Мэтью Фаррер - Наследие

• Название: Наследие
• Автор: Мэтью Фаррер
• Жанр: Эпическая фантастика

Хартии Вольных Торговцев являются древними документами, история создания которых уходит корнями к временам основания Империума. Они могут принести своим обладателям практически немыслимые богатство и власть.

Теперь, когда Вольный Торговец Хойон Фракс умер, а стервятники слетаются к ещё не успевшему остыть телу, его Хартию надлежит доставить в великую звёздную крепость-систему Гидрафур, где она, в свою очередь, будет передана наследнику.

Шира Кальпурния не желает иметь дело с этим документом, но её назначили для слежения за тем, чтобы воля и завещание Хойона Фракса осуществилась в соответствии с Имперским Законом. Когда соперничающие наследники решат, что процесс наследования нарушен и пойдут на всё ради получения главного приза, то именно Кальпурния и её Арбитры должны будут облачиться в доспехи, взять оружие и принять соответствующие меры.

---

Она опустилась на сиденье напротив него.

– Меня беспокоят мелочи, а не крупные вещи, – внезапно сказала она, как будто прочитав его мысли. – Я знаю, что не могу носить щит, левая рука еще не набралась силы. Ну и ладно. Меня раздражает, например, что мне сложно надевать броню, потому что пальцы на той руке пока не особо справляются с застежками. Или то, что время, которое я думала посвятить восстановлению физической формы, пришлось потратить в медицинских покоях, чувствуя себя слабой и неуклюжей вместо того, чтоб бегать по тренировочному залу, как должно, – ее лицо стало кислым. – Что ж, от того, что я жалуюсь, травмы быстрей не заживают. Хотя я знаю, про меня говорят, что я только этим и занимаюсь.

Куланн галантно промолчал.

– Как бы то ни было, когда арбитр-майоре передал мне это дело насчет вольного торговца, вид у него был несколько подозрительный, что-то вроде «давай-ка посмотрим, угодишь ли ты в перестрелку на этом задании».

– Вы имеете в виду, мэм, что эта работа связана с юридической теорией?

Куланн почувствовал укол облегчения, когда разговор перешел на не столь личную почву. Он видел арбитра-сеньорис в лучшей форме, когда она прилагала все усилия, выслеживая заговорщиков и саботеров перед самой Мессой Балронаса, и чувствовал странную тревогу, когда слышал в ее голосе столь сильную усталость.

– Нет, даже не так, насколько я могу сказать. Она скорее церемониальная. Корабль этого человека… хотя он вроде как не один, по-моему. В общем, они везут обратно его хартию вольного торговца. Его сын должен приехать из своего дома на отроге Пирмондин. Насколько я могу сказать, большая часть нашей работы сводится к тому, чтобы предоставить хорошую теплую комнату, где они смогут встретиться, а потом похлопать всех по спинам.

Несмотря на пренебрежительное равнодушие в ее словах, она, судя по всему, уже успела ознакомиться с основными деталями дела Хойона Фракса глубже, чем Куланн, а ведь это он подготовил для нее резюме.

– Чью юрисдикцию мы в этом случае курируем, мэм – Флота, Администратума, Монократа и планетарных властей или нашу собственную? Я не изучал, как именно каперские грамоты обоснованы в Лекс Империа.

– Как и я, Куланн. Потому что мы арбитраторы, а не судьи. Это их работа – знать совокупный эффект, производимый накопившимися за десять тысяч лет декретами на закон, который мы применяем, а наша работа – знать совокупный эффект, производимый залпом из ста снарядов «палач» на шеренгу бунтовщиков, – она на миг улыбнулась своей формулировке. – А с другой стороны, послушай мой совет, Куланн – будь внимательнее каждый раз, когда тебе предоставляется возможность посмотреть, как работает другая ветвь Арбитрес. Мне бы хотелось думать, что я подкована в обеих областях, но меня застают врасплох чаще, чем я готова признать. Одного только наличия судей среди моего персонала не всегда хватает, – она моргнула. – Трон единственный, ну я и разболталась. Слишком много времени провела с Леандро. О чем я говорила?

– Об имперских каперских грамотах, мэм.

– Правильно, и почему эта хартия к ним не относится. Мы имеем дело с тем, что несколько превосходит обычные грамоты планетарных губернаторов и «дикие» патенты Адептус. Я говорю о хартиях настоящих вольных торговцев, древних эдиктах для капитанов, которые так же часто летали за пределами имперского космоса, как и внутри него. Они отправлялись в такие места, где могли найти все что угодно, и не знали, что им придется там делать, чтобы выжить, и поэтому им дана была власть делать все, что только могло потребоваться.

– Все, что они…

– Понимаешь, я родилась на Восточной Окраине. Дикий космос и граница Империума там куда ближе, чем здесь. Там ходило множество рассказов о великих вольных торговцах старых времен, которые играли роль в истории нашего сегментума. Был один торговец, который воспользовался своей хартией, чтобы направить флот в дикий космос, а там атаковал два ксеносских корабля-фабрики, которые добывали минералы из астероидов, и разграбил их. Потом его сын потратил богатство, нажитое этим предприятием, чтобы снарядить целую флотилию, вернулся в эти системы и полностью изгнал оттуда ксеносов. Затем его внучка при помощи хартии набрала колонистов с полудюжины имперских миров и сформировала собственное ленное владение в захваченной системе. И был еще один, что заключил пакт с Экклезиархией, он должен был перевезти целевую группу миссионеров через границу Империума – сообщалось, что они загрузили в трюм крупнейшего корабля заранее изготовленный храм, целиком, чтобы поставить его на первом же найденном обитаемом мире, если этому, конечно, можно верить. Он пересек границу, и сто восемьдесят лет спустя в имперский космос вернулся его внук, а за ним следовал гигантский флот пилигримов. Они нашли два человеческих мира, утраченных более чем тысячу лет назад, и сделали их преданной Императору частью Империума. Не правда ли, это достойно того, чтобы их помнили?

Они вышли из туннеля, и Куланн заморгал от внезапного света. Вагон с грохотом ехал в высоте над главным холлом уровня, где располагались казармы, и далеко внизу мельтешили арбитры, входящие и выходящие из дормиториев.

– Таковы эти вольные торговцы. Настоящие, великие древние торговцы. Когда всякие мелкие ничтожества на списанных Муниториумом грузовозах, обладатели пожизненного патента от местного губернатора, бахвалятся, что они – вольные торговцы, они хотят, чтобы их принимали именно за таких людей.

– И поэтому этот человек, Хойон Фракс...

– Нет, уже не Хойон Фракс. Возраст доконал его где-то за течением Ансили, что в сторону сегментума Соляр, – она потянулась и скривилась. – В середине одного из этих досье была загадка, которую какой-то старый клерк, видимо, счел забавной. «Вольный торговец Фракс никогда не приезжает на Гидрафур, но с него уехало бессчетное множество вольных торговцев Фраксов».

– Думаю, я понял ответ, мэм.

– Тогда твоя очередь говорить. Я устала.

– Ну, если каждый новый вольный торговец Фракс получает хартию на Гидрафуре, это значит, что ни один из них не приезжает сюда с этим титулом. И если они все умирают вдали от Гидрафура, это значит, что они никогда сюда не возвращается. Обратно приезжает только хартия, но уже без них.

– Отлично, только я все равно не понимаю, что тут такого остроумного.

– Это связано с принципом работы наследной хартии. Видимо, он действует как-то иначе, чем обычные имперские законы о наследовании.

Кальпурния, которая сидела, откинувшись на спинку сиденья с полузакрытыми глазами, спокойно, с легким весельем посмотрела на Куланна.

– Выходит, ты предвосхитил мой совет: ты уже начал учиться. Продолжай, проктор. Объясни мне, чем он отличается.

Куланн с трудом удержался от того, чтобы звучно сглотнуть.

– Большая часть должностей, которые по законам Империума являются наследными, переходят к новому владельцу, как только умирает предыдущий. Я знаю, что зачастую устраивается какая-нибудь церемония, чтобы закрепить передачу должности, но здесь должно произойти нечто иное.

– Давай дальше, – Кальпурния наклонилась вперед, и из-за освещения линии шрамов на ее лице как будто побагровели.

– Таково свойство этих хартий, тех древних хартий, о которых вы говорили, мэм. Среди них нет двух одинаковых. Теперь мы куда строже контролируем выдачу хартий губернаторами, поэтому в них никогда не бывает ничего из ряда вон выходящего, а «дикие» патенты, которые дает Администратум, по сотне штук за раз печатают сервописцы – в соответствии со стандартами, указанными Адептус, с пустым местом для имени вверху и штампом внизу. Но старые хартии – ну, их делали индивидуально, подгоняли под любые обстоятельства, из-за которых в тот момент возникла надобность в вольном торговце. Поэтому были и такие, что давали торговцам возможность собирать армии и заключать пакты с Астартес...

– Верное наблюдение. Есть по меньшей мере две прославленные семьи, которые вели дела с орденами Астартес.

– ...а некоторые назначали торговцев де-факто служащими Экклезиархии, как тот миссионер, которого вы описали.

– Это не совсем одно и то же, но параллель понятна, – сказала Кальпурния. – Я тебя все перебиваю. Продолжай.

– И было также, что хартии, вернее, их владельцы оказывались привязанными к определенным зонам космоса, – продолжал Куланн, чувствуя чуть большую уверенность в себе. – Может быть, для того, чтобы новый вольный торговец оставался в той области, где нужны были его влияние и умения. И эти оговорки в хартиях никогда не менялись и не аннулировались, по крайней мере, в большинстве случаев, потому что изначально эти хартии были выданы магистрами войны, или, иногда, примархами, или членами двора Императора во время Его крестовых походов. Так что не было никого, кто занимал бы достаточно высокое положение, чтобы вносить какие-то правки. И хартии не теряли силу со смертью владельца, как большинство новых.