Герман Мелвилл - ОМУ

• Название: ОМУ
• Автор: Герман Мелвилл
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1960

В романе „Ому“ известного американского писателя Германа Мел- вилла (1819–1891 гг.), впервые опубликованном в 1847 г., рассказывается о дальнейших похождениях героя первой книги Мелвилла — „Тайпи“. Очутившись на борту английской шхуны, он вместе с остальными матросами за отказ продолжать плавание был высажен на Таити. Описанию жизни на Таити и соседних островах, хозяйничанья на них английских миссионеров, поведения французов, только что завладевших островами Общества, посвящена значительная часть книги. Ярко обрисованы типы английского консула, капитана шхуны и его старшего помощника, судового врача, матросов и ряда полинезийцев, уже испытавших пагубное влияние самых отрицательных сторон европейской цивилизации, но отчасти сохранивших свои прежние достоинства — честность, добродушие, гостеприимство. Симпатии автора, романтика-бунтаря и противника современной ему буржуазной культуры, целиком на стороне простодушных островитян.

Мелвилл в молодости сам плавал на китобойных шхунах в Океании, и оба его романа, „Тайпи“ и „Ому“, носят в большой мере автобиографический характер.

Прим. OCR: Файл соответствует первому изданию книги 1960 г. с превосходными иллюстрациями Цейтлина. Единственно, что позволил себе дополнить файл приложениями из позднего переиздания (словарь морских терминов и мер) и расширенным списком примечаний из файла  http://lib.rus.ec/b/207257/view.

---

— Пошел контра-брас! — послышалась новая команда, когда свежий ветер пронесся вдоль палубы; и сразу же задние реи были обрасоплены.

Полминуты спустя мы легли на другой галс и, распустив все паруса, стали отдаляться от земли.

Когда мы совершали поворот, до рифа оставалось уже рукой подать, и никакая земная сила не могла бы нас спасти, если бы море до самого края коралловой гряды не было исключительно глубоким.

Глава 24 Взрыв возмущения

О том, что замыслил Бембо, матросы узнали от вахтенных; теперь, когда опасность миновала, они в порыве негодования с криками бросились к маори.

Данк и юнга только что его отпустили, и он упрямо продолжал стоять у бизань-мачты; едва разъяренные матросы приблизились, он стал вращать налитыми кровью глазами, и его длинный нож засверкал в воздухе.

— К чертям его! Бросить его за борт! Повесить на грота-рее! — послышалось со всех сторон. Но Бембо невозмутимо стоял на своем месте, и на какое-то мгновение матросов охватила нерешительность.

— Трусы! — воскликнул Салем и бросился к Бембо. Сталь блеснула, как молния, но не причинила никакого вреда, ибо грудь матроса уже прижималась к груди маори, прежде чем тот успел опомниться.

Они оба покатились по палубе, и нож у Бембо мгновенно отобрали, а его самого схватили.

— На бак его! На бак! — снова раздались возгласы. — Швырните его в воду! За борт его! — и сопротивлявшегося Бембо, пустившего в ход зубы и ногти, поволокли по палубе.

Весь этот грохот над самой головой пробудил, наконец, старшего помощника от пьяного сна, и он, пошатываясь, вышел на палубу.

— В чем дело? — закричал он, бросаясь в самую гущу толпы.

— Это маори, сэр; они собираются его убить, сэр, — ответил бедный Каболка, всхлипывая и робко приближаясь к Джермину.

— Стой! Стой! — заорал тот и устремился к Бембо, расталкивая матросов. Несчастный уже висел над водой, что было сил цепляясь за фальшборт, который весь сотрясался от его отчаянных усилий. Доктор и другие тщетно пытались спасти маори: команда не слушала никаких уговоров.

— Убийство и мятеж в открытом море! — закричал старший помощник и, расшвыряв державших Бембо людей, опустил свою железную руку на его плечо.

— Теперь нас двое; прежде чем расправиться с ним, вы должны будете расправиться со мной, — воскликнул Джермин, решительно поворачиваясь к матросам.

— За борт обоих! — заорал плотник, бросаясь вперед; но остальных мужественное поведение Джермина заставило отступить; в тот же миг Бембо, целый и невредимый, очутился опять на палубе.

— Проваливай на корму! — крикнул ему спаситель и повел прямо сквозь толпу матросов, предусмотрительно следуя вплотную за ним. Не давая команде времени опомниться, он толкал маори перед собой, довел до люка каюты и, закрыв за ним крышку люка, остался на палубе. За все это время Бембо не вымолвил ни слова.

— А теперь отправляйтесь к себе на бак! — гаркнул старший помощник матросам, которые уже пришли в себя и вовсе не собирались упустить свою жертву.

— Маори! Маори! — орали они.

Тут доктор в ответ на повторные вопросы старшего помощника выступил вперед и рассказал о поступке Бембо; из буйных призывов к расправе помощник прежде лишь очень смутно понял суть дела.

Несколько секунд Джермин, казалось, колебался; наконец, повернув ключ в висячем замке на крышке люка, он проговорил сквозь стиснутые зубы:

— Вы его не получите; я передам его консулу. Проваливайте на бак, говорю вам; если понадобится кого-нибудь утопить, я вам сообщу, а пока убирайтесь, кровожадные пираты!

Ни просьбами, ни угрозами матросы ничего не добились. Джермин, хотя еще далеко не протрезвившийся, мужественно стоял на своем; через некоторое время матросы разошлись и вскоре забыли обо всем случившемся.

Хотя нам не довелось выслушать собственное признание Бембо в намерении нас погубить, сомневаться в этом не приходилось. Единственным мотивом, которым он мог руководствоваться, было желание отомстить за оскорбление, нанесенное ему прошлой ночью.

Во время этих событий доктор делал все возможное, чтобы спасти маори. Я же, хорошо зная, что мои попытки вмешаться окажутся бесполезными, продолжал стоять за штурвалом. Конечно, кроме Джермина, никто не смог бы предотвратить убийство.

Глава 25 Джермин встречает старого товарища по плаванию

Утро последовавшего за описанным происшествием дня мы держались под ветром у входа в гавань, ожидая прибытия консула, который обещал старшему помощнику приехать на береговой шлюпке, чтобы с ним повидаться.

К этому времени матросы заставили купора открыть свой секрет, после чего тому пришлось без конца спускаться в задний трюм. Старший помощник об этом, вероятно, знал, но ничего не говорил, несмотря на пляски, а иногда и драки, возвещавшие об обильном потреблении писко.

От умиротворяющего влияния, которое прежде оказывали доктор и я, теперь не осталось почти ни следа.

Уверенные в том, что при сложившихся обстоятельствах судно в конце концов будет вынуждено войти в бухту, и прослышав, будто бы и старший помощник подтвердил это, матросы, по-видимому, не торопились на берег, ибо ведерко Затычки снабжало их щедрым угощением.

Насчет Бембо нам было сказано, что старший помощник надел на него ручные и ножные кандалы и запер в капитанской каюте; в качестве дополнительной предосторожности он держал люк каюты все время на замке. Мы больше никогда не видели маори; почему так получилось, выяснится из последующего повествования.

Наступил полдень, но консул не появлялся. Время шло, а с берега не было никаких известий, и старший помощник справедливо пришел в негодование, тем более что в ожидании приезда Уилсона он приложил все старания к тому, чтобы оставаться совершенно трезвым.

За два-три часа до захода солнца из гавани вышла небольшая шхуна, взявшая курс на соседний остров Эймео, или Муреа, отчетливо различимый милях в пятнадцати. Ветер стих, и течение пронесло шхуну мимо самого носа «Джулии», так что мы смогли ясно рассмотреть находившихся на ее палубе туземцев.

Их было, вероятно, человек двадцать; они полулежали на разостланных циновках и курили трубки. Пройдя так близко и услышав пьяные крики наших матросов и заметив их буйное поведение, островитяне, должно быть, приняли нас за пиратов; во всяком случае они схватились за свои длинные весла и стали изо всех сил грести прочь. Вид наших двух шестифунтовых орудий, которые мы шутки ради выдвинули из пушечных портов, заставил их удвоить усилия. Но они еще не успели отойти далеко, когда на палубе появился белый, подпоясанный красным кушаком, и туземцы немедленно перестали грести.

Он громко окликнул нас и сказал, что явится к нам на борт; после некоторой суматохи на палубе шхуны с нее спустили маленькую пирогу, и через две-три минуты он очутился среди нас. Гость оказался старым товарищем Джермина, неким Винером, которого тот считал давно умершим и который, как оказалось, на самом деле жил последнее время на Таити.

Такие встречи — один из многочисленных примеров совпадений, которые в романе показались бы неправдоподобными, но тем не менее часто происходят в полной приключений действительности.

Лет пятнадцать назад Джермин и Винер вместе служили помощниками капитана на барке «Джен» из Лондона, совершавшем плавание в Южных морях. Где-то вблизи Новых Гебрид они ночью наткнулись на неизвестный риф, и в несколько часов «Джен» была разбита в щепы. Шлюпки, однако, удалось спасти, так же как и немного продовольствия, квадрант и еще кое-что. Но часть матросов погибла, прежде чем их успели снять с тонувшего судна.

Три шлюпки под командованием капитана, Джермина и третьего помощника пустились в путь к маленькому английскому поселению в Бей-оф-Айлендс на Новой Зеландии. Само собой понятно, пока было возможно, они держались вместе. После того как они пробыли в море с неделю, матрос-индиец в капитанской шлюпке сошел с ума; его присутствие грозило опасностью остальным, и его попытались выбросить за борт. Во время возникшей суматохи парус перебросило, и шлюпка опрокинулась. В море стояло довольно большое волнение, и две другие шлюпки находились дальше, чем обычно; поэтому удалось подобрать только одного человека. В ту же ночь разразился сильный шторм; команды уцелевших шлюпок, убрав паруса, связали пачкой весла, бросили их за борт и, вытравив побольше троса, отстаивались на этих плавучих якорях. Когда наступило утро, Джермин и его люди оказались одни среди океана; шлюпка третьего помощника, как можно было предполагать, затонула.

После многих тяжелых испытаний оставшиеся в живых моряки увидели бриг, который подобрал их и впоследствии высадил в Сиднее.

С тех пор наш старший помощник много раз выходил в плавание из этого порта, но никогда не слышал о своих исчезнувших товарищах и, конечно, считал их давно погибшими. Вообразите теперь его состояние, когда Винер, пропавший третий помощник, едва ступив на палубу, бросился к нему и принялся горячо жать руки.