу в жизни всегда сменяет белая, надо лишь запастись терпением и чувством юмора.

---

— Хэлен! — настойчиво позвала я. — Это я, Тесса. Впусти меня.

Тишина.

— Ладно, — громко продолжала я. — Сейчас приглашу кого-нибудь открыть дверь снаружи.

— Нет! — сразу раздался крик.

— Тогда впусти меня. Здесь больше никого нет, никто не…

Дверь приоткрылась.

— Ну наконец-то. — Я воровато оглянулась, убедилась, что за мной не следят, и шагнула внутрь.

Хэлен смотрела на меня, сидя на опущенной крышке унитаза. Косметика поплыла, размазалась по всему лицу. Из левой ноздри текло, нижняя губа отвисла, как у боксера после боя. Обнаженные плечи поникли, платье было спущено до талии. В маленькую грудь вдавились конусы из прозрачной пластмассы. Механическим звуком, который я слышала, был шум молокоотсоса. От каждого конуса тянулась прозрачная трубка, на уровне пупка они соединялись в одну и напоминали стетоскоп. Эта общая трубка была вставлена в бутылку, которую Хэлен сжимала побелевшими пальцами. Казалось, процесс сцеживания не причиняет ей никакого неудобства. Я вынула молокоотсос из ее рук и выключила. Один конус чмокнул и отклеился. Грудь с лиловым, набрякшим соском поникла. Осторожно отлепив второй наконечник, я заметила на соске мелкие капельки крови. Заглянула в бутылку: по трубке медленно стекали такие же капли, на дне скопилась сероватая мутная жижа.

Хэлен не сопротивлялась, когда я помогла ей забраться в платье, продела тонкие руки в бретельки. Держаться на костлявых плечах они не хотели; пока я воевала с ними, Хэлен даже не пыталась мне помочь, но смотрела на меня в упор. Я прижала ее к своему животу и замерла, ожидая, когда она выйдет из транса. Наконец она заговорила.

— Я испачкаю тебе платье.

— К чертям платье, — ответила я. — Что случилось?

— Захотелось развлечься, как раньше.

— Сколько ты выпила?

— Вообще не пила.

— Глупости. Ну расслабилась немножко, никто не станет тебя винить.

— Я не пила! Мне нельзя пить, я кормлю грудью.

— Что ж ты тогда прячешься здесь с этой штукой?

Я указала на ее сбрую в раковине. Хэлен прищурилась на электрический молокоотсос и снова перевела взгляд на меня:

— Тесса…

— Что?

— Как думаешь, он меня любит?

Мне следовало предвидеть этот вопрос: слишком часто сама им задавалась. Но он стал для меня неожиданностью, и я запаниковала.

— Пойдем, Хэлен, мы отвезем тебя домой.

— Я не могу выйти в таком виде.

— Не волнуйся, у меня есть план.

По-прежнему прижимая к себе Хэлен, я послала «SOS» Билли. Затем наклонилась, отвела с лица волосы Хэлен и присмотрелась: ничего страшного, была бы мокрая туалетная бумага и рука профессионала. Маскировать изъяны я давно насобачилась — еще бы, всю жизнь борюсь с прыщами. У Хэлен кожа смуглее моей, поэтому она выглядела бледнее, когда я накрасила ее заново своей косметикой, но по крайней мере производила вполне пристойное впечатление.

В дверь постучали. Хэлен вздрогнула.

— Только Нейлу не говори! — взмолилась она.

— О чем?

Она не ответила. Я приоткрыла дверь. Билли просунула в щелку мой плащ, и я закутала в него Хэлен. Встревоженно глянув мне в лицо, она заговорила:

— Я так старалась быть хорошей женой и матерью! Почему мне так трудно? Почему ничего не выходит? Почему?

В ней снова закипала истерика — та самая, которая загнала ее в пластиковую кабинку в виде капсулы и довела до слез, оставила ее обессиленной и измученной. Я помогла ей встать.

— Сейчас главное — выбраться отсюда. Вернемся домой и во всем разберемся.

Как меня угораздило давать необдуманные обещания? Как будто в моих силах было изменить ее жизнь к лучшему! Я и со своей-то справиться не могла.

Мы вышли из капсулы, когда вечеринка вступила в третью стадию. В одной руке я держала молокоотсос, другой обнимала Хэлен. Никто и бровью не повел, когда две женщины вывели из туалета третью и с трудом поднялись по лестнице. Мы сопровождали Хэлен, будто телохранители — знаменитость. У дверей ждали Франческа и Кора. Кора молча подала матери руку, мы вчетвером направились к выходу.

— Не хочешь попрощаться с Джеймсом Кентом? — шепнула Фран мне на ухо.

Я только нахмурилась. Не сейчас. Есть дела поважнее.

13. Мир, полный обмана

Было без четверти двенадцать, когда я усадила Хэлен в такси. Хэлен и Билли жили в разных концах города, поэтому я дала Билли денег, чтобы они с Корой добрались до дома на другой машине.

Едва мы отъехали от клуба, Хэлен вспомнила, что у нее нет ключей. Я заверила, что Роуз впустит ее, но Хэлен потребовала вернуться и попросила меня принести из вип-бара ее сумочку. Я не видела в этом смысла, но спорить со взвинченной Хэлен не стала, поэтому велела таксисту поворачивать. И правильно сделала, иначе не заметила бы Билли: она сидела на автобусной остановке, а Кора спала у нее на коленях, свернувшись клубком, как большой котенок. Сама Билли нас, к счастью, не видела.

Сумочку я отыскала легко, но едва разминулась на танцполе с Нейлом. Неподалеку Бен и Саша развлекались грязными танцами — неплохо для их возраста. Некоторое время я стояла столбом среди колышущихся тел и смотрела, как они качаются, вращаются, прижимаются друг к другу и смеются без умолку. На миг Саша встала лицом ко мне, но Бен тут же развернул ее обратно. Она не оглянулась. Пора было убираться.

Из толпы у входа я выбралась в четверть первого, Билли и Кора давно уехали. Я притянула Хэлен к себе, обняла покрепче, и мы покатили по улицам Лондона, охваченного субботним ночным буйством. На коленях Хэлен дремал молокоотсос. Хэлен перебирала прозрачные трубки, словно четки.

Уложив Хэлен в постель прямо в одежде, я решила проведать близнецов, но для этого их еще требовалось найти. На верхней площадке из тени вдруг выступила Роуз и перепугала меня так, что я чуть не свалилась с лестницы. Роуз подозрительно оглядела меня, и я на ее месте поступила бы точно так же — нечего красться по чужому дому среди ночи, в кромешной темноте.

— Черт подери, Роуз, как вы меня напугали! Это я, Тесса. Привезла домой Хэлен, — прошептала я.

— Что с ней?

— Кажется, выпила лишнего, а она давно отвыкла. Сейчас она никакая.

— Совсем?

— Трудно сказать. Она твердит, что не пила.

Роуз осуждающе покачала головой. Допускаю, что близнецы не дали ей глаз сомкнуть, но это еще не повод отказывать Хэлен в сочувствии. В туалетной капсуле я убедилась, что нервы у Хэлен ни к черту. Может, она переволновалась, перепила, винила себя, что бросила близнецов, и боялась Нейла. А может, все гораздо серьезнее.

— Дети в порядке? Кормить не надо? — спросила я.

— Спят. Незачем их будить.

— Правильно. Дайте ей отдохнуть. А если мальчишки проснутся, накормите их смесью. У вас найдется смесь?

Мне почудилось или Роуз и вправду насупилась? Неужто и она рьяная сторонница грудного вскармливания? С каких это пор детское питание считают вселенским злом? Не удостоив меня ответом, Роуз повернулась и ушла к себе.

Я не знала, где спят мальчишки — Хэлен кормила их и укладывала без свидетелей. Лично мне всегда были не по душе дорогущие колыбельки ручной работы в затейливо декорированных детских от компании «Драконы с Уолтон-стрит», поэтому ради них лезть на самую верхотуру дома я не собиралась. По-моему, ни к чему эти излишества: малышам вполне достаточно чистых и удобных переносных корзинок. Хэлен твердила, что беготня вверх-вниз по лестнице помогает ей держать форму. А я уставала от одного вида бесконечных ступенек. Каспар провел первые полгода жизни на матрасе в ванне, потому что Ник и Фран жили в квартире с одной спальней. Кору долго не выписывали из больницы, а когда разрешили забрать домой, я изучила ее комнату как свои пять пальцев. Знала, где что хранится — пинетки, салфетки, подгузники. Безнадежно оглядев четыре двери, я отвернулась: я не знала, за какой из них спят мои крестники и спят ли они вместе.

Найдя в баре Нейла виски, я наполнила хрустальный низкий стакан, такой широкий, что он не помещался у меня в руке. Приподняла крышку ведерка для льда, уверенная, что его там не окажется, — и обнаружила свежеколотый лед. Вот чем хороша постоянная прислуга: свежий лед всегда под рукой и, если Маргерит права, можно спокойно заниматься воспитанием детей. Я бросила в стакан три кубика льда и плюхнулась на один из трех пухлых кремовых диванов. Подумать только — кремовых! Вот погодите, наступит время детских мелков, мороженого, солдатиков из пасты «Мармайт», теста для лепки… Стоп! Я перечисляла приметы счастливой семейной жизни, а жизнь в этом доме казалась какой угодно, только не счастливой. Я забралась на диван с ногами. Почему я не уделяла Хэлен внимания — неужели только из-за неурядиц на работе? Нет, дело в другом, и я уже начинала ощущать гадостный привкус — привкус зависти. Из-за нее я и не слушала жалобы Хэлен на варикоз, одышку, растяжки и несварение. Хэлен было не с кого брать пример, и она опасалась, что не сможет стать хорошей матерью. Но я только отмахивалась. Когда Нейл дразнил ее толстухой, я смеялась, потому что видела: это неправда. Хэлен потрясающе выглядела вплоть до самых родов. Но она, должно быть, считала иначе. Я отгородилась от нее невидимой стеной, отвергала ее робкие попытки сблизиться. Почему? Потому что она бросила меня. Моя смешливая, общительная, бесшабашная и бесстрашная подружка оставила меня. А я отомстила ей, заставив страдать. Это гораздо хуже, чем просто зависть, — я завидовала тому, о чем даже не мечтала.