Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Ракетный корабль «Галилей» (сборник)

• Название: Весь Хайнлайн. Ракетный корабль «Галилей» (сборник)
• Автор: Роберт Хайнлайн
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 5-7921-0803-5 (TF), 978-5-699-36497-8 (Эксмо)

Роберт Э. Хайнлайн — пионер освоения Вселенной человеческим разумом. Его книги — увлекательные межзвездные приключения или ставшие классикой феерические космические оперы с сюжетом, разворачивающимся среди удивительных миров, — это послание в будущее, тем, кому предстоит обживать Галактику, утверждая в ней духовные ценности нашей цивилизации.

_{Составитель и автор комментариев А. Ермолаев}

---

Мэтт так долго молчал, что Вонг не выдержал и спросил:

— В чем дело, юноша? Я хочу, чтобы вы были со мной откровенны.

— Видите ли, сэр, я готов работать изо всех сил, чтобы стать офицером. Но то, что вы мне сейчас сказали, по-моему, это для меня слишком. Да взять хотя бы всю эту массу предметов, о которых я и не слышал-то никогда. Ну хорошо, предположим, я с ними справился. А потом? Потом кто-то приходит к выводу, что мое сознание не действует как надо. Нет, сэр, должно быть, это работа для супермена.

— Вроде меня, — усмехнулся Вонг и напряг мускулы. — Может быть, ты и прав, Мэтт, но в мире нет суперменов, так что нам остается только выжимать все возможное из таких сопляков, как ты. Ладно, хватит об этом; давай составим список кассет, которые тебе понадобятся.

Список получился длинным. Мэтт удивился — впрочем, приятно, — когда обнаружил, что в него входят кассеты с литературными записями. Он показал Вонгу на кассету, которая заставила его несколько призадуматься: «Введение в лунную археологию».

— А зачем мне это? Ведь Патрульная служба с селенитами дел не имеет, они же вымерли миллионы лет назад.

— Для расширения кругозора. Вместо лунной археологии я мог бы предложить тебе современную французскую музыку. Офицер Патрульной службы не должен ограничивать свое образование только теми предметами, которые обязательно ему пригодятся.

Итак, я помечаю здесь те предметы, которые понадобятся тебе в первую очередь; теперь отправляйся в библиотеку, забери кассеты и — сразу в психологическую лабораторию на первый сеанс гипноза. Примерно через неделю, когда освоишь весь этот материал, приходи ко мне — поговорим.

— Вы хотите сказать, что мне надо выучить все, что здесь записано, за одну неделю?

— Совершенно верно. Разумеется, работать придется только в неслужебное время. Днем ты будешь занят тренировками и лабораторными занятиями. Так что приходи через неделю, и мы увеличим объем. Ну, за дело!

— Но… Есть, сэр!

Мэтт разыскал отдел психологического обучения и через несколько минут усталый специалист отдела, одетый в форму штабного управления космической пехоты, провел его в крохотную комнатку.

— Устраивайтесь в кресле поудобнее, — сказал он. — Голову откиньте на спинку. Это ваше первое занятие?

Мэтт признался, что первое.

— Вам должно понравиться. Есть парни, которые приходят к нам, чтобы отдохнуть: они уже освоили больше, чем следует. Так что же мы будем изучать?

— Введение в венерианский.

Специалист что-то произнес в стоящий на столе микрофон.

— Был у нас недавно забавный случай, — заметил он. — Месяц назад пришел кадет-выпускник, которому захотелось освежить свои знания в электронике. Техник что-то напутал, и кадет приобрел массу ненужных сведений из области патологии желудка. Вытяните левую руку. — Специалист направил пучок обеззараживающих лучей на кожу у локтя и сделал инъекцию. — Теперь ложитесь и следите за раскачивающейся лампочкой. Расслабьтесь… не напрягайтесь… закройте глаза… расслабьтесь… вам… приятно… засыпаете…

Кто-то стоял перед ним, держа в руке шприц.

— Все. Я ввел вам противодействующее лекарство.

— Как? — ничего не понимая, спросил Мэтт. — Что-нибудь случилось?

— Посидите, не двигаясь, пару минут и потом можете идти.

— Что, не подействовало?

— Что — не подействовало? Не знаю, какое у вас было задание, я только что заступил на смену.

Мэтт вернулся к себе в каюту. Настроение у него было подавленным. Он побаивался гипноза, но теперь, когда понял, что его организм не поддался обучению под гипнозом, Мэтт чувствовал себя еще хуже. Он подумал, что теперь ему точно не одолеть такой объем учебной работы, раз уж придется пользоваться привычными методами, особенно изучая языки. «Ничего не поделаешь — завтра пойду снова к лейтенанту Вонгу и все ему расскажу», — решил Мэтт. В каюте он нашел одного Оскара, который, влезши на стул, пытался укрепить в стенке крюк. Рядом, прислоненная к стулу, стояла картина в рамке.

— Привет, Оскар, — поздоровался Мэтт.

— Привет, — ответил Оскар и на мгновение повернулся к нему; и тут же дрель, которой он сверлил отверстие в переборке, соскользнула и ободрала ему костяшки пальцев. Оскар принялся ругаться на странном, шепелявом каком-то языке:

— Пусть мои проклятия преследуют эту мерзость до самого дна всемирного ила!

Мэтт неодобрительно покачал головой:

— Приглуши голос, о ты, нечестивая рыба!

Оскар изумленно смотрел на него:

— Мэтт, а я и не знал, что ты знаешь венерианский!

У Мэтта отвисла челюсть. Он закрыл рот, снова открыл его и сказал:

— Я тоже.

7. ПРЕВРАЩЕНИЕ В КОСМОНАВТА

Поджав ноги к груди, сержант повис в воздухе.

— На счет «раз» займите исходное положение: ступни при этом должны быть в шести дюймах от переборки. На счет «два» упритесь ступнями в переборку и оттолкнитесь, вот так! — он уперся ногами в стальную переборку и полетел через отсек, не переставая объяснять. — Продолжаете считать до четырех, на счет «пять» поворачиваетесь, — его тело свернулось в клубок и сделало полуоборот, — прекращаете вращение, — тело выпрямилось, — и на счет «семь» касаетесь ногами противоположной переборки.

Его носки коснулись стенки и он продолжил объяснения:

— После касания мягко сгибаете ноги в коленях, гася инерцию движения таким образом, чтобы все время сохранять контакт с переборкой и не отскочить от нее, — сержант согнул колени и, как пустой мешок, застыл в воздухе рядом с местом, которого коснулись его ступни. Тренировки проводились в цилиндрическом отсеке диаметром футов в пятьдесят, расположенном в центре корабля. Отсек был установлен на подшипниках и непрерывно вращался в направлении, противоположном вращению корабля, причем с такой же угловой скоростью; таким образом отсек оставался неподвижным до отношению к окружающему пространству. Войти в него можно было только через люк в центре вращения.

Это был крохотный островок «свободного падения» — гимнастический зал для тренировок в состоянии невесомости. Дюжина кадетов висела, уцепившись за длинный поручень, протянувшийся вдоль стены отсека от носа в сторону кормы, и следила за сержантом. Среди них был и Мэтт.

— А теперь, джентльмены, попробуем снова. Начинаем считать: один, два, три…

Уже при счете «пять», когда кадеты должны были одновременно с легкостью и изяществом повернуться в воздухе, исчез даже малейший намек на порядок. Некоторые столкнулись друг с другом, двое, задев один другого в полете и потеряв при этом инерцию, медленно и не зная, что делать, плыли в дальний угол отсека, а один даже забыл отпустить поручень и так и оставался на месте. На лицах тех, кто дрейфовал в дальний угол, застыло выражение растерянности и беспомощности, как у собаки, пытающейся зацепиться когтями за гладкий лед. Они безуспешно размахивали руками и ногами, стараясь остановиться.

— Да не так, не так, кому говорю! — в отчаянии завопил сержант, закрывая ладонями лицо. — Глаза б мои на вас не смотрели. Джентльмены, ну пожалуйста! Хоть немного координации!

И что вы все время бросаетесь на противоположную переборку, вы ж не эрдельтерьеры какие-нибудь, которые в драку рвутся. Медленный, уверенный толчок — вот так!

Сержант оттолкнулся от переборки, пролетел наискось, подхватил по пути двух дезертиров и медленно проплыл с ними к поручню.

— Хватайтесь и займите свои места, — скомандовал он. — А теперь, джентльмены, еще раз. Приготовились! Считаем: плавный толчок, мягкое касание — раз!

Через несколько секунд сержант твердо заявил, что легче кошку научить плавать.

Мэтт не обижался. Ему удалось достичь дальней переборки и остаться у нее. Пусть без легкости, пусть неуклюже, пусть не у того места, куда он рассчитывал, но все-таки после десятка неудачных попыток Мэтт достиг своей цели. И с того момента, когда это случилось, он уже считал себя космонавтом. После того как сержант их отпустил, Мэтт поспешил к себе в каюту, поставил в проектор кассету с уроком по марсианской истории и принялся за работу. Искушение остаться в тренировочном зале и продолжить упражнения в невесомости было велико; уж очень ему хотелось обрести «космические ноги» — сдать экзамен по акробатике в невесомости. Ведь те, кто его уже сдал, получали право на работу в открытом космосе, а также — раз в месяц — разрешение на увольнение на станцию «Терра».

Несколько дней назад у Мэтта состоялась беседа с лейтенантом Вонгом. Беседа была короткой, говорил лейтенант язвительно и все сводилось к тому, как эффективно Мэтт использует свое время. Еще раз выслушивать подобные речи Мэтту не хотелось — и не из-за пяти отрицательных баллов, которые будут занесены в его учебную ведомость. Откинув голову на спинку кресла, он сосредоточился на повествовании, одновременно глядя на цветные стереофотографии, которые мелькали перед ним на экране, иллюстрируя спокойную красоту богатой событиями истории древней планеты.