Олег Себастьян - Непрофессионал

• Название: Непрофессионал
• Автор: Олег Себастьян
• Жанр: Русская классическая проза

---

Когда кончилось сидение, я заметил, что афганцы вроде бы жалеют, что продешевили, а может, что со мной расстались, метил я все-таки в зятья вождю, черт знает...На границе с Пакистаном обошлось без приключений, границу охраняли 'зеленые', ограничились фотоаппаратом. Немецкое посольство успело оформить визу, пока я торчал в Афганистане. Тогда казалось, что это невероятно скоро, теперь-то я немецкую бюрократию хорошо знаю, когда увидел на календаре июль 1985, понял, что не скорость надо благодарить...В Германии через год дали вид на жительство...Родина, вроде, меня помиловала, так что живу пока в Германии, вольном городе Гамбурге !"

Ноги сами вели их - они незаметно для себя миновали Конногвардейский бульвар и выходили на Дворцовую площадь. Площадь уже переставала быть символом официоза - трибуны частью разобрали, частью свезли, оставшиеся являли вид полуразрушенный. "Все так же..." - кивнул на сооружение Мацан. Сергей, отсутствующе оглядев их , согласился. Когда Мацан рассказывал, он время от времени переставал слушать и тайком приглядывался к спутнику капитан несмотря на безостановочный разговор, тем не менее отдалился еще больше, он не был неуверенным, просто замкнулся. И еще, Сергей понял ясно, что у него не было никакой цели приезда... Разговор, между тем, заглох. Они все-так же быстро шагали мимо Нового Эрмитажа. "Ты женат? Где работаешь?" спросил Сергей. "Не женат. Не хочется. На Ульрике мог бы жениться, но она относится ко мне, как врач - что болит, чего не хватает...Познакомиться негде, не в гаштете же, у них отношение к браку как к бизнесу - помолвка, брачный контракт... Это, если хочешь стать своим! А так, баб навалом - и негритянки, и турчанки, и наши... Русских видеть не хотел, резать так резать. Один раз только уговорили зайти, эмигранты, так и не понял, немцы, евреи или диссиденты : Россия - страна рабов, Запад - скука, нет широты души... Если уезжаешь навсегда, так забудь, что было... Тем более, диссиденты, борцы за свободу... " - Мацан махнул рукой. В нем было необычное противоречие, между тем капитаном, командиром роты головорезов, и человеком в сером костюме, не чуждым размышлениям. "Леша !" - неожиданно для себя сказал Сергей. Мацан вздрогнул : "Имя помнишь!" "Удивляешься ? Я же помню, как Горелый к тебе обратился..." Мацан заходил желваками. "Ты сам-то ничего не забыл!" "Если бы забыл, то никогда бы не прилетел!" - глаза у Мацана были сейчас не колючими, а усталыми : "С такой радостью улетел, потом всякие хлопоты - бумажки получить, там подписать, страховки, уйма бумаг, побольше, чем у нас...в Союзе...или как вы сейчас называетесь !" "Пока РСФСР !" "...Когда остался один в квартирке - мне этот Gehilfsstiftung снял повалился на постель, телевизор включил, ничего не понимаю. Мельком о России сказали, а я уже как посторонний смотрю, не заметил как заснул. Отсыпался несколько дней...

Журналисты пронюхали, первую неделю прямо охотились. На курсы немецкого пошел, я - к восьми утра на занятия, до двух, пешком по городу до квартиры и никуда не выхожу, сплю, учебники читаю, телевизор смотрю. Ульрика предлагала на выходные туда-сюда скататься, я за полгода, пока курсы не закончились, никуда не ездил. Устроился в туристическую фирму, группы по Европе сопровождал. Однажды такая тоска накатила, попалось объявление в legion etrangere, плюнул - на работу не пошел, поехал во Францию, отбираться. Под Парижем у них база. Кроме меня, всякий сброд, хотя трое было ребят профессионалов, один точно 'афганец', вроде меня, вздрогнул, когда я к нему, будто невзначай, по-русски обратился. Но изобразил 'I don't understand you', я вначале хотел ему по морде дать, сука, своего языка стыдится. Потом себе сказал 'сам, мол, кто'... Французы от меня пришли в дикий восторг, отобрали из сотни пятерых - меня, конечно, парня этого, негритоса и двух еще. Последние двое просто шпана какая-то. Мне говорят, что меня пошлют на спецподготовку, чтобы уже через месяц в дело... Я все-таки офицер, переспрашиваю, в каком звании. Те даже удивились, переглянулись, рядовым, а как вы хотели! Я тут же, ни слова не говоря, вышел. Пятьсот франков жалко стало. С работы меня, натурально, поперли. Я - на биржу труда, мне - вы не гражданин Германии, я - к Ульрике. Стыдно!.. Она мне сначала лекцию прочитала о капиталистических отношениях. Отчитала меня как мальчика! А куда мне идти, что знал - забыл, умею только убивать и производить разведку. В их армию ! Не возьмут ! В security - мне это вот! Пошел тренером в спортивный клуб каратэ. Для начала потребовали от меня диплом, причем немецкий, на худой конец международный. Откуда я бумаги возьму, в общем, пришлось одалживаться, пойти на курсы тренеров. Слава богу, опыта боевого с избытком, диплом выдали через неделю. Теперь - старший тренер в Jugendsportklub, от учеников отбою нет!" "Сейчас, надеюсь в отпуске !" Мацан усмехнулся : "Я теперь добропорядочный бюргер." Сергей предложил : "Присядем!"

Они уселись на скамейке на центральной аллее Марсова поля, за спиной Суворова. Сергей кивнул на длинный фасад : "Здесь мать моя работала". Мацан думал о своем. "Сергей, ты знаешь, хожу по своему городу и не верю, что когда-то здесь жил. Как будто в тумане". Сергей смотрел на него, стараясь припомнить капитана Мацана, видел перед собой человека с дрожащими, как мираж, чертами и никак не мог представить его себе целиком - лишь отдельные движения, подергивание лица, неожиданно для самого себя спросил : "Почему ты позвонил мне ?" Мацан медленно поднял глаза : "...Ты ведь был последний, с кем я разговаривал. Потом..." И он встал : "...Ты прикрывал мне спину..." Сергей не выдержал, скривился рот, он отвернулся. "Пошли дальше..." Голос Мацана прозвучал глухо, как вчера, в телефоне. Сергей медленно встал, они пошли рядом, не глядя друг на друга, дальше, на блеск золотого шпиля Инженерного замка...

Сергей проводил Мацана до 'Астории', что-то удерживало Сергея предложить ему остановиться у него дома, потом до него дошло, что его бывший командир - иностранец, то есть паспортный контроль, виза, приглашение...Да и они не были они так близки, просто Мацану нужно было понять, что у него еще оставалось дома, из-за чего стоило возвращаться!

Сергей попытался вызвать в себе зависть к воскресшему капитану, но находил только равнодушие. И еще он ясно понял, что Мацан тогда, несколько лет назад, в ущелье, испугался... Сергей не стал лезть дальше в сумраки чужой души. Потому что почувствовал, как очутился на краешке бездонного колодца собственной...

Сергей доехал на электричке, от которой было всего десять минут ходу. Дома он уже был в девять вечера. Жена удивилась, что он не прошел на кухню по своему обыкновению после долгих прогулок, и лег спать в десять часов. "Рано на работу!" - объяснил он жене.

Он провалился в темноту до четырех утра. Встал, тогда и увидел, что еще четыре часа. Над крышами едва заметно отливало голубовато-розоватое свечение. Сергей поежился от предутреннего холода и устроился возле теплой жены, доспать - доваляться пару часов.

... Он стоял на каменном склоне, поросшем жидкой травой, между зубчатыми гребнями. Выше оставался перевал, с которого он только что спустился. Под ним расширялось книзу ущелье, заваленное изъеденными ржавым лишайником камнями. Между валунами сновали огненные силуэты, застывали и через некоторое время до него доносился унылый свист... Сурки...Выход из ущелья скрывался под мореной. Ему оставалось только, перескакивая с камня на камень, выйти к дороге...Он был один, не считая автомата, он знал точно, что не страдал ни от голода, ни от жажды... Только вниз !

Сергей подтянул штаны, ремень автомата и сделал шаг. Поднял глаза от ботинок и замер... По камням поднимался человек...

Ему сперва хотелось крикнуть, но что-то в походке человека было такое, что он застыл на месте. Человек двигался размеренно, неутомимо, как механизм, прямо к нему. Сергею показалось, что свист сурков и завывания сзади на перевале поглотились ватной тишиной... Он попытался отойти в сторону, присесть, чтобы его не заметили, но ноги не сгибались.

Идущий скрылся под каменным выступом. Сергей помчался назад, к оставленному им перевалу в мертвой тишине, не слыша стука ботинок...И оглянулся...Страшный озноб сковал тело...

Человек вырастал над перегибом в пятидесяти метрах от Сергея, постепенно, сначала шапка, походившая на панаму, незнакомое, загорелое лицо, плечи, распахнутый жилет на голой груди, пятнистые штаны, высокие ботинки... Ярко озаренный солнцем !

Он шел на Сергея, бесшумно ступая по камням, не замедляя и не ускоряя шагов. Сергей, не в силах оторваться от него, начал мелко дрожать.

На голове человека была обычная вылинявшая армейская панама, которую довелось носить и Сергею. На правом плече покоился ручной пулемет. Взгляд Сергея опускался ниже и он не мог понять, что находится на груди под развевающимися полами жилета. Другая рука человека мерно отмахивала в такт шагам. Когда он подошел на десять шагов у Сергея встали дыбом волосы... При каждом шаге открывалось красное мясо на теле, лишенном коже. Сергей видел, что кожа была содрана от пояса до кончиков пальцев, в точности как 'рубашки', которые снимали с пленных 'духи'. Красный палец с черным ногтем легко касался спусковой скобы на пулемете. Красная ладонь с веером кровеносных сосудов раскачивалась как маятник. На груди - сизые мышцы, перевитые красной паутиной, в запекшейся крови. Сергея не тошнило - он окаменел. И внезапно в поле его зрения попали закрытые глаза на загорелом лице. Но фантом двигался легко, не спотыкаясь, и стало ясно, что он пройдет, не задев его. Сергей против своей воли поворачивался к нему и, когда их разделяло несколько метров, веки шагавшего начали раскрываться, открывая мертвые глаза, в упор глядящие на Сергея. Те глаза не отрывались от его глаз, и...улыбка раздвинула плотно сжатый мертвый рот... Голова в панаме со скрипом повернулась к Сергею, ему даже показалось, что она кивнула ему, чуть прикрыв, будто успокаивая, веки, и человек пошел выше, к перевалу. Сергей, как зачарованный, следил за исчезавшей за перегибом склона фигурой, сначала пропали ботинки, медленно укорачивались ноги, пропал пулемет на плече, а когда к Сергею вернулся слух, оказалось, что вместо панамы он смотрел и смотрел на дальний выступ на склоне...