Дмитрий Щербинин - Вэлра

• Название: Вэлра
• Автор: Дмитрий Щербинин
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Прочь! Оставьте меня! Оставьте... я Любви хочу!!! Л-ю-б-в-и!!! - завыл он по волчьи...

В дверь ударили и она с треском вылетела. Саша вскочил на подоконник, наклонился над черной бездной.

- Все падаю... падаю... - в коридор ввалились раздраженные, физически крепкие тела, уже бросились на него... - Вэлра, эта ночь уже не будет нашей - я уже падаю. Прощайте все. Вэлра - ты одна...

Он заваливался во тьму, лицом к звездам, надеялся, что падение промелькнет в одно мгновенье и смерть заберет его столь же быстро...

Отодвинулся в сторону электрический свет, отодвинулись раздраженные лица - на их месте появились звезды и Саша почувствовал, что погрузился, во что-то мягкое и теплое.

Тут он увидел, что на месте звезд появился громадный Катин лик - если бы она была не доброй девушкой, а людоедкой, тогда бы могла запросто его проглотить.

Саша вскочил на ноги и обнаружил, что упал на многометровую ладонь, которую подставила Катя к окну, в тот момент, когда Саша падал.

Чтобы оказаться вровень с восьмым этажом, ей пришлось присесть на корточки - действительный же ее рост был много выше.

После пережитого за последние дни, возросшая в сотню раз Катя вовсе не удивила Сашу, да и, наверное, трудно чем-нибудь удивить человека уже решившегося на самоубийство, уже смирившегося со смертью.

- Эй, я что - уже умер?! - закричал он что было сил.

Озаренный Луной лик Катин оставался совершенно безучастным - зато в многометровых глазах ее увидел Саша непонимание; даже, что совсем для нее не характерно - испуг.

И тут в воздухе разразился искристый, озорной смех:

- Не зови ее!

На Катиной ладони, рядом с Сашей появилась Вэлра.

Она махнула на недвижимый Катин лик:

- Холодная ледышка! Такая экономная в своих эмоциях, такая для тебя, Любимый, сдержанная. Вот я и сделала так, чтобы она вообще никаких эмоций больше не могла проявлять, а только смотреть...

- Ты же обещала, что не причинишь вреда. - без гнева, но с взмывающим из бездны отчаянья чувством, произнес Саша.

- О, ей не будет никакого вреда! Завтра она очнется и рассудит, что - это был всего лишь сон. Для нее кошмарный сон...

- Но что ты сделала?

- Ну, называй это волшебством, а хочешь - действием неземных физических законов. Что меняют эти объяснения? Вот - я превратила эту Катю в великаншу-куклу, а в городе не оставила больше ни одного человека. Только трое: я - Вэлра, которая видела, как умирало и возрождалось время. Ты Любимый, и холодная глыба - Катя.

- А где же все жители города? - спросил Саша, чувствуя радость от того, что они остались вдвоем (великанши Кати против Вэлры как бы вовсе и не было).

- Ничего; все они живы, все они делают то же, что делали и раньше, но только не мы их не увидим ни они нас - мы для них бестелесные и незримые духи, и они для нас тоже. Это продлиться до тех пор, пока не поднимется заря - моя сила в Лунном лике.

Саша, после пережитого, чувствовал себя очень легко, светло; рядом с Вэлрой все его интересовало, все казалось чудесным, вот он взявши ее за руки, и с восторгом вглядываясь в эту темную, теплом обращенную к нему бесконечность, спрашивал:

- Так где ты искала меня - там тоже была Луна, тоже были рассветы?

Вэлра, приблизившись к нему почти вплотную, почти уже целуя его, зашептала:

- Луна - спутник вашей планеты; заря - отражение солнечных лучей в атмосфере - это по ученому. Но есть сила мягкой и сильной, размывающей контуры печали, она в свете звезд, она в дальних крапинках между галактик я была с нею - с силой Луны очень долго... И лишь братья, и батюшка с матушкой - поддерживали дух мой. Но то в прошлом - оставим. Есть во вселенной кровавые облака, они раскалены, они поглощают целые галактики. Для взора величавы они, но никто не в силах постичь их силу - то заря. Луна серебро мягкое дальних звезд; Заря - яркий пламень, буря. Эти две силы повсюду, у них бесконечно много имен; и, если бы произнесла я некоторые из них, так раскололась бы эта планета Любимый. Но я добра сегодня, я Счастлива, ибо сегодня день тожества... Поднимайся! - кивнула она Кати.

И вот эта девушка великанша, стройным, стометровым утесом, плавно и стремительно распрямилась. Завыл ветер, откинулись вниз крыши домов старого города; зато вровень с ними появились крыши небоскребов. Луна, звезды и Млечный путь остались такими же недостижимыми, разве что более яркими, освобожденными от назойливого электрического света.

- Посмотри-ка вниз. - поцеловала Сашу Вэлра.

Он подошел к краю ладони, взглянул вниз и рассмеялся от восторга: маленькие крыши домов, точно спичечные коробки понабросанные детворой в густую и темную траву. "Рыбий хребет" и впрямь похожий на остов рыбы выброшенной из лиственного моря... А на дорогах никакого движенья - все там тихо, только поднимается с огромных просторов тысячегласный гул ночных птиц.

- Я уже никогда не вернусь в свою квартиру. - утвердительно молвил Саша.

- Да.

- А я совсем и не печалюсь. Почему я был прицеплен к этой квартире? Что в эти бетонных стенах могло задержать мой дух? Теперь даже и самому удивительно! Ты знаешь - теперь, как представлю, что мог бы, после этого дня целые годы бродить среди этих стен - воздыхать по этих насмехающихся, рассудительных... которых и сам я не любил - страшно становиться! Хотя нет не страшно - во мне все плещет! Как будто душу, ты живой водой полила. А самое прекрасное то в том, что чувствую - впереди еще безмерно большее счастье!

- Неси нас туда, где праздновала свой день рожденья! - крикнула Вэлра великанше-Кате и та, осторожно ступая, (чтобы не повредить какое-нибудь дерево) безропотно стала приближаться стометровыми шагами к небоскребам, только ветер свистел...

Вэлра, взявши за руки Сашу, захватывала его бездонной глубиной очей - в которых вновь печаль была, и шептала она страстно, и слезы, жгучие, ярко-звездные по щекам ее пробегали:

- Вот ты сегодня испытал боль. Такую боль нестерпимую, такое отчаянье, что уж и дальше бороться не захотел - сразу из окна решил сброситься. Ты слаб - но ты, моя любимая вторая половинка, окрепнешь; впереди - века. Но вот представь, что на таких расстояний во времени и пространствах, которых можно назвать, но нельзя вообразить - я почувствовала тоже, а, может, с еще большей болью. Ты мог шагнуть в окно, шепнуть "Вэлра" и был спасен - я уже нашла Тебя, и теперь - Счастье. Но тогда - за тьмою времен, ко мне, томимой болью не мог придти ты, - тебя тогда еще попросту не было. Но я нашла в себе силы - я начала поиск. Батюшка и матушка, братья - они тоже ищут - братья вторую половину. Матушка и батюшка то, сути чего, ты пока не сможешь понять... Ну, вот мы и пришли.

Катя донесла их до небоскреба, в сотнях широких окон которого горел свет, но не было ни одного человека. На этот раз она лишь слегка согнула спину и подставила ладонь к одному из этих окон, за которой видна была зала - часть Катиной квартиры.

На многометровом столе высился там горою торт с метровыми свечами - а также, горящими свечами украшенными были и длинные, высокие стены - их было там, по меньшей мере, десять тысяч. Потолок и пол в зале были стеклянные и свет свечей, отражаясь, легонько перекатываясь, делал их подобием спокойных озерных гладей.

Вэлра моргнула глазом - стекло приветливо распахнулось и вот они, рука об руку, вышли на покрытую огневыми бликами поверхность - под их ногами она тут же стала мягкой - их стопы погружались в стекло и оно ласкало их живительной прохладой.

- Эй, холодная Катя!.. - засмеялась Вэлра и махнула, изумленному, глазу Кати, который прильнул к окну, полностью его загораживая. - Эй, эй - ты была холодна к Любимому, ты для него скупилась в Чувствах! Но радуйся - сегодня я счастливая, сегодня я добрая; сегодня я прощаю тебя! Ты только посмотришь на наш танец!

И она, страстно обхвативши Сашу, прижавшись к нему теплым своим, мягким и сильным телом, объяла поцелуям, обвила темными густыми волосами, нахлынула любящими безднами очей - слилась с ним полностью...

И Саша был счастлив! Как же он был счастлив от того, что Вэлра нашла его! Вместе объятые теплом, пламенем, нежностью, счастьям, они сливаясь друг с другом, в блаженстве стремительно закружили по залу.

"Люблю! Люблю!" - звенело, взрывалось ясным фонтаном, радугой восходило при каждом ударе сердца. Ног не было, не было ни зала, ни свечей, ни Кати... Было проникновение душ друг в друга! Только это!...

Для Саши открывалась любящая его темная бездна - он парил, он кружился в ней, а она наливала его мириадами поцелуев, она ласкала его, она шептала, она стонала сладостно и могуче: "Люблю!" - от гласа этого дрожь сводила Сашу, но тут же он вспыхивал, разрывался изнутри яркой страстью - разливался в ней жгучими волнами, а она вновь обвивала его, вновь ласкала... И все у них было в беспрерывном и стремительном движенье, каждая частица была соединена с частицей своей второй половины.

Сколько продолжался этот счастливый вихрь духовного соития - этого наслажденья пред которым физическое соитие было бы столь же ничтожно, как свет электрического фонарика пред пламенем Солнца?..