Дмитрий Янковский - Большая Охота

• Название: Большая Охота
• Автор: Дмитрий Янковский
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-17658-6

Ужас обрушился на человечество из океанских глубин. Страшное биотехнологическое оружие, обладающие интеллектом органические торпеды и мины, выведенные в военных лабораториях, отказались подчиняться своим создателям. Теперь Мировой океан — территория, запретная для человека.

Когда Андрей Вершинский был подростком, морские твари лишили его самых близких людей. Повзрослев, Вершинский становится профессиональным авантюристом, но мысль о мести не оставляет его. Подняв груз золота с затопленной биотехами баржи, он собирает на эти средства команду одержимых морем бойцов и вскоре открывает смертельно опасный сезон Большой Охоты на разумное оружие, завладевшее океаном.

---

В команду по возведению моста взяли всех, включая детей, способных носить инструменты и гвозди. Этот кошмар я не мог потом забыть много лет. Даже когда подробности событий стерлись из памяти, я все равно вспоминал, как тащил деревянный ящик с железными скобами, ревя от страха и надрываясь от тяжести. С неба хлынул горячий дождь, трясущаяся земля исходила паром, солнце скрылось в клубах дыма, и наступила ночь, ежесекундно рассекаемая сполохами чудовищных молний. А я тащил и тащил ящик, понимая, что мне доверили нечто очень важное, от чего напрямую зависит жизнь множества людей.

Отец не просто командовал группой плотников, но и сам вовсю орудовал водородной пилой, стараясь закончить работу как можно скорее. Ему было не до меня, поэтому ящик пришлось подтащить к самым его ногам, прежде чем он обратил на меня внимание.

— Молодец, Андрей! — похвалил он меня. — Там еще скобы остались?

— Да, — кивнул я, не в силах успокоить дыхание после затраченных усилий.

— Неси. Надо спешить, чувствуешь, как земля трясется?

Конечно, я чувствовал! И мне пришлось снова бежать на склад, к тете Анне, чтобы взять новый ящик со скобами. Взрослые не могли тратить на это время, они занимались своей работой, куда более сложной и ответственной, чем у нас, у детей. Они пилили и сбивали доски, по которым на корабль пойдут люди.

Однако, добравшись до места, я с ужасом обнаружил, что скобы мне уже никак не взять — склада не было. На его месте зияла огромная трещина, как рана от удара ножом. И тут я услышал крик, точнее визг, доносившийся откуда-то из затянутой дымом темноты. Сначала я подумал, что кричит тетя Анна и что трещина не глубокая, но стоило мне осторожно над ней наклониться, как в лицо пахнуло обжигающим воздухом, и у меня ресницы свернулись от жара. И я понял, что, откуда бы ни доносился визг, из трещины он точно доноситься не может. Там, внизу, не могло остаться никого живого.

Прислушавшись сквозь грохот грома и извержения, я понял, что визг, почти непрерывный, раздается слева, там трещина была значительно уже, чем в том месте, где недавно располагался склад. Я бросился туда, спотыкаясь и падая, хотя прекрасно понимал, что вряд ли смогу кому-то помочь. Потому что маленький, потому что не хватит сил. Но и не бежать я не мог. Надо мной сверкали молнии, но я уже не боялся их, надо мной грохотал гром и взлетали в небо раскаленные камни, но и они больше не пугали меня. Я вдруг понял, что если бы люди не спасали друг друга, рискуя собой, от человечества уже давно бы ничего не осталось. Меня пугала смерть, но если кто-то так визжит, надрывая голос, то смерть подкралась к нему гораздо ближе, чем ко мне.

Внезапно земля так вздрогнула, что я не удержался и покатился кубарем по раскисшей от ливня грязи. Несколько узких трещин пробежали вокруг меня, исторгая клубы горячего пара, и мне пришлось через них перепрыгивать. Визг приближался, и в конце концов сквозь пелену дыма я разглядел перевалившийся через трещину ствол пальмы, на котором чудом удерживалась девчонка в розовом платье. Я с трудом ее узнал, поскольку она училась не в нашей школе, а в той, что располагалась почти в центре острова. И уж понятное дело, я не имел понятия, как ее зовут. Но какая разница? Она то и дело скрывалась в клубах пара, а я уже знал, каким жаром пышет из этой трещины. Меня снова охватил ужас, но не за себя, а за нее.

Первой мыслью было бежать за помощью к взрослым. Но это далеко. А что я сам мог сделать? Залезть на бревно и попытаться вытащить оттуда девчонку? А почему она сама не слезала? Я не знал, что ей мешало, не знал, что могло помешать мне, но не мог просто стоять и смотреть, как она визжит, закрыв глаза от ужаса. Наверное, именно этот ужас и эти зажмуренные глаза не давали ей слезть самостоятельно.

— Эй! — крикнул я.

Она никак не отреагировала. Меня отделяла от незнакомки пара десятков шагов, но мне трудно было решиться пройти по поваленному стволу пальмы над трещиной. Это казалось страшным, даже если бы оттуда не шпарило жаром, потому что я не мог похвастаться отменным чувством равновесия. Но и не прийти на помощь я тоже не мог.

— Эй! — снова закричал я, стараясь перекрыть грохот стихии.

На этот раз девчонка отреагировала. Она распахнула глаза и медленно повернула ко мне лицо. На нем читались страх и отчаяние, и я ощутил, как мы с ней сразу стали взрослее. Одновременно. Когда наши взгляды встретились, я понял, что уже не смогу отступить, не смогу даже подумать о том, чтобы бросить ее и помчаться за помощью. Может быть, это был неоправданный риск, но с другой стороны — это была моя собственная ответственность. Если бы я помчался за помощью, а девчонка в это время сорвалась бы вниз, я не смог бы простить себе этого. Лучше бы мы сорвались вместе, это было бы, на мой взгляд, намного честнее. А еще больше мне хотелось и ее спасти, и самому уцелеть. Но это было куда больше во власти случайности, чем в моей собственной.

Мне пришлось лезть на бревно. Несколько неуверенных шагов, жар в лицо, но я решил не обращать на него внимания. Расставив руки, как канатоходец, я шаг за шагом приближался к замершей в ужасе девчонке. Но увидев, почему она не может слезть самостоятельно, я так удивился, что на миг потерял равновесие и чуть не свалился вниз. Она держалась за ствол одной рукой и боялась пошевелиться, а другой держаться не могла потому, что сжимала в ней коробку с гвоздями.

— Брось ее! — заорал я в сердцах.

Но девчонка только помотала головой. Жестко так, очень уверенно помотала. И я понял, что не от ужаса она скрючилась, а от напряжения, чтобы удержаться самой и удержать то, что по ее мнению, являлось ее вкладом в спасение островитян. Сделав еще пару шагов, я оказался рядом, но вместо того, чтобы протянуть мне руку, девочка протянула коробку.

— Ты дура! — выкрикнул я.

Я уже собирался выхватить у нее гвозди и швырнуть вниз, но снова наткнулся на ее взгляд. И такая в нем читалась воля, что я не посмел ослушаться. Пришлось отнести сначала коробку. А возвращаться уже не потребовалось — освободившись от драгоценного груза, незнакомка легко пробежала по стволу и спрыгнула на край трещины.

— Спасибо, — сказала она. — Они меня перевешивали.

— Кто? — недовольно спросил я.

— Гвозди. Надо бежать, а то сейчас все рухнет, и мост не успеют построить!

— Дались тебе эти гвозди! — с криком я выпустил наружу накопившееся напряжение. — Дура!

— Сам дурак! Может, это последние гвозди на острове! Видел, от склада ничего не осталось?

Мне нечего было на это ответить. Я хмуро сплюнул себе под ноги, закинул на плечо коробку и широким шагом направился к пирсу. Небо совсем потемнело, ни один луч солнца не пробивался через густую пелену дыма. Дышать становилось все трудней и трудней — в воздухе, кроме дыма, начали клубиться желтоватые пары какой-то удушливой гадости.

— А что с тетей Анной? — спросил я, закашлявшись.

— Она умерла, — просто ответила девочка. — Я видела, как все рухнуло в трещину, едва я вышла со склада.

— Тебе повезло.

— Не знаю. — Она пожала плечами без особых эмоций.

Мне еще не приходилось говорить с таким странным ребенком. На вид она была моей сверстницей, то есть ей было лет двенадцать-тринадцать, но никто из моих знакомых не способен был так просто говорить о смерти. Смерть каждый день была слишком близко, чтобы не думать о ней вообще, но поскольку люди не рисковали выходить в океан, она редко кого настигала, отчего каждый случай гибели кого-то из островитян нес на себе печать глубокой трагичности. А в словах девчонки была не трагичность, а лишь сдержанная грусть, вот что меня удивило.

Мы спустились с пригорка и увидели в клубах дыма взрослых, суетившихся у недостроенного моста. Не хватало всего одного пролета, и мой отец с двумя помощниками пытался веревками связать оставшиеся бревна. Но растущие волны снова и снова разбивали непрочную конструкцию. Это было невероятно, немыслимо, но им действительно не хватило всего пары десятков гвоздей, чтобы закончить работу.

— Где скобы?! — крикнул отец.

— Склад провалился под землю! — ответил я. — Есть только гвозди! Зато целая коробка. Это она…

Я обернулся, чтобы показать храбрую незнакомку, сохранившую гвозди с риском для жизни, но девчонки рядом уже не было. Пришлось бежать к своим, чтобы не создавать лишнюю сумятицу у моста. Но я был полон решимости найти ее, когда мы погрузимся на корабль. Или даже раньше. Она не могла никуда деться, остров должны покинуть все.

Если бы не гроза, если бы не шторм, нам было бы намного легче покинуть остров. Никто бы и не подумал выходить в океан, потому что материковые спасатели на транспортных гравилетах вывезли бы все население острова в течение суток. Но в такой шторм могут стартовать только стратосферные баллистические лайнеры, а баллистического порта у нас не было. Вот и получилось, что обстоятельства не оставили нам выбора — хоть и нельзя было выходить в океан, а пришлось.