Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Ракетный корабль «Галилей» (сборник)

• Название: Весь Хайнлайн. Ракетный корабль «Галилей» (сборник)
• Автор: Роберт Хайнлайн
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 5-7921-0803-5 (TF), 978-5-699-36497-8 (Эксмо)

Роберт Э. Хайнлайн — пионер освоения Вселенной человеческим разумом. Его книги — увлекательные межзвездные приключения или ставшие классикой феерические космические оперы с сюжетом, разворачивающимся среди удивительных миров, — это послание в будущее, тем, кому предстоит обживать Галактику, утверждая в ней духовные ценности нашей цивилизации.

_{Составитель и автор комментариев А. Ермолаев}

---

— Следуйте за мной, — скомандовал Лопес, — и не отставайте. Додсон, вы будете замыкающим.

— Есть, сэр.

Они двигались по нескончаемым коридорам, держась руками за натянутый трос, оставляя позади отсек за отсеком, за люком люк, огибая бесчисленные углы. Мэтт чувствовал, что совсем заблудился. Наконец, кадет, двигавшийся перед ним, остановился. Мэтт увидел, что отделение собралось в каком-то отсеке.

— Кушать подано, — объявил Лопес. — Это — ваша столовая. Обед через несколько минут.

За спиной Лопеса к стене были прикреплены столы и скамейки. Крышки столов глядели на Мэтта со всех сторон — они были над ним, под ним, напротив него, где угодно. Конструкция столовой казалась странной и не очень практичной.

— Что-то есть не особо хочется, — еле слышно сказал один из кадетов.

— Не верится, — возразил Лопес. — Сколько прошло после вашего завтрака? Больше пяти часов? Мы живем по тому же времени, что и Хэйуорт-холл, восьмой временной пояс по Терре. Тогда почему же вы не проголодались?

— Не знаю, сэр. Как подумаю про еду — сразу аппетит пропадает.

Лопес внезапно улыбнулся, и лицо его сразу стало таким же юным, как и у его подопечных.

— Ребята, я просто пошутил. Как только мы отделимся от «Боливара», главный механик придаст кораблю вращение. Тогда вы сможете приземлить свои мягкие задницы за столы и мирненько-спокойненько утихомирить свои желудки. У вас сразу появится аппетит. А пока отдыхайте.

В отсеке появилось еще два отделения. Пока кадеты, повиснув в воздухе, ждали, Мэтт спросил Лопеса:

— А какая скорость вращения, сэр?

— У наружной обшивки корабля сила тяжести будет равна земной. Для этого потребуется два часа — может, чуть больше; но не беспокойтесь, мы примемся за обед, как только сила тяжести позволит кротам, то есть вам, проглотить суп и не поперхнуться.

— С какой все-таки скоростью будет вращаться корабль?

— Вы арифметику знаете?

— Да, сэр.

— Так вот. «Рэндольф» имеет диаметр в двести футов и будет вращаться вокруг главной продольной оси. Квадрат скорости на внешней обшивке корабля, деленный на его радиус, — сколько оборотов в минуту?

На лице Мэтта появилось отсутствующее выражение.

— Господи, да не напрягайтесь вы так! — улыбнулся Лопес. — Представьте себе, мистер Додсон, что вы на борту корабля, падающего на поверхность планеты. Если вы не успеете сделать необходимые расчеты, корабль разобьется. Итак, какой же ответ?

— Боюсь, что в уме это у меня не получится, сэр.

Лопес оглянулся вокруг.

— Ну так кто же из вас может ответить на этот вопрос? — Молчание. Лопес скорбно покачал головой. — А вы, ребятки, еще надеетесь справиться с астрогацией. Шли бы вы уж в какой-нибудь колледж, где учат коровам хвосты крутить. Ну, ладно — скорость вращения корабля составит примерно пять и четыре десятых оборота в минуту. В результате получается сила тяжести, равная земной, — специально для женщин и маленьких детей. После этого скорость вращения будет постепенно уменьшаться — день за днем, — и через месяц мы будем снова в состоянии невесомости. У вас будет время привыкнуть — или уж как хотите.

— Но для этого потребуется огромная мощность! — воскликнул кто-то.

— Вы что, шутите? — удивился Лопес. — Вращение корабля осуществляется электрическим торможением маховиков, расположенных на главной продольной оси. На валу установлены электрические обмотки; главный механик включает систему в режиме генератора, и взаимодействие между маховиком и массой корабля приводит «Рэндольф» во вращение. При этом вырабатывается электричество, которое накапливается в аккумуляторах. А когда нужно замедлить или прекратить вращение, в обмотки поступает электрический ток, и система начинает работать в режиме двигателя. Все — совершенно бесплатно, если не считать небольших потерь. Усекли?

— Так точно, сэр.

— Зайдете в корабельную библиотеку, сделаете чертеж электрической схемы и покажете мне после ужина.

Кадет ничего не ответил.

— В чем дело, мистер? — резко спросил Лопес. — Вы что, не слышали?

— Да, сэр. Так точно, сэр.

— Вот это другое дело.

Кадеты очень медленно подплыли к боковой переборке, стукнулись об нее и так же медленно стали соскальзывать к наружной, к которой были прикреплены столы и скамейки. К тому времени когда они достигли переборки, скорость вращения корабля была уже достаточной, чтобы начала ощущаться сила тяжести. Кадеты встали на палубу, столы и скамейки оказались в привычном положении рядом с ними, а люк, через который они попали в отсек, стал всего лишь квадратным отверстием в потолке.

Мэтт заметил, что головокружения как не бывало; он ощущал всего лишь растущую силу тяжести. Ему все еще казалось, что он легонький как пушинка, но и этого веса было достаточно, чтобы он сел за стол и удержался при этом на скамейке; шли минуты, и с каждой из них Мэтт чувствовал, что становится тяжелее. Он оглядел стол, надеясь увидеть кнопки, с помощью которых можно выбирать блюда. Но кроме зажимов и углублений — от невесомости, подумал Мэтт, — на столе больше ничего не было.

Лопес постучал по столу.

— Вы не в санатории, джентльмены. Рассчитаться вокруг стола! — Он подождал, пока кадеты закончат расчет, и продолжил: — Запомните свои номера и порядок, в котором сидите. Первый и второй номера займутся сегодня, подносом калорий. Завтра эта честь выпадет следующей паре, и так далее.

— А еду где получать, сэр?

— Откройте глаза! Вон там.

«Вон там» находилась дверца, за которой проплывала лента конвейера. Кадеты с других столов уже собрались возле нее. Двое из девятнадцатого отделения, которым было суждено сегодня играть роль официантов, отправились к дверце и скоро вернулись с большим подносом, на котором стояло двадцать порций, все упакованные в специальные посудины и горячие, прямо в руки не взять. К каждой порции были прикреплены ложка, вилка и нож, а также трубки для питья.

Мэтт обнаружил, что твердая пища здесь накрывается крышками, захлопывавшимися, если их не придерживать. Жидкая пища содержалась в контейнерах, тоже с крышками, только снабженными клапанами, в которые при желании можно было просунуть трубки для питья. Ему еще ни разу не приходилось видеть столовые приборы, приспособленные для невесомости. Они буквально восхитили его, хотя, пока «Рэндольф» вращается, вполне можно было бы обойтись обычными земными приборами. Обед состоял из бутербродов с горячим ростбифом плюс картошка, зеленого салата, лаймового щербета и чая. Во время обеда Лопес непрерывно бомбардировал своих подопечных вопросами, но Мэтт в сектор обстрела не попал. Через двадцать минут металлический поднос перед ним был отполирован до блеска. Он откинулся на спинку стула в полной уверенности, что Патруль — шарага что надо, а жить на «Рэндольфе» — это самое то.

Перед тем как отпустить своих подчиненных, Лопес объяснил, что им на сегодня предстоит. Мэтта разместили в каюте А-5197. Все жилые помещения находились на палубе «А», примыкающей вплотную к наружной оболочке корабля. Лопес даже снизошел до того, что рассказал кадетам про систему нумерации помещений на «Рэндольфе», после чего отпустил их на все четыре стороны. Вел он себя, словом, так, что глядя на него и не скажешь, что еще год назад, сразу после прибытия на корабль, он блуждал по нему весь день.

Мэтт, разумеется, сразу же заблудился.

Выйдя из столовой, он попытался пройти через внутренние отсеки корабля, послушавшись совета космического пехотинца, который встретился ему по пути. Оказавшись рядом с продольной осью корабля, где господствовала невесомость, он полностью потерял ориентировку. Выбравшись из внутренних отсеков, Мэтт направился к наружной обшивке корабля, руководствуясь возрастающей силой тяжести. Наконец он добрался до наружной обшивки, встретил кадета с черной повязкой на рукаве и взмолился о помощи. Через несколько минут Мэтт оказался в пятом коридоре и отыскал свою комнату.

Текс был уже там.

— Привет, Мэтт. Как тебе нравится наша небесная хибара?

Мэтт положил на палубу свою сумку.

— Неплохо, но в следующий раз, когда мне надо будет куда-нибудь выйти, я привяжу конец шнурка к койке. А иллюминатор здесь есть?

— Вряд ли. А чего ты хотел? Может, тебе еще и балкон в придачу?

— Не знаю. Я вроде как надеялся, что мы сможем глядеть наружу и видеть Землю. — Он принялся ходить по маленькой каюте, заглядывая во все углы и открывая дверцы. — Где тут то самое место?

— Начинай разматывать шнур. Оно в конце коридора.

— Да, здесь не пороскошествуешь. Ну что ж, справимся как-нибудь. — Мэтт продолжил осмотр.

Каюта представляла собой общую комнату размером пятнадцать на пятнадцать футов. В двух противоположных стенках было по две дверцы, ведущих в еще более крохотные помещения.