Артур Мейчен - Красная рука

• Название: Красная рука
• Автор: Артур Мейчен
• Издательство: Энигма
• Жанр: Детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-94698-027-0

Писатель Дайсон и этнолог Филиппс, немного повздорив, решили прогуляться по Лондону. Чудесный вечер! Однако, когда они шли по тёмной унылой улице, Дайсон обратил внимание на отходивший от неё тёмный и мрачный переулок. Там-то они и обнаружили труп…

---

— Что это, Филиппс? — спросил Дайсон. Его спутник тем временем внимательно изучал предмет.

— Древний кремниевый нож, — ответил он. — Ему около десяти тысяч лет. Точно такой же нашли неподалеку от Обери, в Уилтшире, и ученые проявили редкое единодушие в определении возраста находки.

Полицейский был явно ошарашен таким поворотом дела, да и самого Филиппса, казалось, ошеломили собственные слова. Однако Дайсон не обратил на это внимания. Только что подошедший инспектор полиции, выслушав беглый отчет о происшествии, поднес фонарик к лицу жертвы. Дайсон же не спускал глаз с того, что вызвало его неподдельное любопытство: на стене, как раз над тем местом, где лежал мужчина, красным мелом были выведены какие-то корявые знаки.

— Грязное дело, — изрек наконец инспектор. — Кто-нибудь знает этого человека?

Из толпы выступил мужчина.

— Я его знаю, начальник, — сказал он. — Это сэр Томас Вивьен, известный доктор. Полгода назад я лежал в больнице, и он туда приходил. Он был добрый человек.

— Бог мой! — огорченно воскликнул инспектор. — Ну и скверное дело! Ведь сэр Томас Вивьен лечит королевскую семью. При нем часы, которые стоят не меньше сотни гиней, и раз их не взяли — значит дело не в ограблении.

Дайсон и Филиппс, оставив полицейским визитные карточки, пошли прочь, с трудом протискиваясь сквозь быстро растущую толпу; доселе пустынный и тихий переулок теперь был полон зевак; в ровный гул из сплетен и слухов — таких жутких, что от них кровь стыла в жилах, — врывались громкие приказы офицеров полиции. Выбравшись из толпы охваченных любопытством людей, двое мужчин быстро зашагали по улице. Минут двадцать они шли молча, не проронив ни слова.

Наконец они вышли на небольшую, но ярко освещенную и чистую улицу. И тут Дайсон заговорил:

— Филиппс, покорнейше прошу простить меня. Не стоило мне говорить сегодня все эти легкомысленные вещи. Нельзя шутить с адскими силами. У меня такое ощущение, что я вызвал к жизни духов зла.

— Ради всего святого, ни слова больше, — прервал его Филиппс, с трудом скрывая обуявший его ужас. — То, что вы сказали у меня дома, — правда: троглодиты по-прежнему скрываются среди нас, убивая ради одной лишь жажды крови.

— Я зайду к вам на минутку, — сказал Дайсон, когда они вышли на Ред-Лайон-сквер. — Мне хочется кое о чем спросить вас. Думаю, теперь между нами не должно быть недомолвок.

Филиппс мрачно кивнул, и они вновь поднялись в квартиру, где все было окутано слабым призрачным сиянием, проникающим с улицы. Когда свеча была зажжена, мужчины сели напротив друг друга, и Дайсон заговорил:

— Не знаю, обратили ли вы внимание, что меня заинтересовала одна вещь на стене — немного выше головы покойного. Когда луч фонарика инспектора осветил стену, я заметил на ней нечто необычное и подошел поближе. На стене был начерчен красным мелом контур руки — человеческой руки. Меня поразило странное положение пальцев — вот такое… — Взяв карандаш и лист бумаги, Дайсон быстро начертил на ней что-то и передал рисунок Филиппсу. Это был сделанный наспех набросок тыльной стороны кисти — пальцы крепко сжаты, а кончик большого пальца, просунутый между указательным и средним, указывает вниз, словно подсказывая, что там должно что-то лежать.

— Именно так, — подтвердил Дайсон, видя, что лицо Филиппса побледнело еще сильнее. — Большой палец как бы указывал на лежащее внизу тело. Словно живая рука, застывшая в омерзительном жесте. А прямо под ней — отметина из меловой крошки, как будто кто-то стукнул изо всей силы по стене и раздробил мел. Обломок его я заметил на тротуаре. Что вы обо всем этом думаете?

— Это ужасный древний символ, — ответил Филиппс, — один из самых устрашающих, какие только известны в связи с теорией дурного глаза. Его следы до сих пор находят в Италии. Нет никаких сомнений: он идет из глубины веков. Это один из сохранившихся пережитков, происхождение которых теряется в той темной топи, из которой вышел на сушу человек.

Дайсон взял шляпу, готовясь уходить.

— Кроме шуток, — произнес он, — думаю, что я сдержат обещание, и мы действительно шли по горячему следу. Похоже, я и в самом деле показал вам первобытного человека или хотя бы оставленный им автограф.

Случай с письмом

Приблизительно месяц спустя после загадочного убийства сэра Томаса Вивьена, известного и всеми уважаемого специалиста по сердечным заболеваниям, мистер Дайсон вновь навестил своего друга мистера Филиппса, который, вопреки его ожиданиям, не сидел за столом погруженный с головой в ученые штудии, а непринужденно развалился в мягком кресле. Он сердечно приветствовал Дайсона.

— Очень рад, что вы зашли, — начал он, — я уж и сам подумывал посетить вас. Теперь у меня нет никаких сомнений в отношении того дела.

— Вы имеете в виду убийство сэра Томаса Вивьена?

— Нет, я совсем не об этом. Я говорю все о той же проблеме рыболовных крючков. Между нами говоря, в прошлый раз я был слишком самоуверен, но с тех пор обнаружились дополнительные факты. Только вчера я получил письмо от известного члена Королевского научного общества, в котором полностью подтверждаются мои догадки. Теперь подумываю, за что приняться на этот раз. Полагаю, еще многое предстоит сделать по части расшифровки неразгаданных письмен.

— Мне по душе ваши планы, — сказал Дайсон. — Думаю, это очень перспективная работа. Но разве вы не считаете, что в смерти сэра Томаса Вивьена тоже много загадочного?

— Вряд ли. В тот вечер я и правда перепугался не на шутку. Но по зрелом размышлении пришел к выводу, что тут может быть весьма простое объяснение.

— Вот как! И какое же?

— Ну, возможно, Вивьен в какой-то период своей жизни влип в некую темную историю, и теперь неизвестный итальянец отомстил ему за причиненное зло.

— Почему непременно итальянец?

— Из-за нарисованной руки, пито in fica. К этому жесту ныне прибегают только итальянцы. Так что самый темный момент в этой истории вполне можно объяснить.

— Хорошо. А как же кремниевый нож?

— Все очень просто. Убийца нашел эту вещицу в Италии или украл из музея. Выбирайте самый простой путь, дорогой друг, и сами убедитесь, что нет нужды поднимать первобытного человека из его могилы в горах.

— В ваших словах есть резон, — сказал Дайсон. — Насколько я понимаю, вы полагаете, что этот ваш итальянец зарезал Вивьена, а руку начертил, чтобы подарить Скотленд-Ярду улику?

— А почему бы и нет? Не забывайте, убийца всегда — сумасшедший. Он может продумать и выверить с точностью шахматного игрока или математика девять десятых из своего замысла, но в чем-то обязательно провалится и поведет себя глупо. Кроме того, надо принять во внимание невероятную гордость или тщеславие преступника: ему нравится ставить свое клеймо на содеянном, как было и в этот раз.

— Да, все это очень остроумно, но знакомы ли вы с результатами следствия?

— Ни в коей мере. Я дал показания, покинул суд и выбросил эту историю из головы.

— Ясно. В таком случае, если не возражаете, позвольте ознакомить вас с обстоятельствами дела. Я внимательно его изучил и, должен признаться, оно меня чрезвычайно интересует.

— Очень хорошо. Но заранее предупреждаю, я покончил с этой историей. Теперь будем принимать в расчет только факты.

— Именно факты я и хочу предъявить. Вот первый. Когда полицейские поднимали тело сэра Томаса Вивьена, они обнаружили под ним открытый нож. Опасная игрушка, с острейшим лезвием — такую часто носят матросы; так вот, хотя лезвие было обнажено и наточено до блеска, на нем нет следов крови; было установлено, что нож совсем новый — им никогда не пользовались. На первый взгляд, может показаться, что ваш вымышленный итальянец — как раз тот человек, который мог бы иметь такой нож. Однако давайте на мгновение задумаемся. Стал бы он покупать новый нож специально для этого убийства? И если уж у него был такой нож, то почему он не воспользовался им вместо диковинной кремниевой штуковины?

Есть еще кое-что, чем бы я хотел поделиться с вами. Вы полагаете, что убийца сделал этот рисунок после преступления — эдакий мелодраматический итальянский злодей, оставляющий свою метку. Не будем спорить, поступил бы так или нет настоящий преступник, я только хотел бы подчеркнуть, что вскрытие показало: сэра Томаса Вивьена убили не более чем за час до того, как мы с вами обнаружили его труп. Это означает, что роковой удар был нанесен приблизительно без четверти десять, а, как вы помните, когда мы в 9.30 вышли из дома, уже совсем стемнело. Тот переулок плохо освещается — он исключительно темный, рисунок же, хоть и грубоватый, выполнен четко, без тех неизбежных промахов, которые допускаешь, когда рисуешь в темноте или с закрытыми глазами. Сначала начертите, не глядя на бумагу, такую простую геометрическую фигуру как квадрат, а потом уж пытайтесь убедить меня в том, что ваш итальянец, у которого с каждой секундой петля все туже затягивалась на шее, был в состоянии так уверенно и четко нарисовать в полной темноте на стене руку. Это просто абсурдно! Следовательно, либо рисунок сделан до темноты, задолго до убийства, либо — внимание, Филиппс! — ее начертил кто-то, для кого мрак и темнота привычны и знакомы, кому неведом страх перед виселицей!